Убийство в доме викария - Кристи Агата

Она встала и побрела из комнаты, бросив через плечо:

— Вы скажете Деннису, ладно?

Я механически ответил «да», а когда понял, что не имею представления, что именно надо сказать Деннису, было уже поздно. Но, поразмыслив, я решил, что это, вероятно, не имело никакого значения. Я задумался о докторе Стоуне — это был знаменитый археолог, недавно он остановился в гостинице «Голубой Кабан» и начал раскопки на участке, входящем во владения полковника Протеро. Они с полковником уже несколько раз спорили не на шутку. Забавно, что он пригласил Летицию посмотреть на раскопки.

А ведь Летиция Протеро довольно остра на язычок. Интересно, поладит ли она с секретаршей археолога, мисс Крэм. Мисс Крэм — пышущая здоровьем особа двадцати пяти лет, шумная, румяная, переполнена до краев молодой жизненной энергией, и рот у нее полон зубов — кажется, их там даже больше положенного.

В деревне мнения разделились: одни считают, что она такая же, как все, другие — что эта молодая особа строгих правил, которая намерена при первой же возможности сделаться миссис Стоун. Она полная противоположность Летиции.

Насколько я понимал, жизнь в Старой Усадьбе действительно текла не очень счастливо. Полковник Протеро женился второй раз лет пять тому назад. Вторая миссис Протеро отличалась замечательной, хотя несколько необычной красотой. Я и раньше догадывался, что у нее не очень хорошие отношения с падчерицей.

Меня прервали еще раз. На этот раз пришел мой помощник, Хоуз. Он хотел узнать подробности моего разговора с Протеро. Я сказал, что полковник посетовал на его «католические пристрастия»[7], но что цель его визита была иная. Со своей стороны, я тоже выразил протест и недвусмысленно дал ему понять, что придется следовать моим указаниям. В общем, Хоуз принял мои замечания вполне мирно.

Когда он ушел, я стал переживать оттого, что не могу относиться к нему теплее. Я глубоко убежден, что истинному христианину не подобает испытывать такие безотчетные симпатии и антипатии к своим ближним.

Я вздохнул, заметив, что стрелки часов на письменном столе показывают без четверти пять, что на самом деле означало половину пятого, и прошел в гостиную.

Четыре мои прихожанки сидели там, держа в руках чашки с чаем. Гризельда восседала за чайным столом, стараясь держаться как можно естественнее в этом обществе, но сегодня это ей удавалось хуже, чем обычно.

Я всем по очереди пожал руки и сел между мисс Марпл и мисс Уэзерби.

Мисс Марпл — седовласая старая дама с необыкновенной приятностью в манерах, а мисс Уэзерби — неиссякаемый источник злословия. Мисс Марпл, безусловно, гораздо опаснее.

— Мы тут как раз говорили о докторе Стоуне и мисс Крэм, — сладким как мед голоском сказала Гризельда.

У меня в голове промелькнули дурацкие стишки, которые сочинил Деннис: «Мисс Крэм даст фору всем».

Меня обуревало невесть откуда накатившее желание произнести эту строчку вслух и посмотреть, что будет, но, к счастью, я совладал с собой.

Мисс Уэзерби выразительно сказала:

— Порядочные девушки так не поступают, — и неодобрительно поджала тонкие губы.

— Как не поступают? — спросил я.

— Не идут в секретарши к холостому мужчине, — сказала мисс Уэзерби замогильным голосом.

— О, дорогая моя, — сказала мисс Марпл. — По-моему, женатые куда хуже. Вспомните бедняжку Молли Картер.

— Конечно, женатые мужчины, вырвавшись из дома, ведут себя из рук вон плохо, — согласилась мисс Уэзерби.

— И даже когда живут дома, с женой, — негромко заметила мисс Марпл. — Помнится…

Я поспешил прервать эти небезопасные воспоминания.

— Помилуйте, — сказал я. — В наше время девушка вольна поступить на службу, как и мужчина.

— И выехать за город? И остановиться в той же гостинице? — сурово произнесла миссис Прайс Ридли.

