Не смотри назад - Джо Спейн

возможно. Но мы с тобой заодно и позаботимся друг о друге, договорились?

Люк снова кивает.

Все это время он убеждал жену, что она не одна, что он рядом. Но в душе считал, что именно ему придется справляться самому. Обеспечивать защиту, разбираться с ее бывшим.

И теперь его захлестывает чувство облегчения.

Они с Роуз заодно.

Лондон

Февраль 2022 года

Говядина по-бургундски почти готова, и Роуз наводит последние штрихи, выкладывая поверх мяса обжаренные в масле грибы с чесноком и накрывая сковороду крышкой. Она пошагово следовала рецепту Джулии Чайлд, но где‑то на полпути поняла, что в миллион раз проще было бы заказать еду навынос или запечь в духовке курицу. Любой вариант сократил бы возню на кухне часов, гм… примерно на двадцать.

Она отходит от плиты и оглядывает совмещенную со столовой гостиную. Роуз как могла постаралась оживить пространство: развесила гирлянды на книжных полках, зажгла свечи на журнальном столике. У нее неплохая квартирка, но крохотная по сравнению с жилищем Люка и в том районе Лондона, который можно назвать «развивающимся и подающим надежды».

Весьма смутные надежды.

Она нервничает. Прямо‑таки места себе не находит. Впервые за долгое время она пригласила к себе мужчину и только поэтому прилагает столько усилий (совершенно нелепых, уговаривает она себя).

Поймав свое отражение в зеркале у входной двери, Роуз остается довольна тем, как выглядит, особенно в приглушенном свете. От нее приятно пахнет. У нее красивое платье. И белье, надетое под платьем, тоже красивое.

«Какого черта я дергаюсь?» – спрашивает она себя. Неужели не понятно, чем закончится этот вечер?

Да на ней трусы и лифчик из одного комплекта, дураку ясно, что это значит.

Ноутбук, оставленный раскрытым, валяется на диване. Краем глаза она ловит вспышку.

В почтовый ящик продолжают сыпаться письма. Одно за другим.

С одного и того же электронного адреса.

Роуз подходит и резко, с ненужной силой, захлопывает крышку. И морщится.

Хватит с нее. Как можно сосредоточиться на свидании, если паранойя не отпускает?

Это просто спам. Вот и все.

Она возвращается в кухню и мешает жаркое, хотя в рецепте этого не было, а потом наливает себе бокал бордо. В холодильнике есть еще белое вино. И пиво. А вдруг он пьет что‑то другое? Или надо было купить побольше пива?

– Да господи! – рявкает она вслух, и даже смеется, испытав некоторое облегчение. Она и правда сходит с ума. Но задержаться на этой мысли не удается, поскольку в дверь стучат, и хотя Роуз не нажимала на кнопку домофона, она уверена, что это Люк.

И все равно смотрит в глазок, прежде чем открыть дверь. Люк стоит на площадке с огромным букетом цветов, который не поместится ни в одну ее вазу, и бутылкой шампанского «Поль Роже».

– Привет, – говорит она, открыв дверь.

– Привет, – сияет он и протягивает подарки.

– Ох, это слишком…

Он проходит в квартиру, обдав ее запахом лосьона после бритья. А Люк прихорошился, думает Роуз. Рубашка выглядит новой, да и костюм не из торгового центра. И стрижка свежая.

В животе начинают порхать бабочки.

– Прости, – говорит он обеспокоенно, – я не знал, что лучше принести, букет или вино. Не хотел показаться жадным, если приду без бутылки, но и без цветов не хотелось тебя оставлять. На той неделе был День святого Валентина…

– Да, но мы ведь не… – Роуз не знает, как закончить фразу, и замолкает.

– Я знаю, – отвечает он. Они стоят близко, лицом к лицу, и между ними повисает неловкость, которой не было прежде.

– Прости, давай я поставлю цветы, – говорит Роуз, протягивая руку. Слава богу, стебли воткнуты в какую‑то подложку, напитанную водой, иначе пришлось бы пристраивать их в раковине.

Она ставит букет на низкий столик у двери.

– Может, отнести пока шампанское в холодильник?

– Конечно. У тебя уютная квартира. И ты чудесно выглядишь. А чем так вкусно пахнет?

Издерганными нервами, думает Роуз.

– Я приготовила ужин, – говорит она вслух.

– Увы, я уже поел, – удрученно сообщает Люк.

Роуз резко оборачивается.

– Что, правда? – Она потратила на готовку уйму времени. Целый день!

– Ну… не хотел рисковать. Вдруг ты не умеешь готовить? – Уголки его губ вздрагивают, сдерживая улыбку.

– Мерзавец, – с облегчением улыбается она.

– Я просто умираю с голоду!

– Отлично, потому что я наготовила на десятерых. И если не наляжешь на еду как следует, придется после твоего ухода пригласить на ужин остальных моих бойфрендов.

Едва договорив, она тут же жалеет о своих словах. Не хочется, чтобы он счел ее слишком развязной и склонной к пошлым шуткам. Само как‑то вырвалось. Она ведь вовсе не такая.

– Я ем за девятерых, – с улыбкой заверяет Люк.

И держит слово. К тому времени, как Роуз в третий раз кладет ему добавки, они разговаривают уже два часа кряду, и все мысли о квартире и впечатлении, которое производит ее жилище, вылетают из головы. Понятно, что вино и шампанское тоже придают уверенности, но дело не только в них. Дело в Люке. С ним легко. С ним она чувствует себя уютно и расслабленно. И это даже пугает.

– Так чем именно ты занимаешься? – спрашивает она, когда Люк делает небольшой перерыв в поглощении бёф бургуньон. – Я поняла, что пенсиями, но чем конкретно? Уговариваешь людей откладывать на старость или как?

– Очень хочется произвести впечатление и рассказать, какая захватывающая у меня работа. Но увы, тогда пришлось бы солгать. Я занимаюсь инвестициями. Это безопасно и скучно до жути.

– Хорошо. Но что означают инвестиции? Я не понимаю, из чего складывается пенсия.

– Ой, только не говори мне, что в будущем рассчитываешь исключительно на государственную пенсию!

Роуз пожимает плечами.

– Мне тридцать с небольшим. Я вообще не думаю о пенсии.

Люк стонет.

– Вот в этом и проблема! Большинство людей не думает. Зато те, кто думает, в пожилом возрасте живут с комфортом и много путешествуют по красивым местам. А пенсии от государства едва хватает на еду. Если вообще хватает.

– Значит, ты вкладываешь капитал из пенсионных накоплений?

– И да и нет. Пойми, это не игра на фондовой бирже, или что ты там себе представила. Инвестиции должны быть надежными. Стабильными. Чужие сбережения нельзя ставить на кон в азартной игре. Да, рискованные вложения и фонды существуют, но клиент должен выразить желание рискнуть. Большинство моих инвестиционных портфелей дают низкий процент роста, но сохраняют капитал. Ты еще не впала в сонный ступор, нет?

– Не совсем, – улыбается Роуз.

– Видимо, по сравнению с моей работой профессия учителя – просто «Миссия невыполнима»?

– Ты бы так не шутил,