Михаил Март - Принц с простудой в сердце

Появился оркестр. Ника неожиданно встала и отошла. Когда она вернулась к столу, послышался знакомая мелодия «Цыганочки».

— Слабо, принц, сыграть роль цыгана и сплясать с «цыганкой»?

— Слабо. Ты забыла о моих сломанных пальцах?

Она села.

— Но я никогда не забуду танец в паршивом ялтинском ресторане в объятиях принца. Или ты думаешь, у деток мозги коротки? Некоторые вещи никогда не забываются!

— Трудно в это поверить, принцесса. И что теперь?

— Ровным счетом ничего не изменилось. Достаточно того, что я тебя дождалась. Остальное меня не интересует. Ты мой пленник на всю оставшуюся жизнь. Ты говорил, что через пять лет мои взгляды и оценки изменятся. Ничего подобного. Мое решение было принято, как только я тебя увидела четыре года назад. Ты будешь принадлежать мне и никому больше. Судьба мне вернула тебя, она проверяла меня временем. Срок настал, и ты здесь, и опять оркестр играет «Цыганочку». Только теперь перед нами нет никаких барьеров. Ни возрастных, ни каких-нибудь других.

— Под «другими»ты имеешь в виду свою сестру?

— Она никогда не была настоящей соперницей. Будь она даже живой, ты бросил бы ее и ушел ко мне. Юлька тебе не пара. Смазливая амеба. У нее не хватило бы сил удержать такого мужика.

— А у тебя хватит?

— Я вижу, что ты испытываешь, глядя на меня. Зачем лгать самому себе? Зачем городить ненужные препятствия, а потом их с успехом преодолевать. Между нами существует только одно препятствие — наша одежда. Подчинись голосу желания. Остальное я тебе докажу.— Ника положила связку ключей на стол.

— Что это?

— Ключи от квартиры моей подруги, которую ты со мной видел. Она пошла ночевать в общежитие.

— Оперативно сработано.

— Нет, у меня было время подумать. Ты очень много выпил, и тебе не следует садиться за руль. Квартира в двух кварталах, даже с больной ногой идти не больше десяти минут.

— Значит, капкан захлопнулся?

— Это судьба, а не капкан. Ты думаешь, что в таком городе, как Питер, легко столкнуться лбами на улице?

— Редкая случайность.

— Да, мне понадобилось полтора часа, чтобы воплотить эту случайность в жизнь. Могу раскрыть перед тобой свой маленький женский секрет. Это так, для того, чтобы потешить твое самолюбие… — Ника показала на черную «волгу», стоящую под окнами ресторана.— Эта машина моего отца. Случайно я ее увидела или нет, одному Богу известно. Никто, кроме тебя, на ней в город приехать не мог. Я зашла в этот ресторан, но здесь тебя не оказалось. Но я решила дождаться твоего появления, позвонила своей однокурснице и попросила ее подойти сюда. Она пришла. Вот тогда я и попросила у нее ключи. Я ей уже все уши прожужжала о тебе. Ей очень хотелось на тебя взглянуть, и мы ждали тебя вместе. К дому напротив мое внимание переключилось случайно. Я увидела, как к нему подъехал Александр Ваныч. Друг нашей семьи. Он вошел в парадное с какой-то женщиной и милиционерами. Тут же туда приехала еще одна милицейская машина. Но больше всего меня поразила пьяная компания вывалившаяся из того же дома на улицу с громкими песнями. Удивительно, что среди молокососов я увидела тебя. Мы последовали за вами. Я догадывалась, что с больной ногой ты далеко не уйдешь. На углу ты от них оторвался, и я поймала тебя в свои объятия. Ну а потом мне оставалось вернуть тебя обратно к машине и составить наше расписание на дальнейшее совместное времяпрепровождение. Хотя бы на ближайшую ночь — надо же с чего-то начинать. Из нас двоих роль мужчины играю я, а ты ведешь себя как кисейная барышня. Я должна тебя соблазнить, уговорить, тащить на аркане в постель, а потом предлагать тебе руку и сердце и стоять на коленях. Я готова! И ничего унизительного в этом не вижу. На многое можно пойти после четырех лет ожидания. Я устала и больше ждать не хочу. Что я должна сделать, чтобы услышать твое да? Скажи, и я сделаю все что угодно, даже не задумываясь, но я хочу твердо знать, что взамен услышу да.

— Ничего делать не надо. И не я, а ты строишь перед собой препятствия. Получив свое, надеюсь, ты вскоре успокоишься. Обычный бзик строптивой, капризной красотки, которой в жизни все легко доставалось по первому требованию. Я — та самая игрушка, стоящая на витрине, которую ты хочешь заполучить любыми средствами. Хорошо. Получай. Мне жаль, что такой пустяк отвлекает твое внимание от более важных дел.

— Считай, как хочешь. Ты еще не дозрел до понимания происходящего, а я уже перезрела.

