Тайны расстрельного приговора - Вячеслав Павлович Белоусов

тебя со сленгом? — опешил я. — Может, на морзянку перейдём?

— Маткова я озадачил, его люди уже на месте и не спускают глаз с острова. Пока всё тихо, — поправился Квашнин. — Знаешь, Данила Павлович, как приехал, как глянул на родные места, так тоска по сердцу серпом. Лучше бы не ездил.

— Видел кого из наших?

— Кроме Сашка, никого. Жмурков на сессии в райисполкоме, в прокуратуре пусто.

— А этих?..

— Игралиев в разъездах. По телефону со мной связался. Забеспокоился внезапному визиту. Да, тебе от Спиридоныча привет!

— Жив капитан?

— В отставку собирается, но пока скрипит портупеей.

— Всё удалось сделать?

— При встрече расскажу. Забегай вечерком.

Но побывать у Квашнина не удалось, позвонил прокурор Бабинец и бодро доложил, что дело сдвинулось: Отрезков нашёл подозреваемого, тот уже начал давать показания.

— Ты сам его допроси, Матвей Андреевич! — крикнул я в трубку. — Потолкуй внимательным образом, случай неординарный. Поручи следователю закрепить доказательства.

— У меня никуда не денется! — Бабинец чувствовал себя триумфатором. — Я сам колоть буду! Не сомневайтесь!

— Труп-то нашли? — спросил я по инерции.

— Что? Не слышу?

— Нашёл Отрезков труп? — заорал я что было мочи.

— Не слышу! Говорите громче!

В телефоне заскрежетало. Как обычно, на самом интересном месте. Как я ни тряс трубку, как ни прижимал её плотнее к уху, ничего услышать вразумительного больше не удалось. Успокаивало одно — установлен преступник, дал показания. Судя по оптимистическому настроению прокурора, показания признательные. На всякий случай я с полчаса никуда не звонил, ожидая Бабинца, но аппарат безмолвствовал.

К вечеру меня нашёл Черноборов, завёл гундёж о своих проблемах: его «трудоустроили» в областном суде, там тяжело продвигалось рассмотрение уголовного дела о преступлениях работников милиции. Наш гособвинитель, поддерживающий по делу обвинение, то ли плохо дело изучил, то ли не смог справиться с атакой изощрённых адвокатов, но только ситуация приобрела напряжённый характер, замигал сигнал о возможном возвращении дела на дополнительное расследование, и криминалиста, заканчивавшего именно это дело, скорой помощью вызвали туда.

На пороге криминалист задержался.

— Что ещё? — спросил я, очищая стол от бумаг и поглядывая с тревогой на часы: сегодня алиби у меня не было, версия о шахматах уже не проходила, придумывать что-то невероятное не хотелось: Очаровашку на мякине не проведёшь, а рядовые мои явки ближе к полуночи она воспринимала однозначно, обижалась до глубины души и тогда надолго замолкала, хуже этого ничего не было.

— Что ещё? — догнал я Черноборова в дверях.

— Слушай, Данила Павлович, как там у Бабинца с убийством? Удалось что-нибудь выяснить?

— Звонил, порадовал. Отрезков подозреваемого нашёл. Работают они с ним. Жаль, связь прервалась.

— Ну, раз подозреваемый нашёлся, дело пойдёт, — успокоился Черноборов и приободрился. — Не зря мы с тобой в ту глушь ездили. Бабинец, он прокурор настырный, глубоко копает.

* * *

У меня всё не так, как у людей. Если приходят неприятности мелким дождичком, то заканчиваются обязательно настоящим градом; радуги или солнца не увидать. Вот и в этот раз. Началось всё с Квашнина. Он примчался утром чуть свет.

— Кажется, удалось нащупать ниточку, Данила Павлович! — не здороваясь, схватил меня за лацканы пиджака майор. — Чую, ухватил хвостик!

— Присаживайся, — потащил я его к столу, — чай, кофе?

— Какой там чай! У меня времени в обрез! В десять часов — совещание. А когда закончится, неизвестно. Я вчера тебя так и не дождался.

