Людмила Зарецкая - Там, где твое сердце

– Я не против, но не знаю, можно ли мне, – неуверенно сказала Лера. – Понимаешь, тут совершенно случайно выяснилось, что я беременна.

– Здорово! – воскликнула Лелька. – Ну надо же, и ты тоже?

– А кто еще?

– Да кто-кто? Я, конечно, – Лелька весело рассмеялась и погладила себя по совершенно еще плоскому животу. – Двенадцать недель уже. Теперь Воронов, как честный человек, должен на мне жениться. Мы на начало августа свадьбу планируем. А у тебя какой срок?

– Не знаю пока, – призналась Лера, – я к врачу пока не ходила, а по женскому календарю недель восемь, наверное.

– Ну, значит, мы постарше будем. Ничего, я тебя безвредной краской покрашу. И держать недолго будем. Беременная женщина просто обязана быть красивой, поняла?

– Поняла, – Лера радостно заулыбалась. Лелька ей очень нравилась, в первую очередь своим заражающим оптимизмом. Когда она стремительно передвигалась по залу, казалось, что вокруг нее пляшут солнечные зайчики. И как у нее это получалось? – Я как раз сегодня Олегу объясняла, почему хочу подстричься. Чтобы с волосами отряхнуть с себя весь груз прошлого и наконец-то зажить новой, счастливой жизнью. Хотя от прошлого не убежишь. Все равно проблемы догонят.

– А у тебя есть проблемы? – аккуратно поинтересовалась Лелька. – Или ты о повседневных мелочах, на которые на самом деле внимания обращать не стоит?

– Да мелочи, конечно, – махнула рукой Лера. – Мне Олег тоже говорит, что все живы-здоровы и вместе, а значит, все хорошо. Но у меня, к примеру, скоро суд с прежним мужем. Алименты по-хорошему платить не хочет. Вот с одной стороны, иногда думаю, да ну их, эти алименты, и без его денег проживем. А потом понимаю, что деньги-то нужны. На мальчишках все горит, я их просто права не имею Олегу на шею сажать, тем более что еще один ребенок родится, я без зарплаты останусь. В общем, нужно через этот суд пройти, а не хочется так, что хоть кричи. Ты бы слышала, как он меня оскорбляет, какие слова говорит!

– С волками жить – по-волчьи выть, – жестко сказала Лелька. – Если для благополучия своей семьи нужно что-то сделать и через что-то пройти, значит, нужно это сделать и забыть. Не сахарная, от оскорблений не растаешь. И расстраиваться из-за этого не надо.

Лелькины руки легко порхали вокруг Лериной головы. Надели бумажный воротничок, накидку, застегнули крючок у горла, стянули резинку, которой был перехвачен хвост, ловко расчесали волосы тяжелой щеткой, пофыркали какой-то приятной жидкостью из пульверизатора и лихо защелкали ножницами.

Щелк, щелк… На Леру посыпались обрезки ее собственных волос, и она зажмурилась, чтобы не видеть этого. Пути обратно уже не было.

– Какая ты, – уважительно сказала она, не открывая глаз. – Решительная, ловкая, мне такой никогда не стать.

– Да брось ты, – Лелька засмеялась. – Я тоже бываю и слабой, и трусливой, и зажмуриваюсь иногда. Однажды, вот так не вовремя зажмурившись, чуть жизнь свою не просвистела. Все мы, бабы, глупости делаем. И все становимся сильными и смелыми, когда речь заходит о безопасности наших близких. Так что одинаковые мы с тобой, уж поверь. Обе не очень счастливо в первый раз замуж вышли, обеим во втором браке повезло. У обеих сыновья, обе теперь ребенка ждем. Я, к примеру, хочу девочку. А ты?

– Бабуля сказала, что у меня девочка. А она в этом разбирается.

– Вот видишь, – Лелька обрадовалась. – Не журись ты, Лерка, все у нас обязательно хорошо будет. Ну, не повезло с первым мужиком, подумаешь… Не от этого наши домики покосились.

– Да у меня еще и на работе проблемы, – Лера и сама не знала, почему ее так тянет все рассказать Лельке, которую она и знает-то без году неделя. – У нас на заводе готовится рейдерский захват. Так что вовремя я в декрет собралась. Пересижу смутное время.

И она начала выкладывать все их заводские новости Лельке, которая слушала ее внимательно и с искренним интересом, как умеют только действительно опытные мастера и к тому же хорошие люди.

– То есть ты на своего начальника грешишь? – уточнила Лелька, когда Лера остановилась. – Думаешь, неспроста он к вам пришел?

– Ну да. Он такой мутный, сразу и не разберешь. В глаза не смотрит, все чего-то вынюхивает, все его раздражают, а я так особенно.

– Ну, знаешь, так бывает, что люди с первого взгляда испытывают друг к другу антипатию, – заметила Лелька. – Может, он и мужик неплохой, но не складываются у вас отношения, и все.

