Смерть приходит в Марлоу - Роберт Торогуд

это его бывшая жена. Поэтому, если вы ищете кого-то, кто не забывает обид и никогда никого не прощает, то обратите внимание на леди Бейли. Уж она способна кого угодно убить, чтобы получить желаемое.

– Она вам не нравится? – спросила Бекс и сразу поняла, что злая тирада Криса уже служила ответом на ее вопрос.

– Так из-за чего возникла эта кровная вражда?

– Мне правда нужно рассказывать?

– Леди Бейли сказала, вы будете рады поделиться этой историей.

– Что бы эта женщина понимала.

– Так что случилось?

– Ладно, я расскажу, раз уж вы спросили, но в подробности вдаваться не буду, потому что прошлое должно оставаться в прошлом. Все началось, когда отец сэра Питера покинул службу в Министерстве обороны после окончания Второй мировой войны. Он администрировал разработку рентгеновских аппаратов или что-то в этом духе. В любом случае мой дедушка был его самым многообещающим ученым, и они стали очень хорошими друзьями. Когда война закончилась, отец сэра Питера убедил моего дедушку открыть свой бизнес. Они собирались вместе изготавливать рентгеновские аппараты.

– В кабинете сэра Питера висят два рентгеновских снимка. Один из них принадлежит отцу сэра Питера, а другой – вашему дедушке, его бизнес-партнеру, не так ли? – спросила Джудит, вспомнив рассказ Дженни.

– Так мне всегда говорили.

– Немного странно вешать на стену в своем доме снимок чужих внутренностей, – заметила Сьюзи, и Крис впервые за весь разговор улыбнулся.

– Тут вы правы, – согласился он. – В любом случае новый бизнес был не в приоритете у отца сэра Питера, ведь ему вдобавок приходилось управляться со всем своим поместьем. Он не интересовался наукой и не обладал необходимыми знаниями, занимался исключительно финансовыми вопросами. Но для моего дедушки создание рентгеновского аппарата стало делом всей жизни.

– Погодите, – перебила его Джудит, когда в ее голове возникла неожиданная мысль. – Кому изначально принадлежал стеллаж с лабораторным оборудованием, который стоит в кабинете сэра Питера?

– Моему дедушке.

– Но теперь он стоит в доме Бейли? Как так вышло?

– Мой дедушка создал прототип рентгеновского аппарата для отца сэра Питера, но им не удалось получить ни одного заказа из медицинских учреждений. И заключить контракт на массовое производство тоже не получилось. Вся их работа пошла коту под хвост. Поэтому они решили закрыть компанию. В качестве благодарности за вклад в их дело отец сэра Питера выкупил долю моего дедушки. Именно так он и получил стеллаж с лабораторным оборудованием. Но угадайте, что произошло дальше? Вскоре отцу сэра Питера все-таки удалось найти фабрику, согласившуюся производить аппараты. А так как он остался единственным акционером после покупки доли моего дедушки, все деньги достались ему.

– Он обманул вашего дедушку, – шокированно проговорила Сьюзи.

– Обманул, – подтвердил Крис.

– Это несправедливо.

– Вы правы. Но с тех пор прошло семьдесят лет, даже больше. И леди Бейли забыла упомянуть, что мой дедушка не затаил обиды на отца сэра Питера. Он вообще не переживал по этому поводу. Аппараты назвали в его честь. Никто не пытался скрыть его участия в их создании, особенно отец сэра Питера. Он всегда называл именно моего дедушку создателем аппарата.

– А что потом стало с вашим дедушкой?

– Он начал преподавать физику в гимназии Борлейза. Он всегда говорил, что преподавание приносило ему куда больше удовлетворения, чем любые деньги.

– Я бы никогда не простила семью Бейли, – заметила Сьюзи.

– Вы похожи на леди Бейли. Но мне хотелось бы, чтобы она забыла об этой истории. Не все люди настолько злопамятны. Я вырос, искренне гордясь своим дедушкой. Каждая рентгеновская машина в этой стране существует только благодаря ему. По-моему, это очень круто.

Крис залпом выпил остатки пива из своего стакана, и Джудит поняла, что времени у них осталось немного.

– Как вы стали садовником у сэра Питера? – спросила она.

