Дик Фрэнсис - Бойня

Принцесса согласилась, хотя явно была не в восторге от перспективы провести еще несколько часов наедине с Беатрис. Уходя, я испытывал легкие угрызения совести — и огромное облегчение.

— Возьмем такси, — сказал Литси, — и поедем в гостиницу «Марильбон-Плаза».

— Неужели вы бываете в таких местах? — нарочито удивился я.

— Нам надо встретиться с человеком, который в таких местах бывает.

— А кто это?

— Человек, который может рассказать вам о торговле оружием.

— В самом деле? — заинтересовался я. — А что за человек?

— Точно не знаю. Мы должны зайти в номер два и поговорить с мистером Мохаммедом. Это не настоящее его имя. Настоящего он предпочитает не называть. Мне сказали, что он может сообщить много ценного.

— А как вы его нашли?

Литси улыбнулся.

— Нашел его не я. Я просто спросил одного своего знакомого во Франции, который мог знать... который мог рассказать мне, какая сейчас: ситуация на рынке оружия. И он направил меня к мистеру Мохаммеду. Этого достаточно?

— Вполне.

— Вас зовут Смит, — сказал Литси.

— А меня — Джонс.

— Чертовски оригинально!

Гостиница «Марильбон-Плаза», с географической точки зрения, находилась в трех милях от Итон-сквер, а с экономической — на другой планете.

Это была откровенная ночлежка для безденежных путешественников, огромная, безликая, убежище, где при необходимости ничего не стоило затеряться. Я довольно часто проезжал мимо нее, но порога ее ни разу не переступал. Литси, судя по всему, тоже. Однако мы смело пересекли холл, вымощенный серыми в крапинку плитами, вошли в лифт и поднялись на одиннадцатый этаж.

Наверху были узкие коридоры, застеленные, однако, ковровыми дорожками. Освещение было весьма скупым — на электричестве, видно, экономили. Мы нашли номер два и постучали. Открыл нам смуглолицый мужчина в хорошем костюме и белой рубашке с золотыми запонками. Лицо у него было непроницаемое.

— Мистер Джонс и мистер Смит, — представился Литси.

Человек отворил дверь шире и жестом пригласил нас войти. В номере мы увидели другого человека в похожем костюме, только на пальце у него было еще тяжелое золотое кольцо с квадратом из четырех бриллиантов.

— Мохаммед, — представился он, протянув нам руку с кольцом. Он кивнул своему товарищу, и тот молча вышел, прикрыв за собой дверь.

Мохаммед был несколько старше меня, но моложе Литси. Черные волосы, темные глаза, оливковая кожа, густые черные усы. Помимо кольца, о его богатстве говорил роскошный кожаный чемодан, лежащий на кровати, и наручные часы, браслет которых состоял из скрепленных в цепочку золотых самородков.

Он был в хорошем настроении и извинился за то, что принимает нас в таком месте, «где нас никто не узнает».

— Я торгую оружием в законном порядке, — заверил он нас. — Я расскажу вам все, что вы хотите знать, но с условием: на меня не ссылаться.

Он еще раз извинился за то, что в комнате только один стул, и предложил его Литси. Я прислонился к столу, Мохаммед сел на кровать. На окне были розовые занавески, на полу — коричневый ковер с узором, кровать застелена полосатым покрывалом, все чистое и добротное.

— Через час я уезжаю, — сказал Мохаммед, поглядев на часы с самородками. — Вы хотели поговорить о пластиковом оружии. Пожалуйста, задавайте вопросы.

— Э-э... — сказал Литси.

— Кто его производит? — спросил я.

Мохаммед перевел взгляд на меня.

— Самая известная фирма, — сказал он, — это «Глок» в Австрии.

«Глок-7». — Он не спеша протянул руку к чемодану и расстегнул замки. — Я специально привез один, чтобы показать вам.

Он говорил по-английски очень правильно, но с легким акцентом. Что за акцент, я определить не мог. Может, араб. Явно откуда-то из Средиземноморья, но точно не итальянец. Возможно, француз.

— "Глок-7", — говорил Мохаммед, — состоит в основном из пластика, но в нем есть металлические детали. В будущем оружие такого типа будет делаться целиком из пластика. Вся проблема в том, чтобы создать подходящий пластик. — Он достал из чемодана аккуратную черную коробочку.

— На этот пистолет у меня имеется лицензия, — сказал он. — Не обращайте внимания на обстоятельства нашей встречи. У меня хорошая репутация.

Мы заверили его, что в этом и не сомневались. Он с удовлетворением кивнул и открыл футляр. Внутри, в мягких ячейках, словно игрушки, лежали черный пистолет, обойма и восемнадцать золотистых патронов, гильзами вверх, так что пули были не видны, аккуратно уложенные в три горизонтальных ряда по шесть штук.

