Гражданин - Валерий Латышев

словно ватные. Подружка с удивлением смотрела на ее заблестевшие глаза и ничего не могла понять. Наконец, она произнесла:

— Вот уж не думала, что ты так обрадуешься, выиграв этот несчастный доллар, — и собралась уже обидеться и надуть губки, но, увидев, что подружка не обратила на нее никакого внимания, дотронулась до ее руки. — Что это с тобой?

Та не отвечала.

— Да ты что, влюбилась? — наконец дошло до проигравшей спорщицы.

Подруга кивнула:

— Такой парень…

Стюардесса схватилась за голову:

— Да ты что? Нашла тоже мне время. А как ты сейчас работать будешь?

Та лишь отмахнулась:

— Отработаю.

— Как же, отработаешь ты. Нет, ну надо же додуматься: влюбилась. И в кого? В первого встречного. Да мало их, таких? Это в каждого влюбляться-то. Ну и что с того, что красавчик? А может, он такой же подлец, как твой Билл-дебил? Что тогда? Ты вспомни, как ты убивалась, когда он тебя бросил?

— Ну не убилась же…

— Да ну тебя. И этот, может быть, такой же. Поиграется — и все.

— Перестань. Я хочу с ним познакомиться.

— Ой-ой-ой, подружка, не делай глупостей.

— Познакомь меня с ним.

Та в ужасе замахала руками:

— Что? Да никогда в жизни! Я не сделаю такой глупости. Это уже слишком. Если не хочешь, чтобы мы поссорились, больше ничего не говори, ладно?

Но девушка и слушать ничего не хотела:

— Тогда я сама подойду к нему и познакомлюсь.

— Нет, это просто невозможно! Что он о тебе подумает? А ты что, подойдешь к нему и скажешь: «Я в тебя влюбилась с первого взгляда!» А потом что? Ты скажешь ему: «Я ваша навеки!» Так что ли?

— Может быть и так…

Видя, что уговоры не дают никакого результата, а подруга преисполнена решимости броситься с головой в омут неизвестности, чтобы, связавшись с первым встречным, порвать с прошлым, то стоило как следует прощупать этого первого встречного перед тем, как сделать такой решающий шаг, и стюардесса согласилась:

— Ладно, сдаюсь. Только без самодеятельности. Операцией командую я. Понятно?

— Есть, шеф! — девушка приложила руку к шапочке, отдавая честь.

Выглянувший в это время из самолета бортинженер удивленно сказал:

— Так я же еще ничего не приказывал.

Девушки посмотрели на него и весело засмеялись. Бортинженер покачал головой:

— Задраивайте дверь, негодницы. Тоже мне, смеются над заслуженным летчиком.

Загудели двигатели, и машина покатила на взлетную полосу, чтобы занять свое место в коридоре.

Через полчаса самолет уже оставил далеко позади себя серую бетонку аэропорта Дуглас и взял курс на запад. Восхождение в безоблачную высь закончилось, и пассажиры стали расстегивать ремни и заниматься обычными для полета делами. Кто задремал, кто шелестел газетой, кто сосал конфеты, а кто ждал, когда стюардесса принесет ланч.

Человек не может летать. Но человечество обладает разумом, способным творить чудеса и невероятные вещи, а также руками, которые могут претворить в жизнь любые задумки мыслителей и изобретателей. Месяцы требовались морякам, отправившимся на запад, чтобы достичь Нового Света. Еще месяцы не далее, чем в прошлом столетии, нужно было затратить, чтобы добраться с побережья до знойного Техаса. Верхами, обремененными повозками со скарбом, с постоянной опасностью нападения индейцев и бандитов, преодолевая множество препятствий и невзгод. «Далека дорога твоя» и трудна.

Сколько лет существует цивилизация? Нашей, современной, если вести отсчет от Всемирного потопа, всего-то чуть больше четырех тысячелетий. Ничтожно мало по космическим меркам — Земле уже четыре с половиной миллиарда лет. Но и немало, учитывая срок жизни отдельного человека.

Люди всегда мечтали о покорении пространства. Отправлялись в путь пешком, с мешком за спиной и палкой в руках. Потом, когда лошадь стала первым помощником человека, верхом — и это уже был прорыв, ведь за день можно было покрыть уже гораздо больше миль. И стремиться к горизонту, постоянно убеждаясь, что он так же недостижим, и за горами, синеватыми глыбами, высящимися вдалеке, появляются другие, и нет им ни края, ни конца. А там, где кончается твердая земля, начинается океан. И овладела людьми мечта: заглянуть за горизонт и увидеть место, в котором солнце скрывается за край Земли.

И наконец, эта мечта сбылась. Не удивительно ли: тысячелетиями изобретать колесо, а потом за каких-то двести лет продвинуться вперед настолько, что даже оторопь берет? Да могли ли думать хотя бы в восемнадцатом веке жившие тогда люди, что в скором времени железные корабли не будут тонуть в воде? Что телеги начнут ездить без лошадей, называясь, при этом, правда, уже автомобилями, а бегать и ходить пешком люди будут только для собственного удовольствия? Что человек, наконец, не побоявшись участи Икара, взмоет в небо и покорит его? Конечно, все это казалось сказкой.

И какой, самой уж, пожалуй, невероятной сказкой, была бы для наших предков мысль о том, что добраться из Африки в Центральные Штаты можно будет меньше, чем за сутки. А вот, пожалуйста, сержант Дефендер, еще вчера утром прощавшийся с Дугласом и Абрамсом в аэропорту города Ломе, сейчас собирался принять ланч, глядя с высоты в пять тысяч миль на пробегающие внизу леса Северной Каролины.

Голос командира воздушного судна вещал о прелестях расстилающегося где-то внизу просторах Национального заповедника Нантахала, его туристических маршрутах и обилии форели в реках, а Дефендер думал о привлекшей его внимание стюардессе. Она сразу понравились ему. Свободно вьющиеся светло-каштановые волосы, карие глаза, смотревшие с какой-то особенной теплотой и насмешкой, пухлые щечки, до которых так и хочется дотронуться пальцем, чтобы проверить: уж не надуты ли они? Светлая кожа, слегка покрытая ровным слоем загара. Высокая, стройная, как будто с обложки модного журнала, она показалась Велу эталоном красоты.

Прикрыв глаза и не обращая внимания на соседа, настойчиво предлагавшего сыграть партию в шахматы, сержант пытался воссоздать по памяти ее образ, но это никак не удавалось — слишком короток был миг свидания с незнакомкой.

И вдруг перед ним возник другой образ, сменив собой так и не сформировавшийся образ стюардессы — образ другой девушки, Элизабет Лесли.

Часть вторая, она же предыдущая

Охота на охотников

Глава 1. Рок-н-ролл

Что такое «чувство морали»? Это — усовершенствованный инстинкт самосохранения. Вот он присущ человеку от рождения, из него вытекают все аспекты личности. Все, что противоречит инстинкту самосохранения, рано или поздно уничтожает соответствующую особь и, следовательно, в последующих поколениях не проявляется. Это доказано математически и подтверждается для всех случаев. Инстинкт самосохранения — единственная сила, управляющая всеми нашими поступками.

Роберт Э. Хайнлайн, «Звездный десант»

Годом раньше

46°51’19.5″N 96°51’18.5″W

Управляющий гостиницы очень подозрительно отнесся к