Раскаленное эхо. Опасный поворот. Аналитик. Три недели в Париже - Ли Чайлд

Не говоря ни слова, она нажала на газ. Ричер огляделся вокруг. Это был «кадиллак»-купе, но невозможно длинный и экстравагантный. На заднем сиденье валялись книжка и портфель. Портфель был открыт, и было видно, что в нем лежат бумаги.

Ричер успел рассмотреть женщину, пока регулировал свое сиденье. Она была невысокой, худенькой, смуглой и тонкокостной. Вес — около 45 килограммов, возраст — около тридцати. Длинные, черные, волнистые волосы, темные глаза; сквозь натянутую полуулыбку были видны белые зубы. «Мексиканка», — подумал он. На ней был сарафан из хлопчатобумажной ткани с бледным рисунком.

— Так куда вы едете? — спросила она. Помолчала и улыбнулась. — Нет. Не то. Я уже об этом спрашивала. Вы не слишком внятно объяснили, куда вам нужно. — Ее произношение было совершенно американским, может быть, чуть более западным, чем южным. Она держала руль двумя руками, поэтому Ричер разглядел ее кольца. Их было два: тоненькое обручальное и платиновое с большим бриллиантом.

— Куда попаду, — ответил Ричер, — туда мне и нужно.

Она снова помолчала и улыбнулась:

— Я что, подобрала опасного беглеца?

— Я путешествую. Я турист.

— Вы не похожи на туриста. Туристы носят спортивные костюмы и приезжают сюда на автобусе. — Сказав это, она еще раз улыбнулась. Когда она улыбалась, она выглядела уверенно, хладнокровно и элегантно. Почти аристократично.

Ричер внезапно ощутил неловкость за краткость своих ответов, за свою небритость и мятую рубашку.

— Вы где-то здесь живете? — спросил он.

— Я живу к югу от Пекоса. Это около пятисот километров отсюда. Я вам уже говорила, я туда и еду.

— Вы родом из Пекоса? — спросил он.

— Нет. Из Калифорнии. Я приехала в Техас семь лет назад, когда вышла замуж.

— А ваша семья давно живет в Калифорнии?

— Дольше, чем любой калифорниец, — улыбнулась она.

Они выехали из города и покатили по плоской равнине.

Автомобильный термометр показывал 43 градуса за бортом.

— Вы — адвокат? — спросил он спустя какое-то время.

На мгновение у нее в глазах мелькнуло удивление, однако, увидев в зеркале портфель на заднем сиденье, она все поняла.

— Нет, — ответила она. — Я клиент адвоката.

Разговор снова прекратился. Она, судя по всему, нервничала, поэтому Ричер чувствовал себя неловко.

— Ну, а что еще вы о себе расскажете? — спросил он.

— Я — жена и мать, а также чья-то дочь и сестра. А кто вы?

— Да в общем-то, никто, — ответил Ричер. — В свое время я был чьим-то сыном, братом и бойфрендом.

— В свое время?

— Родители умерли, брат умер, девушка меня бросила.

— Мне очень жаль, — сказала она.

— На самом деле все не так уж и плохо.

— Вам не одиноко?

Ричер пожал плечами.

— Я люблю одиночество.

— А почему ваша девушка вас бросила?

— Она уехала работать в Европу.

— Понятно. А вы не захотели с ней поехать?

— В общем, наверное, нет. Слишком похоже на что-то постоянное.

— А вы не хотите бросить где-нибудь якорь?

Он покачал головой:

— Нет. Как раз наоборот. Всю жизнь я был связан с армейской службой — а она совсем не располагает к оседлости, и постепенно я привык быть перекати-полем.

Она помолчала.

— Как человек может служить в армии всю жизнь?

— Мой отец служил. Я вырос на военных базах, разбросанных по всему миру. А потом и сам решил там остаться.

— Но ведь вы уже уволились.

— Готовый ко всему и никому не нужный, — кивнул он.

Ричер видел, что она размышляет над полученной информацией. Она прибавила газа, возможно неосознанно. У него было чувство, что ее интерес к нему растет вместе со скоростью автомобиля.

Компания «Форд» собирает модель «краун-виктория» на заводе в Канаде, и почти все собранные машины выкупаются полицией, такси и фирмами, занимающимися прокатом автомобилей. В частные руки они практически не попадают. Поэтому, когда человек видит эту машину и она не раскрашена в желтый цвет такси или черно-белые цвета полиции, он подсознательно воспринимает ее как автомобиль скрытого наблюдения, который может принадлежать полиции, ФБР или Секретной службе. Подобное впечатление возникает помимо вашей воли. К тому же его можно усилить.

На полпути к Абилину высокий блондин съехал с шоссе и остановился на заброшенной пыльной дороге. Он заглушил двигатель и открыл багажник. Мелкий смуглый брюнет вытащил оттуда тяжелый чемодан и положил его на землю. Женщина расстегнула на чемодане молнию, открыла его и протянула высокому блондину пару виргинских номеров. Тот достал из чемодана отвертку, снял с машины техасские номера и привинтил на их место виргинские. Женщина извлекла из чемодана четыре антенны для «Си-би» — радиостанций и мобильных телефонов, купленные на радиорынке в Лос-Анджелесе. Телефонные антенны она прикрепила к заднему стеклу на самоклеящееся основание. А «Си-би» были магнитными и были установлены на крышку багажника. Они не были соединены ни с одним прибором. Они торчали там просто для вида.

Затем мелкий брюнет сел за руль и не торопясь поехал обратно к шоссе. «Краун-виктория», стандартные колеса, лес антенн, виргинские номера. Возможно, служебный автомобиль ФБР, в нем трое агентов, возможно, с важным заданием.

— И чем вы занимались в армии? — безразлично спросила женщина.

— Я был полицейским, — ответил Ричер. — Служил в военной полиции.

— А вы были хорошим полицейским? — Женщину эта информация почему-то очень заинтересовала.

— Думаю, да. Я дослужился до майора, имею награды.

После непродолжительной паузы бна спросила:

— Так почему же вы оставили службу?

— Меня сократили. После окончания холодной войны нужна была более компактная армия.

— Как в городе, — кивнула она. — Если жителей становится меньше, полицейских тоже становится меньше. Я живу в очень маленьком городке под названием Эхо. Как я уже сказала, это южнее Пекоса. Глухое место. Поэтому его и назвали Эхо. Это из греческой мифологии. Так звали девушку, влюбленную в Нарцисса. Но он любил только самого себя, и она иссохла от горя, остался только голос. Поэтому местечко и назвали Эхо. Там вообще нет полицейского участка. Только шериф.

Ричеру послышались в ее голосе тревожные нотки.

— А это что, проблема? — спросил он.

— Понимаете, это очень белый округ. Так что при определенных обстоятельствах проблемы возможны.

— А определенные обстоятельства наступили?

Она смущенно улыбнулась:

— Сразу видно, что вы