В этом нет сомнения - Чейз Джеймс Хедли

– Мистер Стивенс? – спросила она, посмотрев на меня. – Будьте любезны, пройдите сюда.

Я видел, как ее милые серьезные глаза скользнули по моему мешковатому костюму и стоптанным ботинкам. Наверное, она уже привыкла к одетым с иголочки богатым бизнесменам, которые приходили в офис, но выражение ее лица не изменилось.

Я посмотрел на нее очень внимательно, но она меня не узнала. Да и как она могла это сделать? Ведь на этот раз я не скрывался за блестящим фасадом Джона Меррилла Фергюсона. Для нее я был всего лишь Джерри Стивенс, безработный актер.

Я пошел за ней по коридору.

Что-то пробормотав, Педро уронил журнал, поднял с пола чемодан и пошел следом за мной.

Когда мы повернули за угол, я увидел впереди дверь в личный кабинет Джона Меррилла Фергюсона.

За дверью, подумал я, меня ожидает мистер Дюрант с окончательными документами, которые я должен буду подписать. Я весь собрался.

Соня отворила дверь и отступила вбок.

– Мистер Стивенс, сэр…

Она знаком предложила мне войти.

Я вошел в знакомое помещение, заранее предвкушая реакцию Дюранта на мое неповиновение. И остановился как вкопанный, посмотрев оторопело на Соню, которая уже прикрывала дверь.

Вместо Дюранта за столом, где пару дней назад сидел я, находился человек, которого я изображал: Джон Меррилл Фергюсон.

Мысль движется со скоростью света.

Когда я стоял, глядя на человека за столом, на память пришла история, рассказанная мне однажды вдребезги пьяным актером, кстати, звездой экрана, который схватил меня за отворот пиджака и поведал о том, какой ужас ему довелось пережить:

«Я спал, Джерри. Потом неожиданно проснулся и вижу, что я стою возле кровати, как если бы я вышел из собственного тела. И вот стою и смотрю на самого себя, на себя, самого настоящего, а не на свое отражение в зеркале. Это было что-то чудовищное… Настолько жуткое, что я даже и описать не могу… Я – вне своего тела!»

Я знал, что он пьян, но на меня произвел впечатление его рассказ.

И вот теперь я как бы смотрел на самого себя. Сколько раз я смотрел в зеркало на себя, замаскированного под Джона Меррилла Фергюсона, говоря себе, что я мог бы быть им.

Вот когда я полностью понял чувства моего пьяного киноактера. Я пережил нечто схожее с ними: испуг, ужас…

Джон Меррилл Фергюсон поднялся на ноги и вышел из-за стола с широкой дружеской улыбкой на лице.

– Мистер Стивенс! – воскликнул он, подходя ко мне. – Какой момент, а? – Он схватил мою руку и пожал ее. – Вы, должно быть, немного ошеломлены? Садитесь, давайте поговорим. – Не выпуская моей руки, он подвел меня к креслу. – У вас такой встревоженный вид! Не надо беспокоиться. Мне за многое надо вас поблагодарить.

От его дружеского тона я постепенно расслабился.

– Садитесь! Давайте выпьем.

Когда я сел, он подошел к бару.

Оглянувшись через плечо, он усмехнулся:

– Рановато, конечно… Но выпить по бокалу шампанского никогда не мешает!

Я сидел, стараясь восстановить утраченное равновесие, а он подошел с бутылкой, разлил шампанское по красивым бокалам, потом отнес их на журнальный столик, стоящий рядом со мной, и сел напротив.

– Вы проделали потрясающую работу, мистер Стивенс, – сказал он, поднимая бокал. – Я пью за вас!

Это было настолько неожиданно, что я не мог произнести ни слова, но все же постарался справиться с собой, поднял бокал не совсем твердой рукой, и мы выпили.

– Никогда не предполагал, что кому-то удастся так блестяще изобразить меня, как это сделали вы. – Он опустил бокал. – Я видел ваши фотографии, когда вы играли в теннис, сидели здесь, за моим столом, входили в офис. Я придирчиво их рассматривал. Это были мои фотографии! Я прослушал запись вашего разговора с Уолтером Берном по телефону. Ваш голос звучал совершенно так же, как и мой.

Он говорил так дружески и с таким энтузиазмом… Ну, а я, как любой актер, весьма чувствителен к похвалам. И я постепенно оттаивал.