– Может быть, – согласилась Лера. – Он меня тоже раздражает. Мне все не нравится, даже фамилия. Представляешь, у него фамилия Прошлогодний. Вот могут нормального человека так звать?

– Всяко могут, – философски пожала плечами Лелька. Она уже закончила стричь свою новую подругу и теперь наносила ей на волосы краску, которую тщательно намешала в пластмассовой мисочке. – Вот у меня в институте, который я заочно окончила, девчонка была с фамилией Вчерашняя. Мы в библиотеку перед сессией приходим. Она говорит: «Я книги заказывала. Я Вчерашняя». А ей отвечают: «Девушка, вас тут вчера человек сорок было, всех не упомнишь, фамилия-то ваша как?» Она говорит: «Так Вчерашняя», а библиотекарша давай кричать, что она над ней издевается. Русский язык такой богатый, каких фамилий в нем только не встретишь.

– Да уж, и с фамилиями у меня тоже все непросто, – вздохнула Лера и рассказала новой приятельнице, слушающей ее с неослабевающим вниманием, про желание старшего сына взять фамилию Олега.

За разговорами время пролетело незаметно. Лера и оглянуться не успела, как пришла пора смывать с волос краску, затем над ее головой ласково загудел фен, Лелькины руки пробежались расческой, брызнула струя лака, и наконец-то мастер развернула кресло к зеркалу, навстречу преображенной Лере.

– Вуаля, – Лелька ловко сдернула шуршащую накидку, Лера опасливо приоткрыла снова зажмурившиеся глаза и ахнула.

Из зеркала на нее смотрела красавица. Сияющие глаза и высокий покатый лоб больше не скрывала нелепая челка, волосы небрежными, невозможно стильными прядями спадали на маленькие изящные уши, цвет волос, очень похожий на ее естественный, только более яркий, с искринками, подчеркивал глубину глаз. Открытая шея с кокетливыми завитками выглядела нежно и трогательно, как у маленького жирафа.

– Ух ты, какая я, оказывается! – вырвалось у Леры, и она даже в ладоши захлопала от переизбытка чувств. – Хотя это не я, это ты. Леля, какая же ты молодец! Не зря о тебе слава по всему городу идет.

– Ну так уж и по всему, – довольно заулыбалась Лелька, и было видно, что ей приятна эта привычная, в общем-то, похвала. – Я тебе сейчас покажу, как после мытья круглой щеткой волосы укладывать. И все, иди, красуйся. Где-то раз в полтора месяца надо кончики подравнивать. Поняла? Не запускай себя. Ты – молодая, красивая женщина, и будь добра, веди себя соответственно.

– Я – молодая красивая женщина, – повторяла Лера по пути домой, крутя руль и нажимая на педали. – Меня любит муж, у меня скоро будет ребенок. Я счастливая и уверенная в себе. Господи, неужели я когда-нибудь смогу в это поверить!

Сидя в гамаке, натянутом между двумя старыми яблонями, Лера думала о том, что во дворе маминого дома на нее всегда нисходит покой. Позади остались и дорога, которую она преодолела, судорожно вцепившись в руль, сказывалось отсутствие практики, и восторги сыновей, и сытный ужин, и даже основательное чаепитие.

Бездумно глядя на цветочные клумбы, Лера легонько отталкивалась носком одной ноги от земли, и р-раз, плыла в гамаке навстречу цветам, ловя приоткрытым ртом потоки теплого, напоенного вечерними ароматами воздуха. Два, гамак плавно возвращался назад, под яблочные кроны, в которых уже начинали завязываться крохотные яблоки. Правда, немного. Такого урожая как прошлым летом ждать точно не приходится.

– Ма-ам, а у нас с прошлого года яблочный сок остался? – крикнула она. Сока захотелось невообразимо, даже язык защипало от предвкушения кислинки, и Лера невольно хихикнула, дивясь тому, какие странные формы иногда приобретают капризы беременных.

– Остался, как не быть! – откликнулась через открытое окно Татьяна Ивановна. – Ты сиди, мы сейчас с Аленой к тебе придем, будем рассказывать, что в архиве нарыли, заодно и сок прихватим.

Сунув Лере в руки глубокую чашку с яблочным соком и пристроившись на складных текстильных креслицах, которые стояли у мамы в коридоре именно для таких вот случаев, Татьяна Ивановна и Алена развернули листы бумаги.

– Алена очень мне помогла, – сказала Татьяна Ивановна. – Признаться, всю работу она и сделала. Я договорилась, чтобы ее в районный архив пустили, и потом она в райцентр каждый день ездила и в бумагах рылась. Молодец, девочка!

Алена от прозвучавшей похвалы сделалась пунцовой и довольно заулыбалась. Лера заметила, что на Татьяну Ивановну девочка смотрела чуть ли не влюбленными глазами, но не удивлялась. Ее мама была чертовски обаятельной и привлекательной и вызывала интерес у всех, кто имел счастье с ней познакомиться.