Блеск и ярость северных алмазов - Александр Анатольевич Трапезников

военный. У него тоже была своя оранжерея, он, как и я, любил выращивать цветы. Звали его…

– Не надо. Не помню.

– Помнишь, Юра, – жестко сказала она. – Звали его Игорь Алексеевич. Тарланов. Зачем ты его убил? Зачем ты велел сначала погрузить его в сон? А потом уйти и не мешать.

– Он мне причинил много вреда, – смущенно ответил Жогин. – А как ты догадалась? Ты ведь уже спала.

– Нет. Я слышала выстрел. Я чувствовала его смерть как наяву. Я видела тебя, уходящего из его дома. Мысленно. Никогда больше так не делай.

Жогин не мог сдержаться:

– Что? Вообще больше никого не убивать?

– Это как хочешь. Тут я тебе не в силах что-либо запретить. Это твой мир, мир ваших людей. Но меня в него не втягивай. Обещаешь?

Чувствуя, что начинает терять её, Жогин кротко произнес:

– Обещаю. Больше никогда. А теперь взгляни, Ида, на мой подарок.

Он вытащил из кармана бронзовую фигурку человека-птицы.

– Смотри. Мне доставили её издалека. Она настоящая, седьмой век. Попробовали бы меня обмануть! Да и эксперты подтвердили. Чудской образок, его можно носить на шее.

Ида обрадовалась, подержала фигурку в руках, рассматривая со всех сторон, примерила как брошь к груди.

– Спасибо, родной.

– Но это еще не всё. Я купил для тебя… Догадайся. С трех раз.

– Ну, брось дурачиться, Юра.

– Ладно.

Жогин достал из другого кармана несколько гербовых листков, сложенных пополам.

– Это сертификат и документы на правообладание самой популярной на Севере газеты «Чудь белоглазая». Читают её, конечно, в основном домохозяйки и пенсионеры, да еще повернутые на этом деле сумасшедшие, но она – твоя. Теперь ты её владелица.

Ида даже не взглянула на бумаги, радости от этого подарка было меньше.

– Зачем она мне? Лишняя суета.

– Ну-у… как. Пиши сама или набирай авторов. Ты ведь учительница, историк. Найдешь какое-нибудь применение.

Видя разочарование Жогина, Ида молча поцеловала его в губы.

– Хорошо. И за это спасибо. Что-нибудь придумаем. Может, и вправду заняться кроме оранжереи еще и литературным творчеством?

– А то! – выкрикнул Жогин. – А кто будет мешать или какие проблемы возникнут – сразу ко мне.

– Ох, Юра, ты неисправим! – улыбнулась Ида. – Пора спать.

Акапелла. Без музыкального сопровождения

В своем служебном кабинете на Лубянке Ясенев чертил на листке бумаги кружочки, от которых тянулись стрелочки. Иногда друг к другу, иногда куда-то за край листа. Рядом сидел Демидов, подсказывал. В каждом кружочке стояло название какой-либо фирмы, компании или частное лицо. В центре оказались «Архангельская алмазоносная провинция» и «Де Бирс».

Вокруг них – «Севералмаз», «Согласие», «Северная геология», «Архангельскгеология». Еще «Губернатор Архангельска Ефимчук». «Мэр Правдин». «Минфин». «Березкин». «Голден-Ада». «Гохран». «Администрация Президента». «Маргания». «Чубайс». «Кудрин». «Алекперов». «Усманов». «Козочко». «Банкетов». «АЛРОСА». И еще пара десятков кружков с клеймом внутри.

– Кого забыли? – прищурился Ясенев. И вписал в новый кружочек: «Жогин». Усмехнулся и приписал внизу – «Мориарти».

– Этот, пожалуй, будет одним из гнилых орешков, – кивнул Демидов. – Профессор преступного мира, с ним придется повозиться. А Тарланов? Я бы и его не стал исключать из списка. За покойником могут тянуться длинные хвосты.

