Валерий Барабашов - Изувер

…За два дня он обошел несколько банков в Левобережном районе города и в центре.

Начал с престижного, с филиала «Инкомбанка». Самый центр города, шикарная, под золото, вывеска, гнутые решетки на окнах первого и второго этажей массивного здания. Когда-то, года три назад, этажи эти занимал ресторан «Русские просторы». Считался одним из лучших в Придонске, кормили здесь приезжих знаменитостей и партийных шишек из Москвы. Теперь ресторан обанкротился, народ по бедности в ресторации ходить перестал, «новые русские» облюбовали для плотских утех другие места, другие рестораны, в условиях рынка лучше приноровившиеся потрошить тугие кошельки современных буржуа, заманившие их к себе не только хорошей едой, но и разными там варьете, стриптизершами, бесстыдными герлами. Словом, «Русские просторы» сузили свою деятельность, а потом и вовсе выпали из поля зрения любителей ресторанов. Ресторан, точнее, его помещение было запродано могущественному спруту-банку, тот быстренько перестроил его внутри, а фасад облицевал светлыми мраморными плитами. Издалека теперь было видно и громадный фирменный знак, и то, что в банке имеют дело с очень большими деньгами, прежде всего с валютой, а значит, с очень состоятельными клиентами.

Валюта, ее вечный зов, и затолкала наивного Койота в отделанный мрамором подъезд банка.

Когда-то давно он был в этом здании, в ресторане на первом этаже, где в будние дни горожан кормили комплексными обедами. Тогда он ел здесь безвкусный пшенный суп, котлету из хлеба и обрезков мяса, а также компот из червивых сухофруктов. Впрочем, меню тех лет никакого отношения к операции не имело. Койот вспомнил об этом на правах разового посетителя обанкротившегоя ресторана только потому, что прежние посещения должны были помочь ему восстановить в памяти расположение залов ресторана.

Однако несколько прошумевших над Россией реформаторских лет изменили многое. В том числе и в бывших интерьерах бывших советских, народных, ресторанов.

Едва Койот закрыл за собою массивную входную дверь (вернее, она сама закрылась за ним бесшумно и мягко), — как его глазам предстало совершенно иное, дорогое фойе: хрустальные светильники под вычурно разрисованным потолком, обитые каким-то современным материалом стены, огромный пушистый ковер на полу, мягкие, бежевого цвета кресла, полированные низкие столики, отделанное красным деревом огромное окно гардеробной, где торчала седая голова в форменной фуражке и с пышными бакенбардами…

Едва Койот перешагнул порог, к нему тотчас подошел детина в хорошем костюме темно-синего цвета с пластиковой табличкой на лацкане «Security», что означало по-русски «безопасность», спросил вежливо, но достаточно ядовито, чего, мол, изволите, сэр?

«Сэр» довольно хладнокровно ответил, что хотел бы поинтересоваться нынешним курсом валюты, купить американские доллары.

— А деньги у тебя с собой? — насмешливо спросил «Security».

— Н…нет, пока оставил их дома, — промямлил Койот. — Сумма приличная, и я не рискнул…

Ну, в общем, вы должны понимать.

Койот понял, что охранник точно и быстро сориентировался.

— Бери деньги и тогда приходи, — посоветовал «Security». — Завтра. Сегодня у нас выходной, с клиентами не работаем.

— М-м… Понятно, — промычал Койот и отбыл восвояси, откуда пришел, мягко, но вполне внушительно подталкиваемый все той же массивной, на гидравлике, дверью в спину.

Следующий визит он нанес в не менее престижный коммерческий банк «Петр Великий».

Эта контора была попроще, и двери тут в зад не поддавали, и охрана сидела в глубине операционного зала — два вооруженных, в бронежилетах мента. Казалось, тут все доступнее и проще, но едва Койот прошел под гигантской подковой металлоискателя, как сейчас же нервной трелью залился звонок и тревожно замигали зеленые лампочки на табло. Один из ментов вскочил, шагнул к Койоту, а другой довольно выразительно поправил лежащий у него на коленях укороченный автомат Калашникова.

— Что в карманах? — грозно спросил первый мент, сержант по званию, тощенький внешне и какой-то заморенный. Но голосом он обладал полковничьим.

— Н…ничего, ключи только, — пролепетал Койот, ошарашенный таким бодрым приемом.

— Выложи вон на столик и пройди еще раз, — велел сержант, и Койот по-армейски дисциплинированно повиновался.

Звонок на этот раз не зазвенел. Павел вышел в зал, огляделся, причем старался делать это как можно незаметнее и независимее: понимал, что менты не спускают с него глаз.

