Красное озеро - Кеннет Дун

мы о них не говорим. Если в доме будет найдено нечто, указывающее на причины убийства Бернадетт Гаспари, я хочу быть в курсе этого. Когда вы собираетесь произвести обыск, шериф?

– Как можно скорее.

– Отлично. Тогда я еду с вами.

***

– Ох, и любите вы искать неприятности на свою задницу, Бартоломью, – сказал мне Линч, когда мы на его машине отправились в Джаспер-Лейк. – Извините, за мою прямоту. В наших краях принято говорить, как есть.

– Ничего. Я сам вырос на ферме. Отец влез в долги, чтобы я получил образование.

– Шон подъедет прямо к дому. У меня слишком мало людей, чтобы следить еще и за вами. Так что давайте без глупостей.

– Обещаю, что ничего не будут трогать без спроса.

– На самом деле, я вас, конечно, не подозреваю. И дело не только в том, что вы муж Эми или в вашем сухом костюме. Или в том, что девочка неожиданно вспомнила, что вы точно вернулись в супружескую постель до полуночи. Вы правы. Тут дело нечисто.

Неожиданно шериф съехал с дороги на обочину и заглушил мотор.

– То, что я сейчас вам скажу, останется между нами, обещаете, Бартоломью?

– Хорошо.

– Как я говорил, местный коронер заподозрил что-то неладное в смерти Брана Чиппинга, поэтому тоже отправил его на вскрытие в Конкорд. И не зря.

– Он умер не от змеиного укуса?

– В том-то и дело. Причиной смерти несомненно стал змеиный яд. Вот только с самим укусом возникла проблема. На первый взгляд он выглядел именно так, как и должен выглядеть укус змеи. Место вокруг следов зубов почернело и распухло, плоть начала разлагаться. Однако при внимательном осмотре обнаружились некоторые странности. Укус несомненно был. Однако нехарактерный. Давление зубов не соответствовало нажатию челюстей. Кроме того, в ране отсутствовали следы инфекции, обычно заносимые при укусе змеиной пастью.

– То есть укус был имитирован?

– Патологоанатом считает, что да. Он даже консультировался с какими-то герпетологом из Гарварда. Согласно его выводам кто-то надавил с достаточной силой муляжом змеиной пасти на руку Брана, чтобы создать видимость укуса. А при обследовании мягких тканей были выявлены следы проникновения иглы. В ранке, оставленной зубами.

– Значит… некто… взял змеиную голову… или ее имитацию. Прокусил руку Чиппингу. А потом в образовавшиеся раны ввел шприц со змеиным ядом.

– Или кто-то вначале ввел яд иглой, а потом прокусил это место зубами И это объясняет мгновенную смерть. Яда было введено столько, что хватило бы на укусы трех гадюк.

– При этом Чиппинг был жив, когда над ним производились эти процедуры?

– Эксперт не нашел на его теле следов от удара или другого физического воздействия. Но на ботинках и отворотах брюк обнаружены следы волочения. Возможно, его опоили. К сожалению, это почти невозможно выяснить. Уже прошло сорок восемь часов, многие барбитураты выводятся из крови за это время, к тому же в лаборатории не знают, что именно искать.

– Однако все явно указывает на убийство.

– Определенно.

– Причем убийство, тщательно замаскированное под несчастный случай.

– Вы правы, Бартоломью. Даже коронер едва не проглядел. Обычно, когда ты находишь человека в лесу со следом от змеиного укуса, то не будешь долго раздумывать, от чего он умер.

– Однако такая тщательная подготовка может оказаться ловушкой для убийцы! – уверенно вскричал я. – Ведь ему надо было достать змеиный яд, где-то раздобыть челюсть, чтобы сымитировать правдоподобный укус. Наверняка по этому следу его и можно будет выследить.

– Не знаю. В округе полно народу, занимающегося отловом змей. Для медицинской промышленности, что вы на меня так смотрите. Многие работают по контракту с фармкомпаниями, но есть и независимые охотники. В Джаспер-Лейк есть один такой.

***

– Что?!

– Да. Гэвин Галлахер, живет не в самом поселке, а на отшибе в лесу. У него там змеиная ферма. Детишек ей местных пугают. Он ловит змей, сажает в клетки, а потом доит их. На эти деньги и живет. Ну еще охотится понемногу, енотов стреляет, капканы на бобров ставит. Вонища вокруг дома стоит адская.

– И? Вы его допросили?

– Шейн к нему ездил, – кивнул шериф. – Ну а толку. Старый Гэвин никогда не запирает свою хижину, даже не помнит, где ключ лежит. Говорит, змеи – достаточное противоядие от чужаков, его слова. В воскресенье он весь день провалялся пьяным в кровати, на то, мол, и божий день. И поди опровергни. Да и к тому же, зачем ему убивать Чиппинга. Люди из «Хиллсайда» к нему тоже приходили, предлагали денег за участок, так он послал их к черту.

– Может, Чиппинг настаивал?

– Вы не знаете Гэвина. У него каждый день божий. Никто не знает, почему его до сих пор не покусали собственные змеи, но мозги старик уже давно пропил. Если разозлится, то может выстрелить в непрошенного гостя или огреть бутылкой. Но имитировать укус змеи…

– А у него ничего не пропало? Например, яд.

– Гэвин не помнит. Да, у него в хижине есть яд, хранится в специальных склянках. Когда собирает достаточно, то едет и продает его фармацевтам. Дверцы вроде даже запираются. Но как? Так простые задвижки. Старик ненавидит замки, говорит, что сразу же теряет ключи. Я же говорю: пропил все, остались только те извилины, которые шипят, как змеи. У него там полный бардак. Змеиные выползки, кожа, черепа разных животных. Я сам не горю желанием проводить в этой хижине ни одной лишней минуты, каюсь. Потому Шейна и отправил.

– Не понимаю, – сказал я после минутного размышления. – Вы считаете, что смерти Чиппинга и Бернадетт связаны? Что тут действовал один преступник? Но в этом нет смысла.

– Почему?

– Я бы предположил, что Чиппинга убил некто, кто не желает, чтобы Эми продала дом застройщикам. Этим тогда можно объяснить и пропажу документов. Но зачем убивать миссис Гаспари? Ведь теперь ее не нужно выселять. Ничто не мешает моей жене хоть завтра пригнать бульдозеры, чтобы снести проклятый дом до фундамента, а затем продать землю «Хиллсайду».

– Я много об этом думал сегодня утром, – кивнул Линч. – Вы тоже считаете, что эти смерти связаны с домом?

Домом, домом, домом, крутилось у меня в голове. Почему все упирается в эту хибару. Ведь я же толком и не рассмотрел ее в ночи. Эми всегда легко расставалась с недвижимостью и так же легко приобретала новую. Для меня до сих пор собственный дом был чем-то абстрактным, с момента отъезда из Миннесоты я жил в арендованных комнатах и квартирах, даже тот милый особняк, который мы с Эми приобрели вместе и обставили после свадьбы, был куплен на ее