Андрис Колбергс - Ночью в дождь

- Жжжжж... Жжжжж... Моя маленькая крошечка... - Наурис продолжал кружить возле стола.

- Я сейчас, - извинилась Спулга перед гостями и встала.

- Хватит! - вдруг вскипел Виктор. И, кажется, сам испугался своего громкого и резкого голоса.

Спулга снова села на стул.

- Может быть, и в самом деле хватит? - как-то виновато обратилась она к Наурису. - Выпьете парочку коктейлей, и достаточно.

- У Илгониса тоже есть пятерка, - сказал Алп. - Тебе за него платить не придется.

- Я ведь ничего, я только зашел сказать: до свидания! - Наурис даже сделал книксен и, продолжая жужжать, выскользнул в коридор, прикрыв за собой дверь.

- Ты, именинница, слишком балуешь его, - сказал Наркевич Спулге.

- Не так уж страшно - много от меня он не получает, - оправдывалась она.

- Мы установили твердую таксу, - сказал Алп. - Десять рублей в неделю, и баста.

"У меня стипендия была двести восемьдесят рублей в старых деньгах, а нынешних это было бы двадцать восемь, - подумал профессор. - А как я трясся, чтобы не потерять стипендию, и, странно, на все хватало, даже книги покупал".

- Что касается Винарта, ты неправ, - сказал Наркевич Алпу. - Я, конечно, Наурису не разрешаю с ним водиться, но сам бываю у него, когда надо подремонтировать машину. И тебе рекомендую.

- Мне не надо - у меня на фабрике свой механик.

- Раньше мне приходилось искать человека, который отогнал бы машину в автосервис - ведь там и за полдня не управишься, писать на него доверенность, а теперь я просто звоню Винарту и отдаю ему ключи. Через час моя машина уже готова. Масло заменено, клапаны отрегулированы... Работает безукоризненно. Правда, развал передних колес он не берется делать, с этим лучше в сервис, на стенд. Вот ты, Алп, как специалист народного хозяйства, не объяснишь ли мне, что это за экономическое чудо Винарт? Во всех школах подряд меня учили: чем крупнее предприятие, тем больше возможностей для механизации и повышения производительности труда - в результате продукция становится дешевле. Винарт и ему подобные работают лучше и дерут за это наполовину меньше, чем в автосервисе, но газеты их почему-то не хвалят, а ругают.

- В детстве он был очень послушным мальчиком. Учеба, правда, давалась ему трудно: много болел, - вставила Спулга.

- Я думаю, за свою жизнь тебе довелось встречать и другие примеры несогласованности теории и практики. Если бы Винарт не научил наших мальчиков отпирать двери машины, они не угнали бы тот "Москвич". В этом я уверен. Сколько он отсидел? - мрачно спросил Алп.

- Года полтора, кажется.

- Но ведь дали больше.

- За хорошую работу и примерное поведение освободили досрочно. Я помог ему арендовать гараж, и теперь он по вечерам халтурит в поте лица. К нему выстраивается целая очередь, на каком-то складе у него есть блат может достать запчасти. Но за работу дерет! Ей-богу, этот оборотистый парень станет миллионером.

- Ну что вы о таких старых, противных делах! - прикрикнула на мужа Спулга. - Поговорим о чем-нибудь более веселом. Эдуард Агафонович, я хочу чокнуться с вами!

- Желание красивой женщины - для меня приказ, который незамедлительно следует выполнить! - галантно отвечал хозяйственный работник.

Сумерки сгущались: почти во всех окнах уже горел свет, только на улицах лампы еще не зажглись.

- Мы бы им здорово помешали, если бы остались там, - сказал Наурис, теребя в руке несчастную пятирублевку.

- Дома, когда я слышу, как открывается входная дверь, уже знаю что последует: начнется крик, что у меня в комнате беспорядок, что через десять минут - ужинать... Старика я вообще не вижу - вечно на фабрике или на охоте, - подхватил Илгонис.

Они прошли мимо троллейбусной остановки, где толпился народ, мимо кафе-мороженого и свернули в небольшой переулок.

- Своим присутствием мы ежеминутно напоминаем своим мамашам, какими старухами они стали. - Наурис смял пятерку в комок и отшвырнул в сторону. Комок несколько раз подпрыгнул на мостовой, потом исчез в темноте. - Мне противна эта мелочность, которая царит у нас дома.

- Ты что, сдурел? Это же деньги.

- Пусть какому-нибудь бедняку утром достанется в качестве подарка.

Они свернули еще раз и прошли через сквер, где дети катались с искусственной горки.

- Я не верю, что такой супермотоцикл он сумеет раздобыть для тебя, сказал Наурис, возвращаясь к начатому разговору.

- Сказал, достанет через какую-то московскую контору, которая может купить за границей все, что угодно. На чеки, конечно. Теперь, когда он ремонтирует машины, говорит, у него появился колоссальный блат.

