Море никому не расскажет - Юрий Юрьевич Усачёв

Юноша передо мной сейчас сидит в мертвой тишине на полу около входа в просторную гостиную. Звуки покинули этот дом, сбежали в страхе от молодого чудовища.

– Мы не пойдем в другие комнаты, – сказал Эрик.

Меня интересовали подробности.

– Аманда, ты будешь в ужасе от увиденного. Там лежат мои приемные родители.

Я наклонилась влево и увидела лужи крови.

Ладони закрыли рот руками, поэтому мой вопрос прозвучал сдавленно:

– Так ты их?..

– Да…

В шоке я опустилась на колени и посмотрела на восемнадцатилетнего Эрика Голда. Его не было здесь, он улетел в неизвестные мысли и, возможно, видел их, как кино. Ни малейшей нотки раскаяния или ужаса. Никакой эмоции. Пустота.

– Они купили себе убийцу. В отчаянии завести детей, сами того не зная, привели в дом и вырастили человека, который оборвал их жизнь буквально за минуту, – сказал Эрик, садясь около меня.

Мы оба смотрели на парня и молчали. Потом я спросила:

– Зачем? Они стали над тобой издеваться, как Голды над мальчиком, занявшим твое место?

Эрик удивился:

– Что? Нет! Самое ужасное – они любили меня, как родного. Только что-то в тот день дернулось внутри меня. В день моего восемнадцатилетия. Мы собирались отметить его скромно, потому что это была среда, а в выходные хотели устроить вечеринку на яхте. Родители специально арендовали ее и планировали грандиозный праздник. Но именно в день рождения вечером все собирались на ужин в местное кафе недалеко от дома. Я надевал рубашку и будто отключился. Из зеркала на меня смотрел хищник. Уверенный леопард, готовый в мгновение ока сорваться с места и перегрызть глотку любому. Просто и без причины. Внутри было все спокойно. Ноги повели меня на кухню. Я взял самый большой нож и вошел в гостиную, где родители поправляли перед зеркалом одежду и улыбались друг другу, как счастливые молодожены. Ударов было слишком много, кровь стала украшать мебель, пол, стены и меня самого. Целый час я просидел потом, вытирая нож в тишине и понимая, что совершил ошибку. Во мне жила вселенская озлобленность, которая не смогла больше сидеть в заточении. Она не дотерпела совсем немного. Я убил не тех родителей. На их месте должны были быть Дея и Роман Голд, а не эти добрые люди.

Рассказ Эрика вызвал во мне сострадание. Мои чувства удивили меня. Я смотрела на убийцу и слушала его исповедь. Наблюдала за сценой после преступления и чувствовала не свою боль. Сочувствие заставило меня спросить:

– Ты ненавидишь своих биологических родителей?

– Не то слово…

– За то, что они не искали тебя?

– За то, что они занялись своими глупыми спорами и забыли про меня. – Голос Эрика стал нарастать. – За то, что они позволили мне выйти в шторм к морю! За то, что похоронили меня! За то, что взяли другого и отдали ему мое имя!

Огонь. Адское пламя пожирало душу Эрика. Я видела это в глазах брошенного ребенка, натерпевшегося чудовищной пытки в холодной пещере и у торговцев людьми, лишившегося имени и родной семьи.

Моя ладонь погладила его по щеке, и он зарыдал. Текли водопады детской обиды, забродившие от долгого стояния в баках души. На выбритых висках Эрика пульсировали вены. В них кровь была переполнена микроскопическими лезвиями, раздирающими изнутри. Я обняла его и позволила выплеснуть всю душевную тяжесть.

Уткнувшись мне в плечо, Эрик сказал:

– Ты сопереживаешь психопату, убийце.

Я понимала это, но ничего не могла с собой поделать. Мне было слишком хорошо знакомо, каково это, когда тебя лишают воли и забирают часть души.

Мы оставили юношу с ножом и вышли из дома. На улице жизнь продолжалась сама по себе. Никто не знал, что в красивом доме на ухоженной улице лежат два трупа.

– Хочешь узнать, что я сделал дальше?

Я кивнула.

– Спрятал тела в подвале на сутки, разделав их. Как мясник. Потом вывез за город, после того как отмыл весь дом. Я сбросил их в реку с небольшим грузом в диком месте. После этого сообщил о пропаже родителей в полицию. Пришлось изобразить подобие переживаний. Никто ничего не нашел. Вскоре появился потенциальный покупатель дома, и эта часть истории закончилась.

– И ты начал искать Голдов? – предположила я.

Эрик взглянул на меня пронзительно и ушел от ответа:

– Аманда, ты необыкновенная! Я же говорил, что мы похожи. У нас есть связь. Ты чувствуешь ее, но не осознаешь. И один человек разрезал наши души одним и тем же ножом.

– Ты говоришь о втором Эрике?

– Я говорю о монстре! Было очень сложно смотреть ему в глаза. Они были чужими и родными одновременно.

– Все-таки ты познакомился с ним?

Разговор прервался дуновением ветра, принесшим ощущение предвкушения. Вот-вот кое-что встанет на свои места. Мой вопрос завис между нами и требовал продолжения.

Эрик потер ладони и раскрыл их – там оказалась белая прозрачная бабочка:

– Мои особые воспоминания выглядят так, Аманда. Я не могу просто привести в них кого-то, как сейчас перенес тебя сюда. Здесь работают неведомые мне законы, которые не пускают других. Но вытащить их и показать все же возможно. Я уже пробовал это делать.

– С кем? – удивилась я.

– Была одна красивая история любви… Мы познакомились, когда я пытался вернуться в Даутфолс. Мир намекал мне, что можно пойти другим путем. Не искать прошлое. Ты спросила, начал ли я искать Голдов. Да. Только вылететь из другой страны было проблематично. Куча документов требовалась для этого. В это время я познакомился с Оби. Меня унесло в ее объятия бешеным вихрем. Она показала мне совсем другие чувства, нежную любовь. Свыше мне был дан шанс отказаться от мести и простить главного монстра. Задержка с перелетом будто открывала новый сюжет моей жизни. Она могла сложиться иначе. Я готов был вступить на другой путь и жить искренне с Оби. Не хотелось врать о моей способности видеть вещи, находящиеся за гранью реальности, и путешествовать по воспоминаниям. Из меня полетели все бабочки и окутали хрупкую девушку тонким коконом. Она увидела все. Всего меня настоящего. Только не смогла принять. Ее нашли повешенной у себя дома через день.

– Да ты что?!

Эрик вздохнул:

– Это был удар по сердцу. Я понял, что сойти со своих рельс мне не удастся. Последний шанс был убит вместе с Оби. Она не смогла перенести увиденного. Не выдержала моих демонов. Теперь я смотрю на тебя, Аманда, и восхищаюсь! Ты узнавала мою историю по кусочкам, а сегодня увидела пролитую мной кровь. Сочувствуешь мне и разделяешь боль. Понимаешь меня. Посмотри теперь на эту бабочку.

Маленькое создание в