– Нет, Валентин. Игорь Алексеевич был честным чекистом. Не будем марать его имя. Когда-нибудь его еще наградят посмертно.

– Вам виднее.

Они оценивающе посмотрели на плоды своих рук.

– Арахамию надо вписать, – дополнил Ясенев. – Но этот хромой черт в одной связке с косоглазым Марганией, дружки с детства, отдельного кружочка не заслужил. То грузинами прикидываются, то русскими, то хохлами. Знаешь, Валентин, по каким признакам различают чертей? Родимое пятно на лбу, кривой глаз и увечная с рождения рука или нога.

– Еще рудиментные хвост и копыто, – усмехнулся Демидов. – А наша схема прямо напоминает фронтовую разработку перед военной операцией. Только враг в тылу. Смерш нужен.

– Мы и есть смерш. Побеждать будем, невзирая на вес и рост зверя, вставшего на пути.

– Тактика медоеда?

– А кстати, – Ясенев подозрительно покосился на своего заместителя, – кто из вас придумал мне такое прозвище?

– Это коллективное творчество. Сознательно-бессознательное.

– Что ж, не возражаю. Идем дальше.

– А куда, Александр Петрович? К Кораблеву? Вот с этой Таблицей Менделеева?

– Нет. Обедать. А за суши с блинами вспомним и другие химические элементы. Тяжелые и легкие. Может, и новые «приснятся».

Через полчаса они сидели в уютном кафе в одном из двориков на Лубянке. Называлось оно «Элефант», как в «Семнадцати мгновениях весны». Почему именно так? Да потому что принадлежало одному заслуженному чекисту и здесь «чужие не ходят». А сотрудники госбезопасности могли спокойно завтракать, обедать, ужинать и свободно вести любые разговоры на разные темы, зная, что их никто не слушает и не пишет. Все, включая официанток и даже повара, были их коллегами.

– Скоро «Архангельскгеология» прихватит «Северную геологию», – продолжил рассуждать Ясенев, – то есть Сережа раздавит Костю, но на пути у него к монопольному владычеству встанет Гриша с «Севералмазом». Но в нем самом уже заправляет «Согласие» с братьями Тигранянами. То есть Березкин. А за ним – всесильный Кудрин из Минфина. И его ставленник Маргания со своими фирмами.

– А над всеми распростер свои крылья «Де Бирс», – кивнул Демидов. – Но и этот орел или орлица летает не сама по себе.

– Давай рассуждать детально. Как говорится, поминутно и сначала. Пока обозначим только видимые на поверхности фигуры. Это как круги на воде. Они тоже исчезают, а вот на илистом дне вообще ничего не видно. Водолазные костюмы сейчас надевать не будем, рассмотрим эти круги на воде, пока они не разошлись по морской глади в ярких лучах солнца перед нашим одиноким парусом.

– В вас, Александр Петрович, умирает большой поэт средней руки.

– Знаю. Жена тоже говорила мне, что я Недофет. Вот выйду на пенсию и начну писать стихи. Вернее, писать стихами.

– Мы на пенсию не выходим. А контрразведка и на том свете пригодится. Пробравшихся чертей ловить.

– Ладно, ближе к прозе. Тут еще этот козел Козочко со своим «Голден-Ада». Прав Кораблев. Сам черт ногу сломит.

– А откуда взялся Маргания?

– Из «АЛРОСА». Он создал при ней «дочку», куда уже перетягивает все активы главной корпорации. А Кудрин хочет замкнуть акции всей «Архангельской алмазоносной провинции» на себе. Одной «АЛРОСА» ему уже мало.

Они помолчали. Прием пищи тоже требует сосредоточения.

– На войне, как на войне, – сказал Демидов. – А тут вообще без правил, без пленных.

– Какие в этой алмазной бойне могут быть пленные? Гибель Тарланова – яркое тому подтверждение. Я не верю, что это было самоубийство. Он, наверное, слишком близко подобрался к змеиным норам.

– Кто следующий?

– Если Гриша Баранов будет брыкаться, его просто сомнут,