Осень с детективом - Евгения Михайлова

– Мы в прошлом году здесь гуляли, вон там, где эстрада! Там уже все оттаяло, мы на краю сидели, и она мне за воротник засунула ледышку, представляешь? Ну, просто так, для смеху! А я ее никак не мог достать.

И он засмеялся так, что я почему-то почти заплакала.

Мы еще помолчали, а потом он сказал, что они, пожалуй, поедут – нужно сдавать малыша бывшей теще, а она не любит, когда они опаздывают.

И он поднялся, высокий молодой мужик, совершенно растерянный.

– И, знаешь, теща все время говорит, чтоб я от нее отстал, от Леры. А я и не пристаю. Я просто ничего не понимаю, правда.

Тогда после этой самой ледышки, засунутой в прошлом году за шиворот, я в первый раз подумала, что, может, на самом деле все неправильно?! Может, мы ошиблись?! Может, было за что бороться?! Может, нужно было Леру отговаривать, скандалить, произносить всякие пошлые и никому никогда не помогающие слова вроде опомнись, приди в себя, не разрушай семью, у вас же дети!..

И я решила поговорить с мамой. Есть такой прекрасный способ получить ответы на мучительные и неясные вопросы, на которые нет и не может быть ответа, – это поговорить с мамой. На самом деле нам только кажется, что мы умнее всех, вернее, нам хочется, чтоб мы были умнее всех, а как же!.. Родители ничего не понимают, их жизненный опыт никуда не годится, они жили в другое время, в других условиях, в другой стране.

И это все чепуха.

Чепуха и самоуверенность, ибо все, что мы проходим сейчас, в нашей средней школе, они уже прошли в своей, и выпустились, и сдали экзамены. Времена, может, и поменялись, только вопросы в экзаменационных билетах остались, и еще неизвестно, на какую оценку мы-то сдадим!..

Мама долго слушала меня, пожимала плечами, фыркала – она не особенно любит душещипательные истории такого рода, да и Митю с Лерой знает не слишком близко.

Кроме того, как всякая мама девочек, наша тоже уверена, что любая девочка заслуживает непременно принца, а наши мужья подкачали, ибо таковыми решительно не являются.

– Мне кажется, ты чего-то не понимаешь, – сказала мне моя мама в конце концов. – Развод – это же поражение, а как иначе?..

Нет, если б он был алкоголиком, или хулиганом, или тунеядцем – в устах моей мамы «тунеядец» значит совершенно пропащий! – тогда нужно было разводиться сто лет назад, а не сейчас. Но, насколько я понимаю, он совершенно нормальный!

В устах моей мамы «нормальный» – это высшая похвала.

– Кроме того, – продолжала мама, – он порядочный человек. Почему-то сейчас об этом почти не говорят, а это же самое главное! Просто вам повезло и вы никогда не имели дела с непорядочными! Вот вы разбрасываетесь. Вы просто очень благополучные, только и всего. И поэтому делаете глупости. Но это от молодости, это пройдет. А Лере передавай привет.

От какой такой молодости?! Наша молодость давно минула! Мы взрослые, и мы умнее всех, я это точно знаю!

А может… нет? Может, не умнее?!

Вдруг мы дуры и, мама права, не умеем ценить тех, кто рядом с нами? Вот новая и свежая мысль, правда?..

Некоторое время я готовилась к разговору с Лерой, такому серьезному и обстоятельному, который бы все расставил по своим местам, я даже речь придумала, честно!..

И опоздала.

Лера позвонила и студенческим шепотом сообщила, что Митька пригласил ее на свидание. И она согласилась. И теперь не знает, что надеть, чтобы поразить его в самое сердце. И мы некоторое время серьезно и обстоятельно обсуждали, что же именно следует надеть.

Теперь они мечутся – то ли прямо сейчас подавать заявление в ЗАГС, чтоб обратно пожениться, то ли подождать до лета.

Евгения Михайлова

Любовь Ксении

Когда кто-то рядом с Ксенией начинает говорить о любви, она улыбается снисходительно и немного насмешливо и прячет свой мудрый взгляд под ресницами. В это время Ксения видит себя со стороны, оценивает тонкость собственной улыбки и глубину сокровенной тайны своего взгляда.

Что такое любовь, Ксении известно лучше, чем очень многим. Иногда она думает, что никому это не известно в такой степени, как ей. Возможно, она с пеленок шла только к одному открытию, которое и есть суть существования на земле среди бесконечной толпы поверхностно похожих друг на друга людей. Нужно выбрать одного уникального человека, который является земным сокровищем в совокупности внешних и внутренних качеств, и посвятить служению ему свою жизнь. Не уставать, не терять веры, не поддаваться унынию и разочарованию. И еще… Это, быть может, самое главное: прятать свою тайну, свое чудесное открытие от завидующих и вороватых глаз.

Ксения переходила по жизни из одних обстоятельств в совершенно иные, из возраста в возраст, из одного окружения в другое. Она была достаточно общительна: это одно из условий ее тайны. Вокруг всегда были подруги, друзья, возлюбленные. И она с неизменным любопытством, участием и даже страстью коллекционера наблюдала, как падают, корчатся от боли и умоляют судьбу о пощаде жертвы коварной любви. Ксения давала умные советы, поддерживала и всегда пыталась донести до жертвы основную причину. Дело всегда в браке выбранного объекта. Влюбленность, гормоны, ложно понятые обязательства преданности и верности способны исказить объективную реальность до ее противоположности. Трусость и вялость характера можно принять за интеллигентность. Жестокость – за силу. Тупость – за уверенность. И даже заурядно блеклую внешность – за классические достоинства. Если забыть о себе и стелиться у любых ног, только бы не было одиночества. Какая вечная бессмыслица. На самом деле тот, кто боится одиночества, уже никому не нужен, потому что у него на лбу цена – ноль. И никому не интересен тот, кто не интересен себе.

Ксения что-то объясняла людям, которые оказывались рядом или на страницах в соцсетях, не надеясь, разумеется, на то, что кто-то воспользуется ее советами. Ее дело – сказать, написать, получить удовольствие от выраженной и, безусловно, оригинальной мысли. И мало кто сможет понять открытие Ксении, ее гармонию в любви, потому что такое везение случается у людей, может, раз в тысячу лет. Ксения нашла безупречный объект поклонения очень давно. Она знает, как ему помогать во всем – раскрывать и шлифовать совершенство, справляться с горестями и обидами, рожденными нечуткостью толпы. Как восхищаться, обожать и скромно скрывать свои пылкие эмоции от всех. Объект любви Ксении – она сама. И нет