Мисс Уэзерби шепнула мисс Марпл:

— Спальни на одном этаже…

Мисс Хартнелл, дама закаленная и жизнерадостная — бедняки боятся ее как огня, — заявила громогласно и энергично:

— Бедняга не успеет оглянуться, как его опутают по рукам и ногам. Он же простодушнее нерожденного дитяти, это сразу видно.

Удивительно, куда нас иногда заводят привычные выражения! Ни одна из присутствующих дам и помыслить не могла о том, чтобы вслух упомянуть о каком-нибудь младенце, покуда он не заагукает в колыбельке, выставленный всем на обозрение.

— Позорище — иначе не скажешь, — продолжала мисс Хартнелл с присущей ей «тактичностью». — Он же на добрых двадцать пять лет старше ее!

Три женских голоса наперебой, словно стараясь заглушить эту неловкую фразу, заговорили хором и невпопад о пикнике для мальчиков из хора, о неприятном случае на последнем митинге матерей, о сквозняках в церкви. Мисс Марпл смотрела на Гризельду ласково сияющими глазами.

— А может, мисс Крэм просто нравится интересная работа? — сказала моя жена. — И доктор Стоун для нее всего лишь руководитель.

Ответом было полное молчание. Все четыре дамы были явно с ней не согласны. Тишину нарушила мисс Марпл; погладив Гризельду по руке, она сказала:

— Душечка, вы так молоды. Молодость так неопытна и доверчива!

Гризельда возмущенно отпарировала, что она вовсе не так уж неопытна и доверчива.

— Естественно, — продолжала мисс Марпл, пропустив возражения мимо ушей, — вы всегда думаете обо всех только самое хорошее.

— А вы действительно считаете, что она хочет выскочить замуж за этого лысого зануду?

— Насколько я понимаю, в средствах он не стеснен, — сказала мисс Марпл. — Разве что характер у него вспыльчивый. Вчера он повздорил с полковником Протеро.

Все дамы навострили уши.

— Полковник Протеро назвал его неучем.

— Полковник Протеро мог сказать такую чепуху, это в его духе, — заметила миссис Прайс Ридли.

— Совершенно в его духе, только я не уверена, что это такая уж чепуха, — сказала мисс Марпл. — Помните ту женщину — вроде бы из общества социального обеспечения, — собрала пожертвования по подписке и как в воду канула. Оказалось, что она не имела к этому обществу никакого отношения. Мы все привыкли верить людям на слово — слишком уж мы доверчивы.

Вот уж не подумал бы, что мисс Марпл страдает доверчивостью.

— Там был еще какой-то шум из-за молодого человека, художника — мистера Реддинга, не так ли? — спросила мисс Уэзерби.

Мисс Марпл кивнула:

— Полковник Протеро отказал ему от дома. Кажется, он писал Летицию в купальном костюме.

— А я с самого начала видела, что между ними что-то есть, — сказала миссис Прайс Ридли. — Молодой человек слишком увивался вокруг нее. Жаль, что у девушки нет родной матери. Мачеха никогда ее не заменит.

— Я бы этого не сказала, — вмешалась мисс Хартнелл. — Миссис Протеро старается как может.

— Девушки всегда себе на уме, — посетовала миссис Прайс Ридли.

— Настоящий роман, правда? — сказала сентиментальная мисс Уэзерби. — Он такой красивый!

— Но распущенный, — бросила мисс Хартнелл. — А чего еще ждать? Художник! Париж! Натурщицы! И… и всякое такое!

— Писал ее в купальном костюме, — заметила миссис Прайс Ридли. — Такая распущенность.

— Он и мой портрет пишет, — сказала Гризельда.

— Но ведь не в купальном костюме, душечка, — сказала мисс Марпл.

— Вы совершенно правы… зачем он вообще нужен… — заявила Гризельда.

— Шалунья! — сказала мисс Хартнелл, у которой хватило чувства юмора, чтобы понять шутку. Остальные дамы были слегка шокированы.

— Милая Летиция уже рассказала вам об этих неприятностях? — обратилась ко мне мисс Марпл.

— Мне?

— Ну да. Я видела, как она прошла садом и повернула к двери вашего кабинета.

От мисс Марпл ничто не укроется. Возделывание клумб — превосходная дымовая завеса, а привычка наблюдать за птичками в сильный бинокль оказывается как нельзя более кстати[8].

— Да, она об этом упомянула, — признался я.