Мохаммед достал пистолет из футляра.

— У этого оружия очень много преимуществ. Оно легкое, оно дешевле и проще в изготовлении, чем цельнометаллические пистолеты, и к тому же бьет точнее.

Он сделал паузу, как и полагается хорошему торговцу, чтобы позволить нам переварить полученную информацию.

— Он разбирается. — Мохаммед показал, как это делается: снял всю верхнюю часть пистолета и показал металлическую трубку, находящуюся внутри.

— Это ствол. — Мохаммед вынул ствол. — Здесь еще есть металлическая пружина. Патроны тоже металлические. Рукоятка и обойма — пластиковые. Собирается он так же легко, как и разбирается.

И он быстро снова собрал пистолет, со щелчком поставив крышку на место.

— Как видите, все очень просто. В обойме девять патронов. Люди, которые пользуются такими пистолетами, включая полицейских, считают их большим шагом вперед, первой ласточкой нового этапа в производстве ручного огнестрельного оружия.

— Но ведь, кажется, в Америке собираются их запретить? — спросил Литси.

— Да, — Мохаммед пожал плечами. — Поправка 494 к восемнадцатой статье, запрещающая импорт, изготовление и продажу любого пластикового оружия, произведенного после января 1986 года. Это из-за того, что пластиковое оружие не улавливается рентгеновскими детекторами. Все боятся, что террористы станут проносить такое оружие в самолеты и правительственные здания.

— А что, не будут? — поинтересовался я. Мохаммед пожал плечами.

— Возможно, и будут. В Америке около двух миллионов частных лиц владеют оружием. Они верят в право на ношение оружия. Этот пистолет — начало новой эры. Возможно, это кончится с созданием детекторов, улавливающих пластик. А может, с запрещением на провоз любого ручного багажа, кроме дамских сумочек и плоских кейсов, которые ничего не стоит проверить вручную.

Он пристально посмотрел на нас.

— Вас интересует проблема терроризма?

— Нет, — ответил Литси. — Не совсем.

Мохаммед вздохнул с облегчением.

— Этот пистолет создавался не как оружие для террористов, — сказал он. — Это на самом деле хорошее оружие. Оно превосходит цельнометаллическое во всех отношениях.

— Это понятно, — сказал я. — А насколько оно выгодно?

— Для кого?

— Для производителя.

— А-а! — Он прокашлялся. — Ну, это зависит от многих факторов...

— Он задумался. — Производство этого оружия обходится дешевле. Соответственно и стоит оно меньше металлического. Общая разница не столь велика, но, конечно, все зависит от оборотов. — Он улыбнулся. — Например, подсчитано, что большая часть двух миллионов американцев, владеющих оружием, хотели бы приобрести новое, более удобное и современное. Новое оружие лучше, престижнее и так далее. Кроме того, полицейские тоже предпочли бы иметь новое оружие. И вообще миру необходимо оружие. Понимаете, американцы-то в основном держат у себя оружие по традиции, для забавы, по прихоти, для самоутверждения, а вовсе не потому, что собираются кого-то убивать. А во многих странах люди покупают оружие именно затем, чтобы убивать. Для убийства, безопасности, самозащиты. Так что рынок открыт для дешевого и добротного нового оружия. И до тех пор, пока он не переполнится, производители оружия могут быстро сделать на этом большие деньги даже честным путем.

Мы с Литси слушали его с почтением.

— А не честным? — спросил я.

Он осекся, но всего лишь на мгновение.

— Это зависит от того, о ком идет речь.

— Опять же о производителе.

— А-а. Корпорация?

— Частная компания, во главе которой стоит один человек.

Мохаммед улыбнулся с видом знатока, давно уже расставшегося со всеми иллюзиями.

— Ну, для такого человека это будет настоящее золотое дно.

— А каким образом это можно сделать? — спросил я.

— Ну, самое простое — это поставлять товар двумя отдельными партиями. — Он снова разобрал пистолет. — Скажем, вы упаковываете пистолет в футляр, ; так как этот, но без ствола. Ствол, например, сделан из специального пластика, который не расплавится и не покоробится от жара, возникающего в результате трения пули.

Он взглянул на нас, как бы проверяя, понимаем ли мы такие простые вещи, потом кивнул и продолжал:

— Производитель отправляет обе партии по отдельности. Он говорит, что это предосторожность на случай, если одна из партий пропадет — то есть попросту будет украдена. Тогда кража окажется бесполезной. Собрать пистолеты можно будет только в том случае, если обе партии благополучно прибудут по назначению. Логично?