Оскал тьмы - Алексей Николаевич Наст

ищешь, потому и нет результата, — объяснила Александра. Быстро налила в кружку терпкого чая, поставила перед Ваней на стол. — Пей. И взгляни, пожалуйста, на протокол допроса Степушкина.

Повернула к нему ноутбук.

Ваня уселся на стул, быстро прочитал, хлебанул чаю из кружки. Его глаза заулыбались.

— Нечисто дело!

— Именно. Только, думаю, не Степушкин убийца. Но ты, Ваня, принимайся за его домик и вокруг все перерой. Собачку бы сюда.

— Что искать? — продолжал радоваться Купчик.

— Улики, Ваня. Улики, дорогой мой!

Ваня расплылся в улыбке.

— Какой страстный у меня начальник. Для вас, Александра Сергеевна, я перерою всю округу, но найду.

Александра улыбнулась: опять балаболить начинает. Надо его выпроваживать.

— Давай, в темпе, допивай чай и за работу. Скажи там Вепреву, пусть Гущина сюда запускает.

Залпом опустошив кружку теплого чая (термос уже был не полным, и чай в нем сильно подостыл), Ваня отер губы, выдохнул: «Пошел!» — и ретировался, с силой захлопнув дверь за собой.

«Обалдуй!» — ласково подумала Александра о своем подчиненном капитане.

Оставшись одна, она долго прохаживалась у окна, то и дело поглядывая на беседку. Неужели дело сдвинулось? А вдруг это Степушкин прячет взрывчатку?.. Нет, надо все забыть, успокоиться, дышать ровно и естественно. Надо расслабиться и реагировать без эмоций, как при тестах на детекторе лжи, как учили в академии, чтобы тебя не раскололи. Парни делают необходимое: Петя Загин ищет следы вертолета золотодобытчиков в базе данных локатора, Ваня Купчик — то, что собирался спрятать Степушкин. А она спокойно займется Гущиным.

На экране ноутбука высветилась очередная карточка допроса. Гущин Вадим Андреевич. Майор Ракетно-космических сил. Тридцать два года. Женат. Имеет дочь Ольгу семи лет.

Александра заулыбалась: просто досье из фильма «Семнадцать мгновений весны»: истинный ариец (то есть русский), характер нордический (истинный патриот России), с коллегами по работе отношения ровные, доверительные… Просто идеальный офицер, защитник Отечества…

С такими сложнее всего, потому она и оставила его напоследок.

Александра вгляделась в фотографию майора. Симпатичный гигант. И вживую симпатичный, и очень фотогеничен. Она усмехнулась: «Похоже, дорогая, в тебе начинает говорить женщина. К чему бы?» Александра налила себе новую кружку чая, улыбнулась: «Неужто, девушка, сомлели, мужичка захотелось?.. А мужичок бы не помешал. Эдакий светловолосый верзила. Как он».

— Разрешите? — прохрипел Гущин.

Александра уперла взгляд в лицо вошедшего майора Гущина, отозвалась приветливо:

— Да, пожалуйста. Садитесь, товарищ майор. Побеседуем.

Гущин сел, стул под ним скрипнул. Да, мощное создание. Настоящий тяжелый самец. Человек-горилла. Александра хмыкнула от этого внутреннего сравнения, быстро зашуршала клавишами, набирая первый вопрос.

— Скажите, Вадим Андреевич, в среду вы дежурили на объекте номер три в паре с Семиным?

— Да, точно так. — Гущин изображал полную сосредоточенность и желание сотрудничать со следствием.

— Что можете рассказать о том дежурстве?

Гущин задумался на секунду, тут же расслабился.

— Все как обычно.

— Вас не удивляет, что я интересуюсь средой?

— Нет. Со мной в среду дежурил Семин — первый погибший. А в четверг Семин дежурил с Викторовым — оба мертвы. Все правильно.

Александра решила говорить с Гущиным прямо.

— Как думаете, Вадим Андреевич, кто убил Семина?

Гущин не думал ни секунды.

— Не знаю… Любой мог, если бы захотел.

— За что?

— Мотивы могут быть разные.

— И у кого какие могли быть мотивы?

— Да мало ли.

— А у вас?

Гущин засмеялся:

— Гундосил он. На нервы действует.

Александра посмеялась, качнула головой. Тяжело ей было говорить с Гущиным: мужское обаяние гиганта мешало сосредоточиться.

— Вы пошутили? Так? А теперь скажите серьезно.

— А серьезно, я ничего подозрительного в тот день не заметил. Да и в четверг, до смены, он вел себя обычно. Потом мы расстались. Я отдежурил с Игиным. В пятницу вернулись с объекта, а тут такое…

Александра зафиксировала показания…

По словам Бабкина, Семина он нашел около одиннадцати утра. Шел дождь, потому все прибыли с объектов рано. Надо расспросить завхоза, когда кто вернулся с объектов, тогда круг подозреваемых можно будет очертить еще плотнее… Гущин говорит — вернулись, а тут труп. Кто же в то время был на базе?

— Скажите, а кто был тогда на базе? Вот вы прибыли с объекта, вот труп, вокруг офицеры. Может, кто-то еще отсутствовал, не вернулся с объектов?

— Нет, были все. В том-то и дело, потому говорю — убить мог любой.

— Любой. — Александра заулыбалась. Ах и хитрец товарищ Гущин. — Любой. Так, получается. Кроме вас и Игина — все подозреваемые?

— Нет, не получается, не улыбайтесь. Я себя не выгораживаю. Вы следователь, вам и разбираться. А я, чем могу, тем помогу, — совершенно серьезно заявил Гущин. — Не получается у меня алиби, хотя мне бы очень хотелось…

— Поясните. — Александра уже подавила в себе женщину и думала теперь только о расследовании.

— Когда мы вернулись с объекта на базу, я не знаю, жив был Семин еще или уже мертвый лежал.

— Вы вернулись раньше одиннадцати?

— Повторяю — шел дождь, мы приехали очень рано. А остальные еще раньше нас.

— Вот как… Не соблюдаете вы здесь никакого режима службы. Захотели — уехали, захотели — приехали… Вот тебе и щит родины.

— Перестаньте. — Гущин скривился.

— А разве не так?

— Не так. Вы человек пришлый, не можете понять местной специфики…

— А мне очень надо ее понять, эту вашу специфику, чтобы раскрыть убийства… Ладно, оставим это… Продолжим по существу дела…

— Семина живым в пятницу я не видел… Когда мы приехали, прошло какое-то время, очень небольшое, и Бабкин поднял переполох, все сбежались.

— Вы что-нибудь заметили подозрительное на месте преступления?

— Нет. Я пришел, когда тело уже уносили в ледник по приказу Фарафы.

— И все офицеры базы были там?

Гущин показательно задумался, но именно показательно, помолчав, ответил:

— Кажется, все.

— А что было потом?