Джеймс Чейз - Ты найди, а я расправлюсь

– Так, так… Допер, значит. Шустрый малый.

Он закурил, взглянул в мою сторону и милостиво разрешил:

– Кури и ты, Мак. Думаю, тебе это пойдет на пользу.

Я взял сигарету из пачки, которую он мне бросил, и, прикурив, сделал глубокую затяжку.

– Почему он так уверен, что ее столкнули?

– Ты же вырвал ленту из камеры и украл все остальные пленки. Не придумал ничего глупее.

– Ты так считаешь? – спросил он. – Находишь это промахом с моей стороны? А я вот полагаю, что это был ловкий ход. Он уже до тебя добрался?

Я испугался.

– Что ты имеешь в виду?

Карло широко улыбнулся.

– Не валяй дурака. Ты же козел отпущения в этой истории. Я даже не забыл перевести стрелки на ее часах, чтобы они указывали время, когда ты там был. Клянусь тебе, Мак, та еще была работа. Я чуть шею не сломал, когда по этим скалам к трупу спускался.

Я пристально посмотрел на него.

– Так это ты ее убил?

Он отрицательно покачал головой.

– Нет, Мак, это ты. Все улики говорят против тебя. Ты находился наверху на скале в тот момент, когда она упала. Тебя она называла Дугласом Шеррардом. – Он нагнулся вперед, ткнул в меня пальцем и заговорил насмешливо, отчеканивая каждое слово: – Только такой болван, как ты, мог собственноручно сообщить ей, что отправился на вершину скалы. Ты забыл про это, мой птенчик? Я же нашел эту записку и припрятал в надежное место. Теперь ты понимаешь, как ты влип?!

Мне показалось, что на меня обрушился потолок. Да, только тут я вспомнил о записке, оставленной мною для Элен на вилле. Карло продолжал, похлопывая себя по заднему карману брюк.

– Она здесь. И это замечательно. Потому что записка плюс часы – все это погубит тебя на любом суде.

Он был прав. Я не только поставил свою подпись под запиской, но также не забыл дату и время.

– Когда легавые обнаружат в камере хранения твои вещи, среди них будут коробки с пленками и кинокамера. Ну, и письмо Элен к тебе, которое все разъяснит, если еще нужно будет что-то разъяснять.

– Она никогда мне не писала!

– Писала! Я убедил ее это сделать незадолго до падения. В письме сообщается, как она наняла виллу, в которой вы собирались жить как миссис и мистер Шеррард. Весомая улика. Не сомневайся, Мак, я все предусмотрел.

Все это было сказано с таким самодовольным видом, что я ему не поверил. Впрочем, все это не имело значения. Одной моей записки было вполне достаточно.

– Здорово! Только не пойму, к чему такая забота. Чего ты добиваешься?

Он поднялся с кресла и принялся ходить по комнате, однако избегая приближаться ко мне.

– Вот уже несколько месяцев я ищу птенчика вроде тебя, Мак. Когда Элен похвасталась, как она тебя окрутила, и рассказала, кто ты, я понял, что мне ничего лучшего и не надо. У меня есть для тебя работенка. Ты должен пересечь французскую границу, имея при себе мой пакет. Тут недалеко, все очень просто. Учитывая характер твоей работы и репутацию, можно не сомневаться, что твой багаж обшаривать не станут. А тем более машину. Товар у меня залежался, я несколько месяцев жду связи.

– Какой товар?

– Тебе это знать не обязательно… От тебя потребуется только отвезти его в Ниццу. Ты остановишься в определенном отеле, а машину поставишь в гараже отеля. Перед отъездом во Францию я положу в твою машину пакет, а мой человек там его найдет, только и всего. Видишь, как просто?

– Очень… Если я отказываюсь, Карлотти получает мою записку к Элен. Так?

– Котелок у тебя варит!

– Если же я соглашусь?

– Ты проведешь в Ницце несколько приятных деньков и вернешься назад. Отпуск… А месяцев через шесть, возможно, скатаешься туда еще разок. Журналистам приходится много разъезжать, это все понимают. Потому-то я и выбрал тебя. Ты просто создан для такой работы.

– Теперь ясно… И что, Элен тоже имела отношение к твоей работе?

– В натуре. Только она занималась мелочью… Она прикинула, что ты от нее откупишься баксов этак за 1000. Но я ее отговорил. Сказал, что как курьер ты принесешь больше пользы.

И тут только до меня дошло.

– Она была наркоманка, да? Вот для чего ей были нужны деньги. И она не брезговала никакими средствами, лишь бы их раздобыть. А мне ты поручаешь транспортировку наркотиков?

– А ты решил, что речь идет о пудре для лица, Мак! – захохотал он.

– Наркотики она получала от тебя?

– Совершенно верно, приятель. Я люблю помогать девушкам, у которых водится монета.

– А кто же из вас придумал историю с виллой: она или ты?

– А тебе-то что за забота?

