Взломать шамана - Александр Юрьевич Прокудин

class="p1">– Я сегодня не приеду, останусь с ней, – сквозь слезы сообщила Гуляра.

– Конечно, – ответил Черешнин. – Но ты подожди. Ничего не продавай. Я знаю, где можно взять.

Закончив разговор с Гулярой, Иван не стал убирать телефон в карман и открыл книжку с контактами на номере Клары, с которой расстался несколько минут назад. На преодоление сомнений у него ушло секунд пять. Иван решительно нажал на кнопку «Удалить контакт», после чего набрал совершенно другой номер.

– Привет, Максим! Это Ваня Черешнин. Я подумал. Я выбираю… свободу.

На другом конце телефонной связи отреагировали крайне одобрительно.

– И еще… – Иван немного замялся. – Мы насчет аванса можем поговорить?

В кафе «Понедельник», тем временем, закончилась вторая драма за последние полчаса. Баритон Вадик, не выдержав, взял слово и высказал в нем все, что думает о псевдо-Кларе и о ее фиолетовой матери. Оскорбившись, они обе ушли вслед за Черешниным. Сам же мужчина, оставшийся в компании чудного Бруно, с наслаждением допивал свой кофе. И тут увидел за соседним столиком горько плачущую Клару.

– Девочка, с тобой все в порядке? Я могу помочь? – спросил он участливо.

«Девочка» ответила ему теми словами, которыми, бывало, говорила с Иваном по чату.

Глава 6

«Деликатное дело»

По паспорту россиянин, по национальности питекантроп, командир спецназа Владимир Ляшкин матерился только на работе. И то на совершенно определенных ее этапах – когда ситуация требовала максимально точных и эффективных указаний. В остальном же он был человеком негрубым и даже мягким. И с задержанными нелегалами, наркоманами, барыгами и прочим мелким, средним и крупным криминалитетом всегда предпочитал общаться подчеркнуто вежливым образом. На большинство из них это наводило еще больший ужас. В сочетании с 120-тикилограммовой массой тела обыкновенное «будьте любезны» заставляло ежиться даже грузинских воров в законе.

Владимир женился по любви, сразу же, как пришел из армии. Как всякий нормальный пещерный человек, невесту из чужой родительской берлоги он уволок силой. Прорычал «будешь моей!», закинул на плечо и отнес в ЗАГС. Вернул через несколько часов – уже супругой, с оплаченным свадебным столом и многочисленными гостями, приглашенными по принципу «шли навстречу по улице». Никто, включая невесту, вежливому двухметровому жениху перечить не осмелился.

Так они и прожили вместе почти двадцать лет.

– И вот сейчас она ушла, – говорил Володя Ляшкин сидящей напротив, с распахнутым на коленях блокнотом, мрачной, как туча, Гуляре. Шестаков предоставил им для встречи свой собственный кабинет.

«Зашибись! Я семейный психолог теперь! – постепенно, на медленном огне закипала Гуляра. – Сейчас, блин, буду вникать, в чем они не сошлись характерами!».

– Дело было так… – начал рассказ Ляшкин, под гулярин зубовный скрежет.

У Владимира было несколько дат в году, когда он мог не выпить. И было несколько, когда не выпить он не мог. К первым относился день рождения дочки, день рождения жены, 8-е марта и все дни дежурства и служебных рейдов – Владимир строго чтил дисциплину и самым требовательным был всегда к самому себе. Ко вторым относились святые 2-е августа, свой день рождения и 23-е февраля.

События, в результате которых от него ушла жена, случились как раз в День защитника Отечества. Супруга застукала его на даче, в семейной бане с голой девицей.

– И даже сделала фото, – Владимир показал поморщившейся Гуляре фотографию на телефоне.

На ней капитан, совершенно обнаженный, сидел на банной дощатой полке, прислонившись спиной к стене. А верхом на нем, лопатками к объективу, восседала некая девица. Тоже голая, с прилипшим к правой ягодице зеленым листиком веника.

– Пф! Ну, так и что вы хотите? – искренне и без сочувствия спросила Гуляра. – И я бы ушла.

Гуляра подумала, что, возможно, это прозвучало чересчур бестактно (но так ему и надо!), но Владимир не обратил на ее слова особого внимания. Просто пожал своими огромными плечами и печально пояснил:

– Понимаете, я ничего не помню. Не только эту… женщину… Но и саму баню. Да и вообще… Я не такой.

Гуляра усмехнулась.

– Ну, в смысле, напиться до беспамятства, – продолжал Владимир, – это ладно. Бывало и не раз. Но жене я ни разу не изменял. И даже мыслей таких не было. Может только, когда совершенно пьяный? Я теперь уже и сам не знаю…

Владимир вздохнул всей горой своих мышц, приподнявшихся от этого на добрых сантиметров сорок.

Гуляру, однако, это не растрогало.

– Ну, ясно. Не ожидали от себя, я поняла, – прокомментировала она, поджав губы. – Но от меня-то вы что хотите? Чтобы я что? С женой, что ли, вашей поговорила?

– Нет! – Владимир вскинул руку. – Нет, вы что! Тут просто вот какие детали открылись. У нас на прошлой неделе по службе проверка была – плановая, медицинская. И после нее наш медик меня вдруг спрашивает: не травился ли я чем?

– В смысле? – не поняла Гуляра.

– Клофелин нашли в крови, – грустно сказал Ляшкин. – Вот почему, я не помню ничего. Я так думаю.

Гуляра, без сомнений, удивилась повороту истории. Разговор, по крайней мере, становился интересней. Владимир продолжал:

– Официальное дело заводить как-то глупо. Вот я Женьку и попросил помочь разобраться по старой дружбе. Но он же занятой всегда, да и не по чину ему, вот он вас и прислал, Гуляра. Я предполагаю, меня сначала опоили, а потом уже эта девушка появилась. Специально, чтобы меня с ней Настя застукала.

Гуляре стало стыдно, за то, как она отнеслась к рассказу Ляшкина вначале. Он явно переживал по-настоящему и не понимал, что происходит. Глаза Владимира заблестели, а пальцами правой руки он стал щипать кожу левой. Сильно, до боли. Гуляра поняла, что великан собирался с духом, сказать что-то еще, очень для себя важное.

– И, если это кто-то специально… пошутил так… или отомстил мне за что-то… мне надо знать. Ведь Настя… Настя не просто от меня ушла. Она себя убить пыталась. И… В общем… Я очень хочу знать, кто это сделал!

– Я понимаю, – сказала Гуляра уже совсем другим тоном, чем несколькими минутами ранее.

Ей вдруг очень захотелось обнять эту гору, такую сильную и могучую внешне, но, оказывается, до трогательности нежную и хрупкую внутри.

– Я понимаю, – повторила она. – Я займусь этим сегодня же. Вы не переживайте, Владимир.

Ляшкин так сильно шмыгнул носом, что почти что создал вакуум в помещении. И снова стал сильным и уверенным в себе.

– Спасибо вам! – сказал он просто. – И извините, прошу вас, что я тут…

– Пока не за что. И все нормально. Супруга ваша, главное, пусть поправляется. Сейчас, я надеюсь, с ней… Как?

– Порядок. Лежит в