Артем подозвал официанта.

Ника взяла ключи со стола и прижала их к груди, словно они открывали ей дверь в будущее.

8.

Телефонный звонок раздался ночью. Шестопал дернулся, протянул руку и схватил трубку.

— Слушаю.

— Саул, это ты?

— Нет, это домовой, Саул спит. Какого черта…

— Саул, я в западне, они вооружены.

— Кто это? Говорите громче!

— Не могу. Они проснутся. У них оружие. Это Давид.

— Додик? Ты где?

— Не знаю. Сам догадайся. Из окна виден ресторан «В гостях у Саши». Больше ничего не знаю. Третий этаж. В моем окне свет. Я прикован наручником к батарее. Дом напротив ресторана. Только не звони в милицию. Те без шума не сработают, и меня тут же убьют. Я слишком много знаю. Их двое, они напились и спят за столом. У одного пистолет, у второго обрез. Главное — тихо открыть входную дверь. Твои ребята сумеют.

— Хорошо, Додик, я понял. Ляг на пол, чтобы тебя не задели, если что. Сейчас постараюсь решить твою проблему.— Шестопал положил трубку, сбросил ноги с кровати и включил настольную лампу.

Стрелки часов указывали на половину третьего ночи. Он опять снял трубку и набрал нужный номер. Ждать пришлось долго. Наконец на другом конце провода послышался сонный голос:

— Голованов у аппарата.

— Коля, мне срочно нужно четверо опытных парней с оружием. Придется вскрыть квартиру по-тихому и взять двоих придурков. У них заложник. Мой человек. Заедете за мной. Выясни, где находится ресторан «В гостях у Саши». И пооперативнее, пожалуйста. Надо сработать быстро и четко.

— У них есть оружие?

— Есть. Готовое к стрельбе.

— Все понял. Через полчаса мы у тебя. Сказано — сделано. Через полчаса Шестопал с

двумя телохранителями, круглосуточно дежурившими у его квартиры, стоял возле своего парадного под зонтом, который держал над его головой один из охранников.

К дому подъехали две машины: БМВ и «ауди». Из первой машины выскочил здоровяк в униформе и пуленепробиваемом жилете, он открыл банкиру заднюю дверцу.

Телохранителям Шестопал коротко бросил:

— Остаетесь здесь, в машине нет мест.— Он сел в автомобиль и пожал руку, сидящему рядом мужчине в строгом костюме.

Машины тут же сорвались с места и помчались по ночному городу.

— Где это, ты выяснил? — спросил Шестопал.

— На Будапештской, неподалеку от Нововолковского кладбища. Тихое местечко. Кого прихватили?

— Моего адвоката. Учти, Коля, за его жизнь ты мне головой ответишь. Мужика приковали наручниками к батарее. Он у них уже две с лишним недели мается.

— Работать на поражение?

— Ты профессионал, тебе виднее. Действуй как считаешь нужным.

— Ладно. И не нервничай так, все сделаем на высшем уровне. Дворцы захватывали, а тут какая-то квартира с двумя урками.

До места доехали быстро, игнорируя светофоры. Машины оставили за углом. Шесть человек в полном боевом снаряжении ждали приказа. Город вымер в три часа ночи. По единственному светящемуся окну определили подъезд и квартиру.

Командир отдал приказ на захват. Окна в доме были большими, и в комнате их было два, судя по одинаковому освещению.

Николай и Шестопал остались стоять внизу на лестничной клетке первого этажа. Шестеро парней пошли наверх. Никто и не собирался вскрывать квартиру. Так эти дела не делаются: щелчок замка — и преступники уже готовы к отражению удара.

Разбудили жильцов, живущих этажом выше, предъявили им удостоверения и отправили под конвоем на кухню. Один из бойцов остался охранять поднятых среди ночи домочадцев, второй дежурил возле дверей квартиры, где был заложник. Третий поднялся на один пролет выше, а остальные использовали веревки и выпрыгнули из окон четвертого этажа. Подобно мухам, они сползли по стене и в последний момент оттолкнулись, ослабили веревки, оказались напротив окон и с размаху, разбивая ногами стекла, влетели в помещение. Все было сделано молниеносно: спящие в креслах бандиты не успели открыть глаза, как им накинули удавки на шеи и пригвоздили к спинкам кресел. У одного из бандитов в кармане брюк нашли ключи от наручников, расстегнули браслеты, которыми пленник был прикован к трубе. На него страшно было смотреть: одежда порвана, все лицо в синяках и ссадинах, взлохмаченные волосы, густая щетина, пересохшие потрескавшиеся губы. Рядом на полу стояли алюминиевая кружка с водой и миска с пшенной кашей.

Добронравова подняли. Он едва держался на ногах. По отрешенному виду было трудно понять, соображает он, что происходит, или находится в забытьи.