Сокровище чародея - Наталья Николаевна Александрова

раз положено маленьким приходить во вторник, стало быть, так и будет.

Петька расстроился, поскольку существовала вероятность, что через неделю книжку снова кто-то заберет, а библиотекарша из вредности не стала бы ее откладывать. И вот тогда решился заветную книгу украсть. «Прочитаем – и на место вернем!» – отмахнулся он от Нади, которая все же сомневалась в правильности такого поступка.

План был прост, как все гениальное: парочка придет перед закрытием библиотеки, Надя отвлечет библиотекаршу пустяковым вопросом, а Петька проберется к стеллажам, спрячет «Бронзовую птицу» под рубашку и тихонько выйдет. После чего Наде останется только спокойно ретироваться.

Поначалу все шло хорошо. Надя спросила, дадут ли ей почитать «Трех мушкетеров», хотя к тому времени эту книгу уже прочла, правда, не все поняла. Библиотекарша же от этого вопроса вошла в раж.

«Может, тебе еще Бальзака дать почитать?! – зашипела она. – Или Мопассана, в десять-то лет?»

Надя смиренно слушала отповедь, но вдруг Шапокляк остановилась на полуслове, прижала руки к груди, ойкнула и понеслась прочь из библиотеки. Как потом поняла Надежда, у нее элементарно прихватило живот.

Надя пробралась за стеллажи и нашла там чертыхающегося Петьку: ведьма из вредности переставила книги или вообще спрятала «Бронзовую птицу». Пока они искали, кто-то вошел в библиотеку, а потом вышел, захлопнув входную дверь. Очевидно, Шапокляк решила от греха подальше идти домой.

Когда преступная парочка добралась до двери, та оказалась заперта, а в коридоре уже никого не было. Петька нашел свою книгу и, пока еще было светло, устроился у окна читать. Надя же испугалась, что мама будет волноваться, а потом, когда их тут найдут, ей же еще и влетит. Могут и из школы исключить. А если до утра не найдут? Это вообще кошмар.

Через полчаса она уже была готова на все, только бы выйти на свободу. Хотелось есть, пить, в туалет, было холодно и очень страшно.

Даже сейчас, вспомнив темнеющий зал библиотеки, Надежда Николаевна слегка передернула плечами, как от озноба.

«Конечно, помню, – пришло сообщение от Пети. – Мы с тобой вылезли в окно, никто и не заметил».

Вот как… Надежда нахмурилась. Как это они могли вылезти в окно, если библиотека находилась на третьем этаже?

Тогда, после получасового стука ногами и кулаками в дверь, их выпустил завхоз Степан Иваныч, который проходил мимо. А когда узнал, что их заперла библиотекарша, даже обрадовался – видно, у Шапокляк и с завхозом были контры. Степан Иваныч довел их до двери и порывался проводить до дома, еле от него отвязались. Странно, что Петька этого не помнил. Впрочем, человеческая память – вещь избирательная. Надежда не стала его поправлять.

«Надя, вот как раз по поводу книжек… Просто не знаю, как тебе сказать…»

– Да говори как есть, – пробормотала Надежда, уже сообразив, что не просто так Петя распинается, что-то ему от нее нужно.

«Помнишь, когда мы менялись книжками, я давал тебе одну такую книгу, очень старую… я понимаю, что это было давно, но вдруг она сохранилась?»

Точно. Надежда вспомнила, что как-то Петька действительно дал ей одну старую книгу, дореволюционного издания, с ятями, что поначалу очень мешало Надежде читать. Названия она не знала, потому что у книги не было обложки, как и первых страниц. Рассказывалось в ней о девочке, живущей в дореволюционном Петербурге, и у них снимал комнату один жилец, который вел себя странно и вообще был очень подозрительный. Девочка очень любила приключения и считала жильца бывшим пиратом.

Были в книге и картинки: красивые черно-белые гравюры. Что там происходило дальше с той девочкой, Надежда Николаевна помнила смутно.

Когда Петя с семьей неожиданно уехал, книга осталась у Надежды. Потом ее нашла мать и очень ругалась – судя по всему, книга могла быть ценной, и получалось, что Надежда ее зажилила. А они в жизни чужого не брали. В общем, мать здорово разозлилась, а потом спрятала книгу в надежде, что Квадратовы вернутся.

«Даже не знаю… – на всякий случай ответила Надежда. – Столько лет с тех пор прошло… Ту книжку я помню, конечно, но вот где она может быть, ума не приложу… Столько раз с тех пор переезжала, два раза замуж выходила…»

На самом деле Надежда Николаевна прекрасно знала, что книга находится у матери. А что такого? Мать никуда не переезжала, так и осталась в двухкомнатной квартире, где они жили когда-то втроем, а если что-то и выбрасывала, то уж точно не книги.

«Надя, эта книга мне очень нужна! Если есть возможность ее найти, прошу, помоги!»

Машинально Надежда отметила, что ее личная жизнь Квадратова совершенно не интересовала. Сколько у нее было мужей, сколько детей-внуков – совершенно без разницы. Его интересовала только старая книга. Что ж, тут он в своем праве, хочет получить назад свою вещь. И Надежда ее вернет.

«Я поищу, – написала она. – Сегодня не смогу, давай спишемся завтра…»

«Только не тяни!» – с этими словами Петя отключился.

– Не слишком-то он любезен, – вздохнула Надежда и подумала, что, может, это и к лучшему. Вернет она ему книгу, да и забудут они друг о друге.

Кот снова проснулся и посмотрел одобрительно: правильное решение приняла.

– Тебя не спросила! – сказала Надежда, чтобы оставить за собой последнее слово.

Тут позвонила подруга Алка.

– Что у тебя стряслось? Зачем я тебе нужна? – Как всегда, в разговоре Алка сразу брала быка за рога.

– Да ничего не стряслось, просто давно не виделись, – растерялась Надежда. – Что у тебя нового?

Выяснилось, что все то же самое – в школе полный кошмар, дома кавардак, сил и времени на домашнее хозяйство не хватает.

– Слушай, знаешь, кто мне написал? – заговорила наконец Надежда. – Помнишь такого Петю Квадратова? Мы с ним до четвертого класса учились.

С Алкой они сели за одну парту в первом классе, так что она должна была помнить, что немедленно и подтвердилось.

– Петю? Квадратова? Да ведь он погиб много лет назад!

– Как это? Я с ним только что переписывалась…

– Слушай, мы же в одном доме жили, только парадные разные. Потом они вдруг уехали… вот куда, точно не помню, в небольшой какой-то город где-то в провинции, вроде бы его мать, Петькина, оттуда родом была. А жили они в коммуналке, две комнаты у них было, а в третьей – соседка тетя Лина. И вот как-то осенью шли мы с мамой по двору и встретили эту самую тетю Лину, а она плачет. Говорит, письмо получила от соседей этих Квадратовых. Пишут, что вся семья погибла. Не то газ в доме взорвался,