Пончиковый легион - Джо Р. Лансдейл

Дом казался пустым и печальным, как угаснувшая любовь. Я прошел через гостиную, мимо дешевенькой мебели. Все здесь пропахло волглой шерстью и мускусными гормонами.

Я остановился и откинул капюшон: вода с дождевика стекала на уже давно покоробившийся деревянный пол, доски которого гуляли под ногами.

Поиски в небольшом доме не заняли много времени. В спальне я обнаружил кровать без постельного белья и пятно цвета ржавчины на стене, заставившее меня занервничать. Я шаркнул ногой по полу. Под подошвой захрустел песок, вызвав ассоциацию с пляжем. Кевин явно не был любителем прибираться. Чтобы привести свое жилище в такое отвратительное состояние, требовались время и целеустремленное небрежение. Несколько сломанных стульев и разбитый комод вполне подошли бы для дизайна интерьера в стиле «разбомбленный дом». На гипсокартоне стен темнели несколько вмятин. В центре матраса виднелось большое пятно, которое могла оставить как вода, изменившая цвет на ржавый, так и пролитый Кевином порошковый лимонад «Кул-эйд».

В пыли на полу я заметил следы. Рядом с кроватью – по маршруту, которым Кевин перемещался от нее к ванной и в гостиную, – пыли было меньше. У дальней стороны кровати, на полу, рядом с окном с тонированными временем жалюзи, криво поднятыми над подоконником, виднелись еще следы: некоторые – от туфель или ботинок и несколько – от босых ног. Отпечатки были размазаны и перекрывали друг друга. К небольшому столу у дальней стены было вплотную придвинуто кресло. На столе лежали несколько пожелтевших книг, в одной из которых рассказывалось о проблеме Y2K[33], а в другой – о конце света по календарю майя. Здесь же высилась стопка графических романов в твердых обложках. Я не стал брать в руки ни книги, ни графические романы, но внимательно рассмотрел обложки. Кевин определенно был первейшим кандидатом на потребление концесветных теорий заговора. Или же являлся таковым до тех пор, пока в запахе жирных пончиков и взвеси из сахарной пудры в воздухе не открыл для себя то самое окно и не увидел свет.

Ванная комната располагалась сбоку, и места в ней едва хватало, чтобы развернуться: облупившийся кафельный пол и унитаз с коричневой коркой внутри, достаточно толстой, чтобы на ней можно было строить кондоминиумы с видом на водоем. Последний раз унитаз чистили, когда он пришел с завода. Внутреннюю поверхность раковины тоже покрывала грязь с темным кольцом вокруг сливного отверстия. Ванна отсутствовала, только душ за голубой пластиковой занавеской, отделявшей его от остальной части крохотного помещения. Понизу тянулся невысокий пластиковый бортик, но не похоже, чтобы он существенно помогал удерживать воду от разлива по всему санузлу.

Я вернулся в гостиную и прошел в угол, служивший кухней. Там имелась барная стойка, занимавшая место стола, и холодильник пулевидной формы, сохранившийся с середины минувшего столетия. За стеклами шкафа стояли стаканы с мультяшными зверушками – такие видишь в ресторанах быстрого питания либо наследуешь от родителей-ботанов, до сих пор хранящих свои ланч-боксы «Назад в будущее». Тарелки были толстые, как олимпийские диски, – расколоть такие под силу только артобстрелу.

Я сел на диван и задумался: не упустил ли какую-нибудь подсказку? Не упустил, решил я. И вдруг заметил, что перед диваном, причем не только в том месте, где сейчас отдыхали мои ноги, пол слишком чист. Прямоугольный участок на полу был полностью избавлен от пыли. Здесь лежал ковер. Мой позвоночник будто лизнуло холодным языком. Не нужно обладать выдающимися логическими способностями, чтобы понять: именно в этот ковер Кевина завернули, как буррито, и сожгли, а его машину вывезли и бросили.

Дом содрогнулся, и в шкафчике над раковиной зазвенела посуда. Я едва не вскочил на ноги, прежде чем понял, что это поезд, идущий по расположенным неподалеку путям.

Натянув капюшон, я вышел под дождь, радуясь, что избавляюсь от этой вони. Забравшись в машину, бросил фомку на пассажирское сиденье. Потом стянул с себя плащ и перчатки и уселся в лужу воды, стекшей с плаща. Моей заднице было мокро и холодно. Фонарик я переложил из кармана плаща в бардачок.

Я сдал назад, остановился у рельсов и стал наблюдать за проносящимся мимо поездом. В этот момент мне очень хотелось оказаться в нем.

Когда состав прогрохотал мимо, я переехал железнодорожные пути и направился обратно в Мэйтаун. Уличные фонари работали. В зданиях горел свет. Электричество либо включилось автоматически, либо какой-то бедолага-электрик устранил неисправность под ливнем.

Я припарковался перед пончиковой. Через окно можно было разглядеть неоновую вывеску, светившую бодренько, словно радуясь восстановленному электропитанию. Табличка гласила: «ЗАКРЫТО».

Вот и хорошо. Будь заведение открыто – я не хотел пончика и не мог представить никого, с кем бы мне здесь хотелось пообщаться.

В зеркале заднего вида на другой стороне улицы виднелся банк. На двери висела табличка, но слишком далеко, чтобы я мог прочитать, да и вряд ли там было написано: «МИЛОСТИ ПРОСИМ». Не в такую погоду и не при столь ненадежном электроснабжении.

Я достал мобильник и позвонил Черри, удивившись при этом, что связь есть. И услышал ее автоответчик. Оставил короткое сообщение, после чего сидел и размышлял, слушая, как дождь грохочет по машине и моет лобовое стекло. Уже было решил сдаться и отправиться домой, когда Черри перезвонила.

– Мне бы пригодился адрес Гровера, если ты не против, – сказал я.

– Где ты?

– В своей машине.

– Рискнул в такую погоду?

– Да все нормально. Послушай, Черри, я не в суде на перекрестном допросе. У тебя есть адрес Гровера?

– А зачем тебе?

– Добавлю в свой список рассылки рождественских открыток.

– Вы с Феликсом все продолжаете считать себя парой умников. А реально вы – занозы в заднице, вот вы кто.

– Так могу я узнать адрес? – Я активировал GPS на «приусе» и вбил в него адрес, который она назвала.

– Но ты ведь не собираешься сейчас к нему?

– А зачем, по-твоему, я спросил у тебя его адрес, Черри? Знаешь, по правде-то у меня нет списка рассылки рождественских открыток.

– Гровер рассказал нам все, что знал. Он старый больной человек. Оставьте его в покое.

– Я говорил: я работаю над нашим проникновением на склад, и визит к Гроверу – важная часть плана.

– Думала, мы подождем, пока закончится непогода. Может, лучше поедешь домой? Зачем вовлекать Гровера? Ему от всего этого явно не по себе. Он все еще переживает смерть жены и свое участие в секте. К тому же дождь просто безумный какой-то. В Восточном Техасе угроза наводнения. Не стоит тебе колесить по улицам в такую погоду.

– Убийства случаются и в дождь.

– Прямо как название старого детектива