Одиночный маньяк - Артем Савенков

таких местах обычно люди проводят не более 10 минут, поэтому затеряться в этой толпе было бы несложно, даже попроситься, пусть и за дополнительную плату, на рейс не так опасно, как могло бы показаться. Водитель делает в день несколько рейсов, и так пять дней в неделю, он уже привык к тысячи лицам и, абстрагировавшись от всего, просто делает свою работу, пассажиры – тоже думают о своих делах, забывая даже посмотреть, кто с ними едет. Это я даже знаю по себе. В жизни приходилось ездить между городами на таких маршрутных автобусах, и если запоминал чьи-то лица, то они вылетали из головы, как только нога ступала на место в пункте назначения.

Проблемой было и то, что полностью оттереться от крови у меня так и не получилось, поэтому местами она все же мелькала на моем теле, также новая одежда хоть немного освежила вид, но от запаха так и не избавила, нужно срочно посетить душ, иначе ни один водитель не согласится везти меня дольше чем пять минут, пока не провоняет весь салон.

Гостиница считалась главным центром этого дорожного оазиса и привлекала людей английской надписью «Hotel», будто бы из-за этого слова она должна была быть немножечко привлекательней, нежели если бы стоял отечественный аналог вывески. Лично меня привлекла табличка с надписью «душ», таившаяся в самом углу здания, будто они стеснялись такой услуги, но так как она пользуется успехом, особенно у дальнобойщиков, которым порой приходится преодолевать расстояния длительностью в три-четыре, а иногда даже и десять дней. В кабине у таких обычно есть свое спальное место, но вот душ еще не уместился, поэтому иногда приходится пользоваться такими сервисами.

Так и я быстро прокрался мимо стоянки, чтобы не привлекать внимания, которое и так было на нуле. Внутри меня ждала недовольная женщина с пышной кучерявой прической, словно время шло, а ее шевелюра осталась там, в милых девяностых, если даже не в восьмидесятых. Дама сидела на кресле, увешанным различными пледами и покрывалами, и чтобы слиться с ними воедино, сама нацепила на себя вязаную кофту, старенький платок на шею, под который спрятала свои руки, и настороженно смотрела сериал на старом маленьком телевизоре с антенной. Увидев меня, она не шелохнулась и продолжила наблюдать за героями на телеэкране. Для демонстрации своей намеренности на посещение данного заведения я нарочно громко кашлянул, стараясь обратить на себя еще больше внимания, на что поймал гневный взгляд сотрудницы, которая была готова растерзать, словно тигр в саванне, свою жертву.

– Вижу я, что ты пришел! Незачем тут так кашлять, внимание привлекать! – стервозно ответила женщина, повернувшись обратно к своему экрану. Голос у нее был такой, словно пенопластом водят по стеклу, мерзкий, ударяющий своей неприятной звонкостью прямо в сердце.

– У вас тут помыться можно? – спокойно спросил я, стараясь сохранить самообладание, надеясь, что моя ответная реакция послужит уроком и оппонентка успокоится.

– Нет, блин, я тут просто сижу, чтобы на всяких уродов поглазеть! – язвенно ответила женщина, с каждым словом поднимая голос, что звучало все отвратительнее и отвратительнее.

От чего такие дамы всех ненавидят? Они считают, что их жизнь не удалась, и обвиняют в этом всех вокруг, кроме себя, и такое поведение это как бы протест человечеству, которое погубило такой талант! Возможно, она была бы хорошей актрисой, но злой рок судьбы – и ей приходится быть кассиром в помывочной. Андрей с работы говорил лаконичнее: «Мужика ей надо!»

– И сколько у вас и что стоит? – поинтересовался я, чтобы узнать, какую сумму придется ей отдать, надеясь отсчитать купюры без сдачи, чтобы не выслушать очередной грозной речи.

– Слепой или не видишь, вон же, черным по белому висит прайс, там и смотри! – уже привычно мерзко ответила женщина, от чего мое настроение полностью упало, которое совсем недавно поднялось от жестоких убийств. На мгновение я подумал о том, не убить ли мне ее? А что? Она и так своей жизнью недовольна, я считай, ей помогу в этом, да и легче мне станет на душе.

Пока я думал о способах ее безжалостного устранения, кассирша словно почувствовала это, отвлеклась от телевизора и поднесла прайс поближе ко мне. Странное заведение – «Hotel», «price», словно владелец отеля начинал учить английский язык, но его сил хватило только на эти два слова, которые работники гордо произносили вслух, искренне считая, что выглядят модно.

– Обычно у нас берут просто душ, так как у дальнобоев все свое. Простые люди выбирают душ и полотенце, так как в основном просто хотят освежиться. А те, кто не подумал о себе, покупают весь комплект – душ, полотенце, гель для душа, шампунь и одноразовый зубной набор, – женщина словно переродилась, не было уже этого противного звука из ее рта и этой ненависти к окружающим, в данном случае ко мне. Такое изменение вызвало у меня разрозненные чувства. Уже не хотелось ее убивать, но и осадок все же остался.

– Я из тех, кто не подумал о себе… – тихо сказал я, пытаясь немного пошутить, и достал ровно ту сумму, что мелькала в прайсе, и, накинув рюкзак на спину, приготовился к дальнейшим инструкциям.

Кассирша немного покружилась за прилавком и вскоре достала полный комплект, и положила на прилавок, дальше рукой указала на ширму, за которой был небольшой коридорчик, который привел к двум дверям белым, совсем недавно покрашенным деревянным дверям. На одной – краской написана буква «М», на другой – прикреплена деревянная табличка с буквой «Ж». Старые, но действенные аббревиатуры. Я выбрал нужное направление и пошел смывать с себя груз, который накопился за последнее время.

Обстановка не внушала доверия. Сразу на входе меня встретил деревянный паллет, который служил чем-то нечто коврика. Все помещение было украшено темно-синей плиткой, которой с виду не меньше тридцати лет, вся грязная, выцветшая, в голове появилась новая мечта, никогда ее не трогать. На полу – красная плитка с узором, которой на вид было еще больше лет, и она выглядела как раритет, почти везде находились паллеты, оберегающие ее от ног посетителей.

Слева от двери находилась светло-коричневая лавочка, на которую нужно было класть свои вещи, чуть выше прибиты три крючка для одежды. В таком душе переживаешь не то, как бы помыться, а то, как бы не испачкаться. Тем не менее, я в очередной раз решил абстрагироваться, разделся и, взяв все душевые принадлежности, проследовал из мини предбанника к воде.

Странно было рассчитывать, что сама душевая будет выглядеть по-другому: куча мокрых деревянных паллетов,