- Все равно получится накладно: чеки один к одному не достать.

- Мы договорились один к двум рублям. Говорят, цена сейчас примерно такая. Конечно, все вместе это влетит в копеечку!

- А какой фирмы?

- BFG-тысяча триста.

- Разве не "хонда"?

- Я недавно видел "хонду"-MBX-восемьдесят. Конечно, это довольно мощная машина при такой небольшой кубатуре. От нуля до шестидесяти километров в час за семь секунд, вес - неполных сто...

- Ты мне об этих премудростях не толкуй, я не техноман.

- Меня не устраивает максимальная скорость. Рокеры на своих "Явах" обойдут в два счета.

- А у этого второго - японского?

- Почему японского? BFG производят во Франции.

- А по мне, хоть в Абиссинии.

- Сто девяносто в час. Практически за мной не угнаться даже на вертолете.

- Когда разобьешься, от тебя и мокрого места не останется.

- Для сравнения с новейшими моделями мирового автостроения, datsum sumy - сто шестьдесят пять; британский rover SD turbo - столько же, токийский subaru leone - столько же; opel mauta GT - сто восемьдесят семь. И только ford sierra способна выжать сто девяносто, но покажи мне такого торгаша, у которого будет двадцать пять тысяч в западных марках столько стоит sierra. Какой-нибудь боцманишка за несколько сотен покупает там старую колымагу, например, taunas, и воображает здесь черт знает как, хоть все железки давно гремят и разваливаются.

- Ах, не говори мне о деньгах, - пропел Наурис дребезжащим голосом и перешел к волновавшей его прозе. - Ты не можешь мне одолжить три? По пути мы бы зашли в "Яму". Я потом отдам.

Чуть поколебавшись, Илгонис вытащил из заднего кармана брюк три новенькие сложенные сторублевки и отдал Наурису.

- Но до первого требования, - добавил он. - Может случиться, что мне скоро предложат чеки.

- Договорились. - Наурис спрятал деньги. - Никак не пойму, почему они так быстро тают. Есть, есть и вдруг - нет!

Они вышли из скверика на улицу с высокими домами, и Наурис вернулся к разговору о мотоцикле.

- А что ты скажешь своему старику? Он же спросит.

- Скажу, что нашел.

- Я серьезно.

- Там видно будет. Скажу, что можно выменять или выменять и еще немного доплатить.

- Скажи: навязался один дурак покупатель на твой маг - за тысячу. Поживешь немного и без музыки.

- Поживем - увидим, а мысль неплохая. - Они остановились возле телефона-автомата. Наурис нашел в кармане монету, снял трубку и начал вращать диск.

Глава XII

Вот и будка из обрезков досок, которую супружеская чета уже достроила. Выглядит совсем неплохо, только нужно покрасить. Наверно, решили отложить до весны.

А в остальном в Садах ничего не изменилось - все выглядит так же, как и вчера. Разве только будка супругов еще была недостроена; когда мы после осмотра домика Цепса уводили его - он семенил между мной и Иваром, - чету мы не видели. Очевидно, они пришли позднее, но со своей работой управились.

Ивар с Цепсом идут впереди, я немного поотстал. Странно, но за ночь закрома памяти у Цепса заметно пополнились.

- Мы расстались вот тут, аккурат на этом месте, - Цепс останавливается как вкопанный и показывает своими длинными руками. - Я свернул на тропку, Граф пошел прямо. А машина стояла там, немного впереди.

- Разве с тропки вы могли увидеть, как Грунский садился в машину? Сквозь все эти изгороди? - спрашивает Ивар.

- Я и не видел! - Цепс снова молитвенно складывает руки и обращается ко мне. - Я не видел! Я только слышал, как захлопнулись дверцы легковой машины.

- Почему вы думаете, что ждали именно Грунского?

- Он сказал мне, что его отвезут на халтуру.

- В предыдущих беседах вы не сказали нам об этом ни слова.

- Мне нельзя пить спиртное, тогда...

- Да, да, мы знаем, - перебивает Ивар и заканчивает: - Тогда у вас полностью пропадает память.

Цепс ведет нас дальше к тому месту, где, по его словам, он видел машину. Мы, конечно, осматриваем почву, хотя и не надеемся увидеть отпечатки протектора. Разумеется, ничего не находим. Ведь прошло несколько дней - разве что у края канавы могли сохраниться какие-нибудь следы: дорога здесь узкая, поэтому вряд ли машина останавливалась посредине дороги.

А может, следы и сохранились бы, если бы здесь действительно останавливалась машина.

- Красная легковая машина, - рассказывает Цепс, часто моргая. Железки у нее блестящие-блестящие.

Сколько он будет водить нас за нос? Кажется, вошел в роль. Надо подумать, как его одернуть, чтобы охота врать прошла и чтоб сказал наконец правду.