Чингиз Абдуллаев - Стандарт возмездия

Жалко, что ушел Абдулрагим. Мы могли схватить и его самого.

— Всех наших ребят освободили? — спросил Цапов.

— Всех, — кивнул командир.

— Это Ахмед, доверенный человек Султана, — пояснил Раскольник, — мы с ним всю ночь искали вас по всему Ташкенту. Хорошо еще, что успели. Нам сообщили, что на дороге были слышны выстрелы, и я понял, что ты пытался бежать.

Я боялся опоздать.

Позади слышалось завывание автомобильных сирен.

— Мы уехали вовремя, — пояснил Ахмед, — у нас здесь нельзя долго стрелять. Это не Таджикистан. Здесь порядки строгие. Могут арестовать.

В Узбекистане местный режим, державшийся на традиционном обожании первого лица, был самым устойчивым в Средней Азии и самым жестким по отношению к разного рода преступникам и оппозиционерам.

— Откуда Абдулрагим мог узнать о нашем появлении в Ташкенте? — спросил Цапов. — Видно, кто-то сообщил ему о нашем прибытии.

— Мы все узнали, — снова обернулся к ним Ахмед — так знали командира. — К нему прилетел человек Хромого Шалвы из Москвы. Это тот самый грузин, который убежал вместе с Абдулрагимом. Мы хотели…

— Он не убежал, — перебил его Раскольник.

— Что? — не понял Ахмед. — Как это не убежал?

— Он не убежал, — настойчиво повторил Раскольник, отворачиваясь.

— Понял, — строго кивнул Ахмед, уважительно глядя на Раскольника, — это хорошо. Султан будет доволен. А вы его карманы смотрели?

— Нет, конечно, — презрительно ответил Раскольник, — я не мародер. — У него был свой кодекс чести.

— Понятно, — согласился Ахмед, — просто мне кажется, что вы могли бы посмотреть его документы.

— Это меня не касалось, — резонно ответил Раскольник. — Я должен был только освободить пленников.

Ахмед разочарованно отвернулся. Каждая машина добиралась до места назначения отдельно. Они доехали до какого-то дома, где их уже ждали. В доме Цапову тщательно обработали рану, наложили повязку на поврежденное плечо, переодели в Другую одежду. И только после этого вместе с Раскольником повели в другую комнату.

Цапов вошел туда и обомлел. За большим столом сидели два человека. Один из них очень пожилой узбек в традиционном восточном халате и какой-то смешной тюбетейке. Он был похож на доброго джинна из сказки. Но Цапов знал, что перед ним хозяин дома, глава наркомафии в Средней Азии. Впрочем, его изумление вызвал даже не Султан, а другой человек, сидевший с ним рядом. Это был Афанасий Степанович, неизвестно откуда и неизвестно как оказавшийся в Ташкенте.

— Что смотришь? — весело спросил Афанасий Степанович. — Пришлось мне сюда лететь, тебя, дурака, выручать.

Цапов усмехнулся. Стоявший за его спиной Раскольник тяжело задышал, словно он совершил какой-то проступок и теперь ему предстояло за него отвечать.

Но Афанасий Степанович был настроен благодушно.

— Можешь идти, — разрешил он Раскольнику, — хорошо, что сумели быстро все провернуть. Только это не твоя заслуга. Нужно было в аэропорту быть более внимательным, все предусмотреть. А ты. Сухой, проходи, садись, — показал он своему помощнику, — у нас с тобой разговор будет долгий.

Раскольник повернулся и молча вышел, а Константин сел за стол, справа от главарей мафии. За все время Султан не проронил ни слова, просто внимательно смотрел на Цапова, словно проверяя свои сомнения.

— Как получилось, что они вас взяли, как котят? — строго спросил Афанасий Степанович. — Вы, четверо подготовленных людей, не смогли ничего сделать. Как это могло случиться?

— У них свои люди в пограничной службе и среди таможенников, — ответил Цапов, — поэтому они и взяли нас прямо на выходе из зала. Я сам видел, как их предупреждали офицеры-пограничники. Каждого из нас встречала целая группа людей с оружием в руках. Мы ничего не могли сделать.

— Дальше, — потребовал Афанасий Степанович.

— Нас посадили в автобус и повезли куда-то за город. Я попытался бежать, вышел из автобуса…

— Как это вышел? — не понял Афанасий Степанович. Что-то в его лице и в голосе насторожило Цапова.

— Я попросился по нужде, и меня вывели, — объяснил Цапов.

Афанасий Степанович взглянул на Султана, и тот кивнул Головой.

«Он хочет, чтобы я оправдался перед этим местным „вождем“, — понял наконец Цапов, — он хочет, чтобы тот нам по-прежнему доверял. Весь этот спектакль для него».