– Но, сэр, меня ведь наняли, чтобы я выполнял эту работу. И я очень рад, что вы удовлетворены…

– Удовлетворен? Это слабо сказано. Я в восторге! – Его улыбка стала еще шире. – Вы сэкономили для меня кучу денег, мистер Стивенс… К черту «мистера Стивенса». Давайте позабудем об этих формальностях! Джерри и Джон. Согласны?

Я моргал глазами.

Один из самых богатых и самых могущественных людей мира предлагает мне быть его товарищем?..

Как вы думаете, значило ли это что-нибудь для моего самолюбия?

– Ну… хорошо, сэр.

Он рассмеялся:

– О'кей! Я дам вам время успокоиться, Джерри! Вы проделали великолепную работу. Обвели вокруг пальца прессу! Вы даже обманули моего старого дворецкого! Без вас я не смог бы поехать в Пекин и провернуть огромное дело. Все акулы воображали, что я сижу дома! – Его лицо внезапно стало серьезным. – Я говорю вам это совершенно конфиденциально, Джерри… Все сказанное мной не должно выйти за пределы этих стен. Хорошо?

– Да, мистер Фергюсон.

– Я хочу сделать вам одно предложение. Но сначала мне нужно узнать, что вы думаете о своем будущем. Хотите ли вы вернуться к актерской работе? Будьте со мной совершенно откровенны. Если вас тянет на сцену, в кино, скажите мне без утайки. Я все пойму. Но если вы готовы от этого отказаться, я хочу сделать вам предложение, и если вы его примете, то будете получать хорошее жалованье и в будущем вам не придется беспокоиться из-за денег.

Я сразу же вспомнил Лу Прентца и мое томительное ожидание у телефона… Подумал о возвращении в Голливуд… О том, как я где-то разыщу себе крохотную комнатушку… И буду жить надеждой, что обо мне вспомнят и позовут… От подобных мыслей мне стало холодно.

– Позвольте раскрыть перед вами карты, Джерри, – снова заговорил Фергюсон, видя мои колебания. – Опять-таки, то, что я скажу вам, не для разглашения. Ваша блестящая игра «в Фергюсона» подсказала мне идею. Я предлагаю вам постоянное место в штате моего офиса. Всякий раз, когда я по тем или иным соображениям вздумаю исчезнуть, вы будете занимать мое место. Вы станете моим личным ассистентом. У вас будет собственный кабинет. Для вас будет подобрана несложная работа, чтобы объяснить ваше присутствие в аппарате. У вас будет много свободного времени. Но вашей настоящей работой будет дублировать меня, когда я не хочу, чтобы за мной следили. Вы будете подписывать маловажные документы.

Он замолчал и подмигнул.

– Я не мог поверить, что это не мои собственные подписи! Гениальная подделка! Таково мое предложение. Я буду платить вам сто тысяч в год, предоставлю вам квартиру и машину. Мы заключим контракт на семь лет. Через три года ваше жалованье увеличится на десять процентов. Вы будете вправе уйти от меня, предупредив об этом за шесть месяцев. – Он улыбнулся. – Фактически, Джерри, вы для меня слишком ценный человек, чтобы вас потерять. Не стану скрывать, я рассчитываю, что таким образом вы поможете мне разрешить многие проблемы и возьмете на себя часть моих забот. Что вы на это скажете?

Я сидел и поражался. Мне было трудно поверить, что все это не сказка…

– Конечно, вы, наверное, хотите подумать, я не стану вас торопить, – продолжал Фергюсон. – Во-первых, я хочу, чтобы вы посмотрели ваш кабинет, посмотрели на то место, где вы будете жить, посмотрели вашу машину, а потом вы уже сообщите мне свое решение. Если вы примете мое предложение, тогда войдете в мой штат. Может случиться, что пару недель вы будете свободны, но как только я уеду, вы займете мое место. Когда вы не играете мою роль, вы можете заниматься чем угодно. Если ваши друзья начнут спрашивать о роде ваших занятий, отвечайте им, что вы – мой личный помощник, но что ни один член нашей корпорации не болтает о своей работе. Все мои сотрудники лояльны. Я надеюсь, что вы тоже будете довольны! – Он поднялся, подошел к своему столу и нажал на кнопку селектора: – Мисс Мелколм, будьте любезны, зайдите. – Повернувшись ко мне, он объяснил: – Мисс Мелколм мой доверенный секретарь. Она о вас позаботится. Ей известно о том, что вы меня подменяли. Кроме нее об этом знают только мистер Дюрант и Маззо. Вы можете вполне положиться на нее.