– Он сам предложил мне работу, когда моя жизнь пошла под откос. Мой бракоразводный процесс был очень сложным. Бизнес обанкротился. У меня не осталось ни гроша. Мы неожиданно столкнулись с сэром Питером в городе, разговорились и решили выпить – по случайному совпадению в этом самом пабе. За одной рюмкой последовала другая, и вот к концу того вечера я стал садовником в его доме и с тех пор работаю на сэра Питера.

– Вы так легко его простили? – спросила Сьюзи.

– Не сэр Питер, а его отец подставил моего дедушку. Меня их история тоже никак не касается. А сэр Питер пообещал за мной приглядывать. Он хотел исправить ошибки прошлого. И у него получилось.

– Как именно он их исправил? – спросила Джудит.

На секунду Крис заколебался.

– Я же сказал, – в конце концов беззаботно проговорил он, – сэр Питер дал мне работу, когда все остальные от меня отвернулись. Но если вы ищете кого-то, кто был на ножах с сэром Питером, присмотритесь к его сыну Тристраму.

– Да, так нам все и говорят. Их отношения простыми не назовешь.

– Они постоянно грызлись как кошка с собакой.

– Но в конце ноября между ними произошла особенно крупная ссора, не так ли?

Крис смерил Джудит оценивающим взглядом.

– Вам известно об этом?

– Сэр Питер решил, что Тристрам собирается его убить. По крайней мере, так нам сказал Эндрю Хасселби, его юрист.

– Я бы не стал верить словам этого человека. Стоит ему открыть рот, как из него начинает сыпаться ложь.

– Ему нельзя доверять?

– Он юрист, – сказал Крис так, словно это все объясняло. – Но в этот раз он не преувеличивал. В тот день я работал в саду, а сэр Питер и Тристрам спорили в кабинете. Если честно, тогда их ссору я не воспринял всерьез.

– Что именно вам удалось услышать?

– Они очень громко ругались. Окна в кабинете были закрыты, но я все равно ясно их слышал, даже стоя в другой стороне сада. Сэр Питер кричал что-то насчет яда – он говорил, что больше у Тристрама не возникнет соблазна его отравить, потому что впредь он будет запирать дверь в свой кабинет на замок. По крайней мере, до свадьбы, а потом станет уже слишком поздно.

– Сэр Питер думал, что Тристрам собирается его убить?

– Я бы не стал воспринимать это всерьез. Сэр Питер всегда слетал с катушек по любому поводу и любил сыпать безумными обвинениями. Ему нравилось из всего устраивать драму. Он часто скучал, так что ему приходилось искать способы развлечь себя.

– Но он правда сказал, что будет закрывать свой кабинет на замок, чтобы не давать Тристраму соблазна его отравить?

– Что-то вроде того. Но это неважно, не так ли? Никто никого не отравил. На сэра Питера упал стеллаж моего дедушки – так мне сказали. И как бы сильно Тристрам ни ненавидел своего отца, он никогда не поступил бы с ним так, в этом я уверен. У него бы духу не хватило. Не дайте этому позеру вас одурачить. На самом деле он совершенно бесхребетный. Такие, как он, добровольно вступают в секты. По-моему, он и сам не знает, кем хочет стать.

– Но именно такой человек мог бы использовать яд, не так ли? – спросила Джудит.

– Это да, думаю, таким образом он и убил бы кого-нибудь, если бы захотел: действовал бы издалека, как трус. Не захотел бы пачкать руки. Если честно, не думаю, что ему вообще приходилось пачкать руки. Он никогда и не работал-то по-настоящему. По мне, так он поленился бы и стеллаж толкнуть.

– Вы рассказали полиции о том, что Тристрам и сэр Питер ругались из-за яда? – спросила Джудит.

– А зачем? С тех прошло несколько месяцев. И за это время сэра Питера никто не отравил, – ответил Крис и повернулся к бармену: – Можно записать пиво на мой счет?

– Конечно, – ответил тот.

– На этом наш разговор окончен, – обратился Крис к женщинам.

– Последний вопрос, – произнесла Джудит, когда он направился к выходу. – Что именно было написано в новом завещании сэра Питера?

Крис остановился на пороге.

– О чем вы говорите?

– Эндрю Хасселби сказал, что вы были свидетелем сэра Питера.

– Тогда почему бы вам не спросить об этом у Эндрю?

– Он сказал, что не знает о содержании завещания. Сэр Питер ничего ему не показал.

– Мне он тоже ничего не показал. Но это лишь