Фамильный приговор - Николай Иванович Леонов

– Почему? – удивился Лев Иванович – Интересная версия. Аргументируй.

– Понимаешь, я сначала не придал словам, сказанным Данилиным-старшим, значения, но когда ты мне сказал, что она соврала тебе насчет оружия, то вспомнил…

– Да говори уже! – поторопил приятеля Лев Иванович.

– Иван Дмитриевич сказал мне, что это Арина попросила Глеба уговорить его съездить с ними вместе на охоту. Она потом и сама тоже просила Ивана Дмитриевича поехать поохотиться. А потом еще и сама выпросила у него карабин, чтобы пару раз стрельнуть в мишень. Они там за неимением оленей, на которых так и не набрели, стреляли по выбранным мишеням – веткам, пням, еще чему-то там.

– Хотела похвастать перед будущим тестем своей меткостью? – предположил Гуров, но потом задумчиво проговорил: – Или тут кроется что-то другое…

– Но ведь у нее на время совершения обоих убийств есть неопровержимые алиби, – прервал размышления Гурова Станислав. – Вот ведь какое дело. Во время первого убийства она находилась в обществе своего жениха за несколько километров от Москвы, а во втором случае она была рядом со своим мужем, когда в него стреляли. К тому же она не могла стрелять сама в себя во время ночного нападения, а потом еще и в тебя, когда ты вышел из коттеджа.

– Зато она могла кого-нибудь нанять, – возразил Гуров. – Не забывай, что она хозяйка стрелкового клуба.

– Хорошо, но какой у нее был мотив?

– Пока не знаю, – вздохнул Лев Иванович, невольно вспоминая видение со второго этажа. – Поэтому мы с тобой будем пока что разрабатывать те версии, где прослеживается мотив убийства. А заодно покопаемся в биографии Глеба Данилина. Вдруг что-то да всплывет.

– Может, мне с его дедом поговорить, с Корсуновым Владимиром Степановичем? С Денисом же он согласился переговорить, так почему мне откажет?

– Надо-то надо, – согласился Гуров. – Но он, как я понял, сейчас и с кровати-то уже не встает…

– Да, есть такое. Вчера я его не видел. Когда вечером я пришел поговорить с Данилиным-старшим, Корсунов после капельницы уже спал. Знать бы, что такое дело – я бы у Ивана Дмитриевича еще вчера поспрашивал о его сыне.

– Завтра у них похороны Глеба, и Данилину пока не до наших расспросов. Так что давай отложим разговор на послезавтра. Ты пока занимайся старыми версиями. Что там с квартирой? Есть что-то дельное?

– Не знаю. Сегодня Демченко работает со списком. Вечером буду знать, что он нарыл. А пока…

– Ясно. Ладно, я отключаюсь от разговора, а то телефон уже пищит – предупреждает, что его зарядить нужно.

– Тогда до вечера, – ответил Крячко и отключил телефонную связь.

Глава 19

Поговорив со Станиславом, Гуров собрал всех работающих по убийству Данилина-младшего на оперативку.

– В общем, так. Задача у нас с вами стоит сложная и многоуровневая, – сказал он, выслушав отчеты экспертов-криминалистов и оперативников. – Необходимо проверить все имеющиеся у нас версии и предположения, так что работы будет много. Кстати, а почему, собственно, проверялась только территория, на которой расположено шале? Нам известно, что убийца проник в гостевой домик со стороны сосняка. Скорее всего, и уходил он тем же путем. Оперативная группа приехала через двадцать минут после звонка, и шанс вынести оружие у убийцы, если он находился среди гостей, был минимальный. А вот спрятать оружие за пределами территории – вполне реально. Спрятать, вернуться и затеряться среди приглашенных, а потом под шумок потихоньку выскользнуть и уехать.

– Все машины были под камерами наблюдения, как и ворота, поэтому выскользнуть просто так не получилось бы, – возразил капитан Струков.

– И задняя калитка, что ведет в сосняк, тоже была под наблюдением? – прищурился Гуров.

– Там тоже есть камера, но она на тот момент не работала.

– Вот видите! А ведь ее могли вывести из строя намеренно. Когда обнаружилось, что она не работает? Кто-то из вас это узнавал?

Оперативники переглянулись и промолчали.

– Вот видите, Тимур Михайлович, – Гуров посмотрел на Примакова. – Сколько косяков обнаруживается! И косяков, которых в принципе быть в нашем деле не должно. Так что берите людей, собак и металлоискатели и прочесывайте сосняк на предмет обнаружения схрона или других улик. Если предположить, что стреляли и в Данилина-младшего, и в Арину Данилину, и в меня из карабина замминистра, то, скорее всего, оружие пряталось где-то там. И необязательно в земле. Схрон может быть и на дереве. Так что смотрим не только вниз, но и вверх головы поднимаем.

– Понятно, – ответил Примаков.

– Тогда капитан Струков занимается и дальше опросом свидетелей, узнает про работу камер, охраны и в паре с капитаном Терентьевой рисует нам вечером картинку на тему того, как преступник мог проникнуть на территорию и как с нее выйти. А заодно поинтересуйтесь у гостей и персонала, которых будете опрашивать, кто какие сплетни слышал о внутрисемейных отношениях Данилиных и вообще что они думают по поводу того, кому было выгодно убрать Данилина-младшего и его мать.

– И невестку, – добавил Струков.

– Насчет невестки… – нахмурился Гуров. – Я с ней вчера разговаривал. И узнал, что ее девичья фамилия Смехова, а родители у нее живут в подмосковном Красногорске. Надо бы нам об этой девушке побольше информации собрать – кто она, что она… Ну, да этим я займусь сам. Итак, – Лев Иванович осмотрел всю оперативную группу, – задача на день ясна? Тогда за дело. Встречаемся в обед и делимся новостями.

Полицейские стали выходить из кабинета, а Гуров попросил Примакова:

– Тимур Михайлович, вы как соберетесь ехать, прихватите меня. Будем с Ариной Витальевной кино смотреть. Заодно я ее порасспрашиваю о ней самой.

– Через двадцать минут, – майор посмотрел на часы, – я думаю, уже выедем.

– Отлично, – кивнул Гуров. – А я пока что еще раз просмотрю кое-какие отчеты. Может, еще упустили что-то важное.

Оставшись один, Лев Иванович стал перечитывать опросы свидетелей и прокручивал в уме свой разговор с Ариной Данилиной. Он не понимал, почему в мыслях он все время возвращался к этой (не красавице, но очень симпатичной) девушке. Что-то заставляло думать о ней, о ее манере разговаривать, слегка улыбаясь, о ее остром и внимательном взгляде, направленном на него, Гурова, когда она отвечала на вопросы.

«Она какая-то странная, эта Арина Данилина, – думал он. – Есть в ней какая-то неуловимая для меня загадка. Не сказать, что она что-то скрывает… Но ведь и недоговаривает. И у меня