Летний детектив для отличного отдыха - Татьяна Витальевна Устинова

заявления, необходимо получить более или менее точную информацию, а никакой такой информацией вы не располагаете, – начал Плетнев, но продолжить ему не дали, несмотря на то что он виртуозно умел вести переговоры.

– Не ваше дело! Что вам-то надо, что вы вмешиваетесь?! Вмешивается он! У нас беда, а вы тут стоите! – закричали мать и дочь хором, и Плетнев испугался.

Ничем – ни обликом, ни манерами, ни халатами – две женщины не походили на его тещу и жену, но он вдруг понял, что это они! Они и есть! Добрались до него даже в деревне Остров!..

Он не хотел их видеть, не желал разговаривать. Он боялся их до смерти!..

И Плетнев сделал то, что стало для него привычным в последнее время, – бежал.

Он быстро и решительно пошел прочь, выскочил за ворота, чуть не задев плечом Женьку, которая все ела смородину и морщилась – кисло, – и почти бегом бросился по пыльной белой улице к своему дому.

Но в лицо ему дунул жаркий июльский ветер и сдул холодный страх, как и не было его.

…Куда ты опять помчался, неврастеник? Какие еще жена и теща? Вот эти бабы в халатах?! Что тебе в голову взбрело?!

Да. Мне взбрело. Жена, образец красоты и кротости, венец творенья, и теща, умница, красавица, центр вселенной, живут точно так же, как эти две, в халатах. Им наплевать на людей – всех сразу, оптом и в розницу. Как только в их жизни возникает даже не проблема, а намек на проблему, они во все лопатки мчатся звонить в Газпром, то есть в некое место, где кто-то решит все за них.

Плетнев постоял посреди улицы, посмотрел на шмеля, который, развлекаясь, качался в тяжелой цветочной грозди, посмотрел на облака, из-за которых ему так захотелось мороженого в стаканчике, на свои ноги в Витюшкиных галошках тоже посмотрел – и пошел обратно.

Я больше не хочу вас бояться, какими бы вы ни были. И бегать от вас не стану.

Во дворе «газпрома» продолжался переполох.

Фигуристая Женька, перешедшая со своей смородиной на лавочку, где давеча сидели обворованные, тихонько смеялась. Тереза Васильевна, содравшая с головы полотенце, дрожащими руками пыталась наладить прическу, глядя на себя в пыльное, засиженное мухами оконце, но в дом не шла, а Регина шуровала какими-то ведрами на крыльце. Нэлли Лордкипанидзе что-то успокаивающе говорила то одной, то другой.

– Мама, где ключи от дома?

– Где всегда, где ж еще они могут быть?!

– Тут нет.

– Они всегда лежали под ведром. Только не под нижним, а под средним! Неля, где твой драндулет, ты отвезешь меня в Аникино!

– Я отвезу вас в Аникино, – очень громко и очень четко сказал Плетнев. Он так говорил на переговорах, зашедших в тупик, когда становилось понятно, что договориться все равно ни о чем не удастся. – Но мне нужно знать, что именно и когда именно у вас пропало.

Все на него оглянулись, и Тереза Васильевна перестала взбивать мокрые, плохо окрашенные волосы. Регина стукнула ведром, и Плетневу показалось, что стукнула осторожно.

Он отлично знал, что подобная перемена тона всегда действует на такого рода женщин, и умел этим пользоваться.

Нэлли смотрела на него с интересом.

– У нас пропали драгоценности, вы что, не поняли? – Тереза Васильевна настороженно оглянулась на дочь и соседку. – Мои драгоценности. Вчера были на месте, а сегодня пропали.

– Какие драгоценности?

– Золотые кольца! Три кольца, с рубином, с бриллиантом и с крошкой бриллиантовой, такое широкое, – и она показала, каким широким было кольцо. Получалось, что в полпальца. – Жемчужные серьги и цепочка с кулоном, это подарок!.. На кулоне знак Зодиака Лев.

– И телефоны, – подсказала Регина, переставшая шуровать ведрами. – Телефоны тоже пропали. Они там рядом со шкатулкой лежали, все три.

– Когда вы проверяли драгоценности и телефоны?

Мать и дочь переглянулись, а Женька на лавочке вытянула шею, чтобы лучше слышать.

– Я… точно не знаю, но абсолютно уверена, что вчера все было на месте.

– Почему уверены?

– Потому что, – понемногу обретая прежнюю уверенность, сказала Тереза Васильевна. – У меня никогда ничего не пропадает, я за всеми своими вещами смотрю!..

– То есть вчера вы драгоценностей не видели?

– Нет, но…

– С телефонами понятно, они все равно не работают. Вы положили их рядом со шкатулкой и забыли про них.

– Да, но…

– С чего вы взяли, что ваши украшения пропали вчера? Они могли пропасть неделю назад.

– А вот и не могли! – торжествующе закричала Тереза Васильевна, и Плетневу показалось, что она сейчас покажет ему фигу. – Неделю назад я в город ездила, и все драгоценности были на месте!

– На чем вы ездили в город?

– Как?!

Глядя ей в лоб, очень медленно Плетнев повторил вопрос.

– На машине, конечно! Не на электричке же!.. – фыркнула Тереза Васильевна.

– Где ваша машина?

– Меня привез водитель, – сообщила Тереза Васильевна тем же тоном, в котором явственно слышалось: накося выкуси! – Или вы думаете, я сама должна править, как кучер?!

– Значит, неделю назад все было на месте, а сегодня вы обнаружили пропажу?

– А вчера, – подхватила Тереза Васильевна, – у меня убиралась Любка! Вот вам и вся история, дорогой товарищ сыщик! Или кто вы там? И я этого дела так не оставлю! Она все-о-о вернет, все-о-о! Я в Газпроме работаю, у меня связи! Да я ее… посажу! Жулики кругом, одно бандитье! А я еще ей платила как порядочной, мальчишку конфетами угощала! Попомнит она мои конфеты!..

Тут на крыльцо, зевая и почесываясь, выступил из дома патлатый пацан, очень худой и очень белый. Плетнев невольно посмотрел на свой живот, такой же белый, как у пацана.

Если тебе некогда отдыхать, с нежной заботой говорила ему Маринка, давай я запишу тебя в солярий!.. Ну, посмотри, это же ужасно! А вдруг нас куда-нибудь пригласят на солнышко, а ты такой… страшный.

И они оба смеялись. Ну, что делать?.. Отдыхать некогда и загорать некогда, вот и страшный.

– Вы че тут? – спросил пацан и зевнул во весь рот. – Ма, а ветчины нет, что ли?

– Маратик, у нас беда! Горе у нас, Маратик, солнышко! У бабушки все украли!

– Как – все? – поразился Маратик и оглянулся в дом, как бы проверяя, что именно там осталось. – Совсем все?!

– Да нет, не пугайся, драгоценности из шкатулочки… Все, что там было! И еще телефоны, и мой, и бабушкин.

– Е-мое! – подумав, сказал пацан. – Непруха. Здрасти.

– Привет, – поздоровался Плетнев.

– Вы из дома Прохора Петровича?

– Маратка, привет! – закричала с лавочки фигуристая Женька. – Ты все самое интересное продрых!

Тут пацан весь