Рекс Стаут - Лига запуганных мужчин

— Ты занялся этим?

— Я отмаршировал в 8.30 и недавно вернулся. Только что звонил Саул. Еще один доллар выброшен на ветер. Если вы не прочь немного поломать себе голову, подставляйте ладонь, я вам насыплю с пылу с жару, можете с этим разбираться.

Фриц принес пиво, и Вульф налил себе стакан. Я поведал ему об Элкасе, все в деталях, что и как, слово в слово, включая то, что нитроглицерин маслянистый и сладковато-жгучий на вкус. Я надеялся, что, когда я выложу ему об Элкасе абсолютно все, он что-нибудь сообразит. Потом я доложил ему свое собственное предложение об этом шикарном римском парне, а он, как я и ожидал, тут же дал задний ход. Он поморгал, налил себе пива и произнес:

— На расстояние четырех тысяч миль можно телеграфировать о каком-то факте или предмете, а не о столь сложном и деликатном вопросе, как этот. В крайнем случае, ты мог бы сам слетать во Флоренцию и навестить мистера Сантини, но лучше всего это получилось бы у Саула Пензера. Возможно, это стоило бы сделать.

Я попытался ему возражать, так как не представлял себе, что еще мы могли бы предпринять. Мне показалось, что я не произвел на него большого впечатления, но я уперся и стоял на своем, моим главным аргументом было то, что это обойдется нам всего в одну сотню. Я совсем забыл, что мне следовало еще сообщить ему о трех ребятах из «Метрополитен», которых я нанял на Одиннадцатую улицу. Я был убедителен и упрям.

Мой поток красноречия был прерван звуком шагов. Очевидно, кто-то позвонил, и Фриц проходил через холл, чтобы открыть парадную дверь. Я решил помолчать, чтобы дождаться и узнать, кто пришел.

Вошел Фриц и, закрыв за собой дверь, сообщил, что пришла какая-то дама и желает говорить с мистером Вульфом. Визитки у нее нет.

— Как ее зовут?

Фриц лишь помотал головой, хотя обычно он ведет себя более корректно. Сейчас он выглядел неуверенно.

— Введи ее, Фриц.

Как только я ее увидел, я тоже почувствовал себя неуверенно. Таких отвратительных женщин теперь уже больше не производят. Она вошла, остановилась и уставилась прямо на Вульфа, будто раздумывая, как бы его подловить. Собственно говоря, она не была безобразноуродливой, то есть я хочу сказать, что она не была уродливой. На следующий день Вульф это выразил точно: это было не́что большее, чем обычная уродливость, она была отвратительна, при виде ее человек терял надежду хоть когда-нибудь снова увидеть красивую женщину. У нее были довольно маленькие серые глазки, и когда она устремляла их на кого-то, возникало впечатление, что они уже больше вообще никогда не сдвинутся с места. На ней было темно-синее пальто, шляпа того же цвета, а вокруг шеи — огромный серый меховой воротник. Она уселась в кресло, которое я ей пододвинул, и сильным голосом произнесла:

— Вот я сюда и добралась. Думаю, что я сейчас упаду в обморок.

Вульф ответил:

— Думаю, что нет. Немного коньяку?

— Нет. — Она слегка задохнулась. — Нет, благодарю вас. — Она подняла руку к меху, словно намеревалась засунуть ее себе под воротник за спину. — Я ранена, вот там, сзади. Думаю, что было бы лучше, если бы вы бросили на это взгляд.

Вульф взглянул на меня, и я поднялся. Она расстегнула спереди эту вещь, а я отвернул ее и немного приподнял. Теперь я и сам задохнулся. Не потому, что мне не приходилось время от времени видеть немного крови, но уж не столько и не так неожиданно. Сзади мех совершенно промок изнутри, да и воротник пальто был пропитан кровью. В общем, ее прилично обслужили. Кровь все еще сочилась из резаных ран сзади на шее. Трудно было сказать, насколько они глубоки. Когда она пошевелилась, из ран выбились маленькие струйки. Я опустил мех на пол и воскликнул:

— Господи Боже, сидите спокойно, не двигайте головой! — Я взглянул на Вульфа и сообщил ему: — Кто-то попытался отрезать ей голову. Не знаю, как глубоко он добрался.

— Мой муж, — пояснила она Вульфу. — Он хотел меня убить.

Вульф посмотрел на нее полузакрытыми глазами.

— Значит, вы Дора Риттер.

Она замотала головой, кровь снова хлынула из ран, и я еще раз призвал ее прекратить это. Она сказала:

— Я Дора Чейпин. Я уже три года замужем.

