Мы — из уголовного розыска - Игорь Дмитриевич Скорин

достался он Степану по наследству. После того, как отец с матерью поехали в отпуск на машине и погибли в автомобильной катастрофе, гараж долгое время пустовал. Потом Степан, поддавшись уговорам Богданова, разрешил ему оставлять в нем «Москвич». Они перешагнули канаву, вырытую перед гаражом, Богданов открыл навесной замок, с трудом оттащил перекосившуюся дверь. Они вошли.

Машины Богданова в гараже не оказалось.

— Где же твой «Москвич»?

— Ты очень любопытный, Степа. Я же тебе говорил, что предвидел, что полковнику захочется встретиться со мной еще раз, ну, и на всякий случай приготовился.

В гараже было темно. Крючков, нашарив выключатель, зажег свет.

Богданов стоял рядом и что-то обдумывал.

— Слушай, Степа, а зачем тебе все это нужно? Ты же сам влипнешь в нехорошую историю. Мы с Сергеем воры. Но и ты не лучше выглядишь: кто поверит тебе, что гараж уступил мне просто так. Если заглянешь в ремонтную яму, то увидишь краденые тряпки. Думаешь, тебе поверят, что ты об этом не знал? Помнишь, я твоей Ирке подарил платье? Так ведь оно краденое. И свитер тебе отдал тоже краденый. А туфли черные с тупыми носами?

— Но ведь я же тебе платил за них деньги! — возмутился Крючков.

— Вот об этом-то никто и не знает. Будь уверен, сам на допросе я о деньгах твоих не вспомню. Может быть, тебе нужны гро́ши, Степа? У меня есть. Разойдемся по-красивому.

— Отдай нож.

— Нож? Ну, что же, бери, вон там, за верстаком.

Степан отодвинул верстак и увидел белую ручку ножа. Он нагнулся, хотел достать его, но в этот момент большой разводной ключ, который почему-то называют «французским», обрушился ему на голову. Богданов точно направил удар, но Степан, услышав сзади какое-то движение, инстинктивно обернулся, и ключ только задел его. Крючков упал за верстак. Он слышал, как Богданов процедил сквозь зубы:

— Иди, гад. Доноси, если сможешь.

Выскочив из гаража, он начал закрывать дверь. Она не поддавалась, скрипела, а Степан постепенно приходил в себя. Вдруг его рука нащупала ребристую рукоятку ножа. Крючков, шатаясь, поднялся. Теплая густая кровь заливала глаза. Всем своим весом Крючков навалился на дверь, и она открылась. Впереди мелькнула фигура бегущего Богданова. Едва сдерживая крик от боли, охватившей голову, Степан бросился следом. Он бежал тяжело, одной рукой отирал кровь, а в другой зажал нож.

Впереди показалась беседка. В ней уже собралось несколько парней. Они столпились у стола, не замечая приближающихся Богданова и Крючкова, и тогда Степан закричал:

— Эй, Зюзя, держи его! Смотри, что гад со мной сделал!

Парни растерянно смотрели на окровавленного Крючкова. Потом бросились к Богданову. Он сунул руку в карман брюк.

— Не подходите. Всех перестреляю.

Ребята остановились, только Зюзя сделал несколько шагов вперед. Его опередил Степан. Продравшись сквозь кустарник, он прямо шел на Богданова.

— Не бойтесь. Нет у него ничего в карманах. При мне он одевался.

Зюзя схватил Богданова и обшарил его карманы.

Крючков тоже подошел к Богданову и резко рванул пояс его модных брюк. Крючки и пуговицы посыпались в траву.

— Теперь не уйдет.

— За что он тебя? — спросил Зюзя, стягивая с себя рубашку. — Давай завяжу, а то смотреть на тебя страшно.

Пока Зюзя неумело обматывал Степану голову, тот объяснял:

— Вор он, да и подлец порядочный. Хотел смотаться, а меня подставить вместо себя. Я не соглашался, ну, вот он и решил от меня избавиться. Мало ему одного. Ну, пошли...

— Куда? — испуганно спросил какой-то паренек.

— Как куда? В милицию, там его какой-то полковник ждет не дождется.

— А, из Москвы! Он у нас вчера был, ничего мужик.

Вся ватага направилась в городской отдел, беседка опустела.

Богданов шел молча, обеими руками поддерживая спадающие брюки. Молча двигались и остальные, только Степан изредка сквозь зубы стонал и ругался. Процессия с каждым шагом обрастала. Присоединялись знакомые и просто любопытные прохожие. Когда поравнялись с Дворцом культуры, кто-то предложил: может, в дружину? А то Степану чего доброго не дойти.

Рогов, Звягин, Кудрявцев опешили, когда к ним ввалилась вся компания «беседочников». В комнате стало тесно. Степан положил на стол нож. С усилием, превозмогая боль, прошептал:

— Вызывайте милицию и скорую помощь.

Дорохов решил попить чаю. А что ему оставалось делать еще? Допрашивать Богданова? Рано. Со Степаном Крючковым он успел вдосталь наговориться в больнице. Уйти в гостиницу нельзя: нужно дождаться, когда сотрудники вернутся с обысков. Оставался чай. Потягивая его, полковник отдыхал.

Кто-то постучал в дверь. Дорохов взглянул на часы: ночь, одиннадцать часов. Стук повторился. Дорохов крикнул:

— Войдите!

Вошли начальник штаба дружины Рогов и еще какой-то парень лет двадцати пяти.

— Александр Дмитриевич, наш секретарь заводского комитета комсомола хочет с вами познакомиться.

— Товарищ Зверев!.. Знаю вашу фамилию, знаю. Я к вам тоже ведь собирался... — он пожал крепкую руку парня и автоматически набросал про себя его словесный портрет: брюнет, лицо открытое, приятное, на лбу шрам, старый — видно, в детстве отчаянный был, загорелый — наверное, мало сидит в кабинете. Одет просто, значит, без претензий. Держится свободно, независимо.

— Чем кончилась лавровская история, вы, товарищ Зверев, знаете. Но у меня к вам есть другое дело. Вы в беседке бывали, ну, в той, что в сквере?

— Был раза два. Возле. И Рогов мне о ней рассказывал.

— Нет, это все не то. Рогов и его дружинники ребят из беседки разогнать хотели, а саму беседку сломать. Мне думается, что это неправильно. Там нужен комсомольский вожак, умный и обаятельный — спортсмен, турист или кто-нибудь в этом роде. В общем, интересный человек. Чтобы не речи толкал, не нотации читал, а сумел бы всех заинтересовать увлекательным делом и постепенно перевел бы в клуб. В этой беседке — готовый музыкальный ансамбль, есть и чтецы-декламаторы. Репертуар, конечно, не тот, — улыбнулся Дорохов. — Но будет очень плохо, если дирижировать в беседках начнут Славины или Богдановы, а они, имейте в виду, уже пытались.

Беседа затянулась далеко за полночь. Полковник рассказал комсомольцам о том, что он видел в других городах. Говорил об успешной организации шефства, об объединении ребят по интересам. Зверев и Рогов тоже высказали немало ценных соображений. Провожая их, Дорохов почувствовал удовлетворение — посетителями беседки займется комитет комсомола завода.

Совсем рассвело, когда в кабинете Дорохова собрались все местные и приехавшие из соседних районов работники. Несмотря на бессонную ночь, настроение у