— Черноборов задержал.

— Слушай! Вот что удалось выяснить! Вы кладбищенских копателей когда застукали?

— В ночь на пятницу!

— Вот!

— Говори, не томи!

— Неделей раньше Выдрин задержал браконьеров с икрой. Нет, правильнее так. Браконьеров они видеть не видели, агент им сообщил, что неизвестные спрятали фляги с икрой на реке. Они фляги подняли, обследовали. В трёх оказалась икра. Сто двадцать килограммов чёрной икры!

— Ну!

— Устроили засаду. Никто за ней не явился. Икру, естественно, изъяли.

— Ну?

— Что ну? А в возбуждении уголовного дела отказали!..

— Как отказали?!

— Нет уголовного дела… — Квашнин расстегнул китель, походил по кабинету, успокаиваясь, снял китель, повесил его на спинку стула и сам уселся поудобнее.

Я молчал, ничего не соображая толком.

— Времени прошло достаточно. Больше десяти дней, за это время процессуальное решение должно быть принято.

— Отказной материал видел?

— Кто же мне его покажет? — Квашнин улыбнулся злой улыбкой, что, мол, спрашиваешь, не понимаешь ничего или дурачишься? — Кто мне даст отказной материал? Такой материал! Да ещё без Игралиева? Это же бомба!

— Ну, не говори. Не все владеют информацией? Всех нельзя подозревать! Не пытался сам найти?

— Ты меня дурней паровоза не считай! — обиделся Квашнин. — Зачем искать раньше времени? Ещё натворят что-нибудь с перепугу!

— А как эту информацию добыл?

— Тебе это надо?

— Но сто двадцать килограммов икры!.. Кстати, что с ней стало?

— Вот в этом и вся суть! — Квашнин набрал полную грудь воздуха и гаркнул: — Уничтожили икру, Данила Павлович, закопали в землю… Не повезли в жиромучной цех жечь.

— Акт есть?

— Акт, наверное, имеется. Но, уверен, липовый.

— Чем ещё обрадуешь?

— Матков кое-что разведал. С месяц-два назад их рыбоохрана тоже с крупной партией икры взяла бракашей. Большого шума по этому поводу не было. Непонятным образом ситуация рассосалась. Уголовного дела не возбуждалось.

— Наступил твой Матков змее на хвост.

— Был «отказник». Матков говорит, что он глянул в журнал регистрации, там «отказник» зарегистрирован честь по чести.

— А причины? Мотивы отказа каковы? Не пойму я, что можно придумать, чтобы отказать в возбуждении уголовного дела, когда налицо задержание с икрой? Да ещё в большом количестве… Сколько было икры?

— Не знаю. Матков «отказника» не нашёл.

— Прокурор района проверки регулярно проводит? Просматривает отказные материалы? Нашего Жмуркова трудно обмануть… Что-то тут не так?

— Скрывают от него такие «отказники», вот и всё!

— Нет. У Жмуркова не проскочишь.

— Ну, знаешь! — Квашнин закипятился. — Я, конечно, не верю в крохоборство нового прокурора. Успел с ним немного поработать. Любил в райком бегать, в исполкоме посидеть, по колхозам мотался, но чтобы руки марать! Не поверю!

— Да и я мысли не допускаю, Петро.

— Значит, они его обманывают!

— Может, второй регистрационный журнал завели? Липовый показывают для проверки, а настоящий прячут, — предположил я.

— При таких махинациях всего ожидать можно. — Квашнин был зол не на шутку. — Но как нагло действуют, поганцы! Как лихо разворачиваются! Не успел я уехать оттуда, а там вон что творится!

— Эк, куда хватил! — остановил я приятеля. — Времени, между прочим, прошло достаточно. Механика несложна… Только ножки замочи, а там вода сама понесёт. Особой выдумки в их махинациях не вижу.

— Это теперь она кажется простой! — не согласился Квашнин. — А как мы с тобой головы ломали?..

— Не там