— Я попытался бежать, — рассказывал Цапов, — ребята мне помогли, — соврал он — трое парней Горелого даже не сделали попытки убежать вместе с ним или хотя бы отвлечь внимание боевиков, чтобы он мог убежать, — нам удалось убить двоих и ранить несколько человек. Среди них был и Аббас, доверенное лицо Абдулрагима. Но нас все равно схватили. Уйти без автомобилей мы не могли, не знали дороги, да и ночью ничего не было видно.

— Кто ранил Аббаса? — вдруг спросил Султан. По-русски он говорил очень хорошо, гораздо лучше, чем его боевики.

— Я.

— Ты смелый человек, — без улыбки констатировал Султан, кивнув ему головой. Афанасий Степанович ободряюще подмигнул. Значит, все шло правильно.

— Потом меня привезли в этот ангар и начали пытать, — продолжал рассказ Константин, — сначала они меня били, а потом стали пытать по-настоящему. Аббас приказал принести сварочный аппарат, и мне пытались «приварить» дополнительное плечо. Но не успели. Как только они начали, на ангар напали и меня выручили.

Вот и все, что было. Конечно, ребят тоже били. Но пытать не успели.

— А почему у тебя лицо в порядке? — спросил Афанасий Степанович.

— Их врач, — показал на Султана Константин, — видел мое тело, они били меня полчаса. А потом принесли сварочный аппарат, — он несколько театрально рванул на себе рубашку, показывая перебинтованное плечо.

— Я все знаю, — отмахнулся Султан. — Он говорит правду, — подтвердил хозяин дома, обращаясь к Афанасию Степановичу. Получалось, что уже сам Султан подтверждает алиби Цапова и других пленников, захваченных его конкурентами.

— Что случилось с посланцем Шалвы? — спросил Афанасий Степанович. — Нам сказали, что его убили.

— Его задушил Раскольник, — подтвердил Цапов, испытывающий своеобразное чувство благодарности к этому палачу, — если бы не он, меня наверняка приварили бы к какой-нибудь трубе. Или просто убили. Он спас мне жизнь и лично задушил посланца.

Султан посмотрел на сидевшего рядом с ним Афанасия Степановича:

— По-моему, все ясно. Нам нужно скорее высылать людей Для получения груза.

— Да, конечно. А как быть с Абдулрагимом? Он ведь сумел спастись. Что, если его люди нападут на ваш караван, когда он будет двигаться по маршруту?

— Не волнуйся, — улыбнулся Султан, — мы дадим такую охрану, что они не посмеют появиться рядом с нашим караваном. Главное, чтобы груз дошел до места назначения.

— Можешь идти, — разрешил Афанасий Степанович, взглянув на Цапова, и, когда тот выходил, окликнул его.

Цапов обернулся.

— Спасибо.

Чувство благодарности не входило в число основных достоинств Афанасия Степановича, и удивленный Цапов отнес этот жест к тому театральному действу, которое они разыгрывали для местного главаря наркомафии. Он что-то пробормотал в ответ и закрыл за собой дверь.

Вечером Афанасий Степанович предложил Цапову поехать куда-нибудь в ресторан. По дороге он часто шутил, что-то рассказывал, принципиально не касаясь никаких вопросов дальнейшей командировки помощника, глазами показывая на водителя автомобиля, который им предоставил Султан. Они приехали в какой-то небольшой китайский ресторан, где их провели в полутемный зал. Для них был приготовлен кабинет с уже накрытым столом, но Афанасий Степанович неожиданно поменял все, решив устроиться прямо в зале, за одним из столиков, только что покинутым посетителями. Цапов понял, что тот нарочно выбрал именно этот столик, чтобы исключить возможность подслушивания.

Когда они сели и предупредительный официант принял заказ, исчезая в темноте ресторанного зала, Афанасий Степанович наклонился к нему и сказал:

— А теперь правду.

— Все было так, как я сказал, — признался Цапов, — за исключением того, что ребята сидели спокойно в автобусе, пока я пытался убежать. Они не могли бы ничего сделать.

— Но они пытались?

— Насколько я знаю, нет. Хотя, когда сажали в автобус, Кирилл пробовал бежать, но его догнали и, избив, затащили обратно в машину.

— Ты видел сам, как он пытался бежать?

— Нет.

— Но ты хотя бы видел, как его били?

— Нет, его втолкнули в автобус уже избитым.

— Кирилл, говоришь, — задумчиво сказал Афанасий Степанович, — я, честно говоря, не на него думал, а на другого. На рыжего этого. Он мне казался более подозрительным.

— Вы думаете, что Кирилл был связан и с людьми Абдулрагима?

— Я думаю, что они знали о вашем приезде. Я думаю, что они пытали моего помощника, надеясь узнать, где находится груз. Я думаю, что мое предположение верно и кто-то из троих работает на милицию.