Операционный зал — узкий, длинный, с общим, без стекол, барьером, за которым сидели несколько девиц, служащих банка. Раньше тут был Дом политпросвещения обкома КПСС.

Что тут можно сделать? Где кассы? Деньги?

В кого тут стрелять?

Кассы он скоро увидел: слева от входа, перед широкой белой лестницей, ведущей на второй этаж, огорожены несколько клетушек, возле которых мялись по два-три человека. Народу в банке было мало. То ли популярностью у клиентов не попользовался, то ли время не то…

Вынув из кармана пиджака паспорт, Койот направился к кассам, стал в очередь. Наблюдал. Прислушивался. Приглядывался. Впервые так близко в руках хорошо одетой дамы увидел тугую пачку американских долларов меняла, видно, на рубли, а, может, просто пришла проверить… Дама заметила его взгляд, что-то в розовом ее холеном лице изменилось, и она инстинктивно притерлась к соседке и стене кассы. У соседки же в руках была какая-то другая валюта — голубоватые банкноты с портретом породистого мужика: то ли короля, то ли шута горохового.

Очередь двигалась быстро: крашенная под благородную седину девица делала в окошке свое дело довольно энергично и умело. Счетная ее машинка бодро стрекотала, перелопачивая пачечки и «зеленых», и «голубых», и «деревянных». Два то ли грузина, то ли азера вывалили на стол кассирши десятка два пачек российских полусотенных купюр, но и с ними машинка справлялась охотно… Койот, стоявший в очереди за этими черными, слышал их приглушенные спокойные голоса:

«…Мамед сказал, чтобы брать только сотенными… доллары новые, девяносто шестого… Завтра сумма побольше, наверное, будет. Кто знает, как получится…»

«От ментов до касс — метров пятнадцать, — думал Койот. — В кассы можно попасть только из коридора, изнутри. Дверь в коридор, надо думать, заперта. Да, вон они, кнопки. Надо знать шифр, код, иначе дверь не открыть. Если убить ментов у входа, это мало что даст. Успеет сработать сигнализация, кассиры захлопнут сейфы, автоматика может заблокировать входные двери — не убежишь. Да и куда из этого здания бежать, в какую сторону? Центр города, рядом УВД, ФСБ… Выбрать момент, подождать, пока у касс будет он один, сунуть под нос вот этой бабе с седой башкой дуло „Макарова“, скомандовать: „Деньги! Живо! Убью, сука!“ В окошко к ней не пролезешь, деньги не схватишь, сейф далеко, к нему не дотянешься. А она ногой, как водится, нажмет кнопку сигнализации… И будет при этом что-нибудь говорить, стерва, тянуть время… Обучена, конечно…

А денег сколько у этих азеров! Сколько уже пачек перемолотила кассирша на своей машинке, а им все нет конца. „Лимонов“ тридцать, не меньше. Вот живут, паразиты! И брезгуют нашими, вишь, доллары им подавай и только новенькие…»

— Что вы хотели, молодой человек? — спросила кассирша, когда азербайджанцы отвалили от ее окошка с пачкой новеньких «зеленых».

Он наклонился (окошко было довольно низким, рассчитанным, наверное, на невысоких людей), не торопился с ответом, а приятно улыбаясь, оглядывал внутренность кассы, рабочего кабинетика этой «старухи», обладательницы седой, с фиолетовым отливом гривы. Глаза его успели зафиксировать и другое: массивный сейф справа от кассирши, телефон, глянцевый календарь-портрет Филиппа Киркорова, из смеющегося рта которого вылетали напечатанные крупно буквы:

— Простите, девушка, я зашел узнать… я хочу приобрести доллары… сколько мне нужно сдать наших «деревянных», чтобы купить тысячи полторы-две «зеленых»? — Койот старался говорить уверенно и немного развязно, как, видимо, стал бы говорить на его месте каждый более или менее состоятельный человек.

— Вы говорите точную сумму, я посчитаю, — сухо ответила кассирша.

— Две.

Девица пощелкала крашеными ноготками по клавишам калькулятора, назвала цифру.

— Спасибо. Я понял. А какого года выпуска у вас доллары?

— Девяносто шестого.

— Сотенные?

— Да.

— Хорошо. Спасибо. Завтра приду. Если не задержат дела. Или в командировку не пошлют.

— Приходите.

Потенциальный обладатель «зелени», у которого сейчас в кармане пиджака колыхалось тысяч пять-шесть «деревянных», спокойно и с достоинством прошествовал мимо милиционеров, вышел на широкое, со множеством ступеней крыльцо, закурил.