10

Вульф не произнес ни слова. Я стоял позади нее и ждал, готовый подхватить ее, если бы она стала терять сознание и ее голова упала бы на грудь, так как не знал, насколько сильно при этом могли разойтись ее раны. Вульф сидел неподвижно. Он уткнул в нее щелочки почти целиком закрытых глаз, вытягивая губы вперед и снова втягивая их внутрь, и снова — вперед и внутрь.

Она продолжала:

— У него опять был припадок. Один из его приступов ярости.

— Я и не знал, что мистер Чейпин страдает эпилепсией, — вежливо ответил Вульф. — Пощупай у нее пульс.

Я протянул руку, взял ее за запястье и пальцем нащупал пульс. Пока я считал, она снова заговорила:

— Если говорить точно, то это не эпилепсия, просто у него в глазах появляется какое-то такое особенное выражение. Я всегда его боюсь, а когда вижу этот взгляд, меня просто ужас охватывает. Раньше он никогда мне ничего не делал. А сегодня утром, когда в его глазах опять появилось это выражение, я сказала ему одну вещь, которую мне не следовало говорить… Вот, посмотрите.

Она вырвала у меня руку, залезла в свою большую сумку и вытащила из нее что-то, завернутое в газетную бумагу. Развернув газету, она подняла кухонный нож, весь в крови, еще не высохшей и красной.

— Я даже не знала, что этот нож у него с собой. Видимо, он приготовил его для меня еще тогда, когда выходил на кухню.

Я взял у нее нож, положил его на письменный стол на газету и сообщил Вульфу:

— Пульс немного учащенный, но в остальном все в порядке.

Вульф оперся руками на подлокотники кресла и встал, предупредив ее:

— Прошу вас не двигаться, миссис Чейпин.

Он обошел ее сзади и, низко наклонившись, так что его глаза оказались у самой ее шеи, начал осматривать раны. Давненько, чуть ли не целый месяц, а то и больше, я не видел его таким оживленным и деятельным. Он осмотрел резаные раны и попросил ее:

— Пожалуйста, нагните голову немного вперед, а потом снова обратно.

Она сделала так, как он просил, и кровь опять выступила на шее, а в одном месте струйка чуть не брызнула на него. Вульф выпрямился.

— В самом деле. Вызови врача, Арчи.

Она попыталась обернуться к нему, но я ее остановил. Она протестовала:

— Никакого доктора мне не нужно. Я добралась до вас, доберусь и обратно. Я хотела лишь показаться вам и попросить вас…

— Конечно, дорогая миссис, однако сейчас в счет идет мое мнение… Если позволите.

Я уже набирал номер. В трубке раздался женский голос, и я попросил соединить меня с доктором Волмером. Секретарша ответила, что его нет, он только что ушел. Возможно, ей удастся остановить его перед домом, разумеется, если дело срочное. Я уже готов был попросить ее сделать это, однако тут мне пришло в голову, что сам я могу сделать это быстрее, поэтому я положил трубку и выбежал из дома. Фриц вытирал в холле пыль, и я велел ему подождать здесь. Перепрыгивая через ступеньки крыльца, я увидел, что у тротуара стоит такси, видимо, в ожидании нашей посетительницы. Чуть дальше стоял синий кабриолет доктора Волмера, а сам он как раз садился в машину. Я его окликнул, К счастью, он меня услышал, и когда я добежал до него, он уже снова стоял на тротуаре. Я рассказал ему о приключившемся у нас несчастье, он вынул из машины свой чемоданчик и пошел со мной.

В своей профессии я уже сто раз убеждался, что никогда не следует оставлять любопытство в ящике своего письменного стола. Когда мы повернули к нашему дому, я снова взглянул на ожидавшее такси и на секунду чуть не потерял весь свой лоск, потому что шофер посмотрел прямо на меня и подморгнул мне одним глазом.

Я повел доктора дальше. В холле стоял Фриц, который сообщил мне, что мистер Вульф ушел на кухню и вернется только после того, как доктор все закончит. Я заставил Фрица поклясться, что он ни за что на свете не допустит, чтобы Вульф сел есть, и отвел Волмера в кабинет. Дора Чейпин все еще сидела в кресле. Я познакомил их, доктор поставил чемоданчик на письменный стол и начал ее осматривать. Он немного там покопался и заявил, что придется наложить несколько швов, но точнее он сможет сказать только после того, как промоет ей раны. Я показал ему ванную и объяснил, где найти перевязочный материал, йод и прочее, а затем предложил ему:

— Я позову Фрица помочь вам. Мне нужно кое-что сделать перед домом. Если я вам понадоблюсь, я буду там.

Он согласился, и я прошел в холл, чтобы объяснить Фрицу его новые обязанности. Затем я вышел на тротуар.

Такси все еще стояло у крыльца. Таксист больше мне не подмигивал, он просто смотрел на меня. Я сказал ему:

— Здорово.

Он ответил:

— Я редко когда столько разговариваю.

— Сколько столько?