Современный зарубежный детектив-7 (Крутой детектив). Компиляция. Книги 1-27 - Сара Парецки

Тесса приехала в воскресенье, чтобы произвести малярные работы на высочайшем уровне. Группка ее сподвижников превратила приемную в подобие африканского оазиса – вельта, орнаментированного красивыми цветами и травами, а также изображениями антилоп, испуганно принюхивающихся к появившимся на горизонте львам. Смотровые кабинеты напоминали теперь подводные гроты, на стенах кувыркались разноцветные, дружески скалившиеся рыбешки.

Лотти открыла клинику во вторник, пригласив репортеров, чтобы те спросили пациентов: чувствуют ли они себя здесь в безопасности? Не гложет ли их тревога о детях, приведенных в то самое место, что недавно подверглось нападению?

Поднялась мексиканка.

– Без доктора Хершель у меня бы не было ребенка, – сказала она с сильным акцентом. – Она спасла мою жизнь, жизнь моего ребенка, когда ни один доктор не хотел меня лечить, потому что я не могу заплатить. Всегда я иду к ней.

Мое лицо горело. Доктор Пирвиц снял швы, когда мы открыли клинику. Щеку уже не саднило при улыбке или даже смехе, я вновь занялась бегом и плаванием, не опасаясь за швы.

Я продолжала встречаться с Питером Бургойном время от времени. Забавный и многознающий компаньон, он тем не менее так часто придавал значение мелочам, что это делало общение с ним трудным. Госпиталь «Дружба-5» проводил семинар по теме: «Лечение перемежающейся эмболии[54] околоплодного пузыря с участием всей предродовой бригады». Собственно, это была персональная выставка Бургойна, демонстрация успехов, достигнутых им в этой области, всего, чего он добился. Однако меня утомляло постоянное беспокойство о том, как будет отражен семинар на газетных страницах, окажется ли секретарша достаточно компетентна, чтобы представить грамотный отчет о методах, способах и анализах... Его по-прежнему грызло чувство беспокойства, связанное с Лотти и Консуэло, причем до такой степени, что я уже стала расценивать это как пунктик. И несмотря на всю благожелательность ко мне, заботу о моем здоровье и состоянии клиники Лотти, я виделась с ним через раз, если не реже. А звонил он часто.

Мой пыл расследования обстоятельств смерти Малькольма поостыл, да и результатов никаких не получалось... Как-то вечером я взяла у Лотти ключи и поехала к нему на квартиру. Там по-прежнему властвовал хаос, из которого я никак не могла извлечь никакой разгадки. Я вновь и вновь прослушивала ленту автоответчика, чудом уцелевшего при погроме. Несколько человек звонили Малькольму, но вешали трубку, не оставив какого-либо сообщения. Впрочем, это ведь часто бывает. Я покинула квартиру в подавленном настроении, не найдя никаких новых следов.

Детектив Роулингс специально задержал Серджио в субботу, чтобы тот посидел за решеткой, а не болтался на свободе, до тех пор, пока поздним воскресным вечером ему не найдут адвоката. По обвинению в нанесении тяжких телесных повреждений был назначен залог: пятьдесят тысяч долларов. Серджио с легкостью внес залог, и его отпустили до суда, который был назначен на 20 октября. Собственно, заседание этого суда могло длиться с бесконечными проволочками, пока я не смогу подтвердить свои показания. В противном случае Серджио оказывался на свободе. Роулингс сказал: пятеро «Львов», включая татуированного, готовы поклясться, что в ту злополучную ночь гуляли вместе с Серджио на свадьбе одного из дружков.

Я прикидывала, во что могла вылиться месть Серджио, а потому никогда не отлучалась из дома, не захватив револьвер. Но дни шли за днями без всяких происшествий, и я подумала, что Серджио решил затаиться до суда.

Я взяла еще одно «интервью» у Фабиано в баре Рустера, неподалеку от церкви Гроба Господня. Его лицо посвежело, лишь кое-где остатки синяков расплывались бледно-желтыми пятнами. Завсегдатаи бара сердечно приветствовали меня:

– Ага, Фабиано, вот и тетушка твоя вернулась!.. Когда он заявился сюда с «фонарями», мы подумали, что он тебя сильно обидел... Иди-ка сюда, тетушка, поцелуемся... Уж я-то тебе цену знаю, не то что этот дерьмак...

Я вывела Фабиано из бара, подошла к небесно-голубому «эльдорадо» и придирчиво его осмотрела.

– Слышала, что ты слишком быстро водишь машину и даже морду себе всю разбил? Но машина, как я вижу, в полном порядке. Должно быть, она покрепче, чем твоя харя!

Он бросил на меня убийственный взгляд.

– Ты же хорошо знаешь, сука, кто меня разукрасил. Но и ты выглядишь не лучше. Скажи этим мерзавцам Альварадо, чтобы оставили меня в покое, иначе тебя утопят, как котенка. В другой раз ты так легко не отделаешься.

– Послушай, Фабиано. Если хочешь избить меня, избей. Но не бегай жаловаться Серджио. Ты же становишься посмешищем. Итак: хочешь убить меня, давай. Здесь же. Голыми руками, без оружия.

Он кисло поглядел на меня, но промолчал.

– Ладно. Не хочешь драться. Хорошо. Нас двое сейчас – ты и я. Все, что мне от тебя нужно, – это информация. О том, имеют ли твои дружки «Львы» какое-нибудь отношение к смерти Треджьера.

По его лицу пробежала тревога.

– Эй, слушай, только это на меня не вешай. Не выйдет. Я там не был, ничего не видел.

– Но знаешь кто.

– Не знаю ничего. Мы блуждали вокруг до около минут пять. Я была убеждена, учитывая его тревогу и страх, что ему кое-что известно о смерти Треджьера. Но говорить он не собирается.

– О'кей, парень. Придется мне, наверное, пойти к детективу Роулингсу и заявить, что ты – соучастник убийства. Он тебя бросит в каталажку как очевидца и уж тогда-то ты запоешь...

Но и это не подействовало. Было что-то, чего он боялся больше, чем полиции. И не удивительно. Что полиция? Ну, подержит в подвале несколько суток, но ноги или череп не изуродует.

Фабиано не мог похвалиться физической силой. Я схватила его за ворот рубашки и с силой нашлепала по щекам – посмотреть, что будет. Но и это ничего не дало: он знал, что придушить его я не смогу. Я плюнула на все и отпустила его в бар. Он поплелся, бормоча неясные угрозы, что-то там о мести. Начхать мне было, но вот его альянс с Серджио...

Я остановилась у Шестого полицейского участка. Роулингс оказался на месте, и я рассказала о разговоре с Фабиано.

– Уверена, что щенок что-то знает о Малькольме, но слишком боится, чтобы даже намекнуть... И это все, чего я добилась за две недели. Не думаю, что мне вообще удастся узнать что-нибудь Новое.

Роулингс улыбнулся недоброй улыбкой.

– Это хорошая новость, Варшавски. Теперь я наконец-то могу целиком сосредоточиться на следствии, вместо того чтобы постоянно тревожиться из-за вас,