– Могу поспорить, что ты. Удобная вилла и удобная скала, с которой легко сорваться. Ты понимал, что я не войду в игру, если меня не схватить за горло. Силки были расставлены. Элен летит со скалы, а я, как последний идиот, сам лезу в петлю…

Он расхохотался еще громче.

– У тебя здорово все получается. Да только доказать ты ничего не сможешь. А я тебя могу засадить – верняк.

– Скажи, она успела тебя заснять, когда ты был наверху? По этой причине ты и поспешил засветить пленку?

– Я вижу, что ты ничего не понял. Этот трюк был нужен, чтобы до легавых дошло, что совершено преступление… Ладно, хватит пустой болтовни, ближе к делу. Так ты поедешь в Ниццу, или мне послать записку Карлотти?

– Да, вроде выбор у меня невелик.

Я рассеянным взглядом обшаривал комнату, отыскивая предмет потяжелее, которым можно будет успокоить этого бугая, но ничего подходящего не было видно. Ну, а на голые кулаки рассчитывать не приходилось. На круглом столике у двери стояла ваза с гвоздиками. Возле нее фото Миры Зетти в серебряной рамочке. Она была снята в белом купальном костюме в шезлонге под пляжным зонтом. Этот снимок мне что-то напоминал, но я не стал на нем задерживаться, возможно, потому, что здесь же лежало тяжелое пресс-папье, сделанное из какого-то прозрачного кристалла. Это, пожалуй, могло сгодиться…

Карло, не сводивший с меня глаз, настойчиво повторил:

– Итак, ты согласен?

– А куда же мне деться?

– Браво! Я был уверен, что ты в конце концов согласишься. Погоди, потом будешь еще меня благодарить. Так вот, в четверг вечером, не запирая свой гараж, ложись спать… Я ночью обработаю твою машину. А утром в пятницу с восходом ты отправишься в путь. Одну ночь проведешь в Генуе, а на следующий день уже будешь в Ницце. Подгадай так, чтобы быть на границе в семь вечера. В это время таможенники мечтают об ужине и не шибко придираются к багажу туристов. Ты отправишься в отель «Золотое солнце». Такое маленькое палаццо на Английском бульваре. Снимешь там комнату, машину же поставишь в гараж отеля. Остальное тебя не касается. Ясно?

Я сказал, что все ясно.

– И без фокусов, Мак. Твой груз стоит целого состояния. Если ты попытаешься меня надуть, заказывай себе гробик. Я живо тебя отыщу. И помни, что ты у меня вот где, – он показал увесистый кулак.

– А если Карлотти узнает, что я был на вилле в то время, как погибла Элен?

– Пусть попробует доказать. Ну, а если он станет упорствовать, я сфабрикую тебе алиби. Если будешь со мной в одной упряжке, можешь ни о чем не беспокоиться. Мы с тобой надолго обеспечены хорошим достатком. К тому же ты можешь прирабатывать в Швейцарии.

– Похоже, передо мной открывается новая блестящая карьера.

– Вот именно… Ладно, Мак. Пора тебе и честь знать. У меня дела. В отношении пятницы мы с тобой договорились, так?

Я медленно поднялся.

– Как скажешь.

Он держался от меня на расстоянии. Я подошел к столику и взял фото в руки.

– Твоя приятельница?

Он приблизился, но все еще оставался для меня недосягаемым.

– Не твое дело, кто она… поставь на место, Мак, и вали. Говорю тебе, у меня дела!

Но я не выпускал из рук снимка.

– Ничего бабенка. Тоже ширяется?

Он бросился на меня с проклятиями и вырвал у меня рамку с фотографией, выведя, таким образом, правую руку из игры. Левой рукой я швырнул ему под ноги вазу с гвоздиками, а правой схватился за пресс-папье. Он на миг замешкался, и это дало мне возможность изо всех сил врезать ему в висок. Он упал, но я для верности вмазал ему еще разок по макушке. Глаза его закатились, он растянулся у моих ног. Задыхаясь, я перевернул его лицом к полу и нащупал в кармане брюк кожаный бумажник. Надо же случиться было так, что именно в этот момент в салон вошла Мира Зетти. В руке она держала пистолет 38-го калибра, и его ствол был направлен на меня.

Добрую минуту мы молча смотрели друг на друга. По выражению глаз этой дамочки было видно, что она без колебаний нажмет на курок, сделай я только одно неверное движение. Так что я продолжал стоять согнувшись, не вытаскивая руку из кармана Карло.

– Вынь руку! – приказала она.

Я медленно вытащил руку. Карло зашевелился, попытался подняться и застонал.

– Отойди!

Я выпрямился и отступил на шаг назад.

Карло оперся руками об пол, потряс головой и шатаясь поднялся. Некоторое время он покачивался, словно ноги у него были ватные, потом восстановил равновесие и посмотрел на меня. Я ожидал увидеть злобу и желание отомстить, но ошибся. Карло ухмылялся.