Илья Деревянко - Подонки

На этот раз убийцы явились аж восьмером. Очевидно, мой «авторитет» в глазах Учителя неуклонно повышался.

— Он в палатке, спит! — прошептал кто-то.

— Все разом — огонь! — тихо скомандовал другой. Вероятно, запасы глушителей у чертопоклонников подошли к концу. Ночную тишину разорвал оглушительный грохот четырех «калашниковых». Остальные палили из крупнокалиберных обрезов. Пока они усердно превращали в лохмотья несчастную потрепанную палатку, я, неторопливо целясь, уложил четверых. Увлеченные расстрелом палатки сатанисты сперва даже не заметили гибели товарищей. Постепенно стрельба стихла.

— Готов! Мы выполнили приказ! — выкрикнул звенящий от торжества голос.

— Мы!.. А-а-а-а-а! — победный клич перешел в испуганный визг.

— Что с ребятами? Проклятье! Это не человек!

Один из чертопоклонников в панике бросился наутек, но моя пуля разворотила ему затылок. Пробежав по инерции еще пару шагов, мертвец бухнулся мордой в ручей. Оставшиеся в живых расползлись по поляне и принялись наугад палить в мою сторону. Над головой в опасной близости засвистели пули. Прижав сатанистов к земле длинной автоматной очередью, я поспешно откатился в сторону, почти не целясь, полоснул еще раз и снова кувыркнулся вбок, с отчаянием осознав, что израсходовал все боеприпасы. Дурак! Кретин! Дебил! Прежде чем наслаждаться отдыхом да жрать шашлык, нужно было проверить и перезарядить оружие! Теперь я остался с голыми руками против трех убийц, у которых патронов наверняка в избытке! Хотя нет! Не трех! Какая-то из моих пуль все же достигла цели.

Один сатанист бился на земле, утробно подвывая и суча ногами. Двое других продолжали поливать кусты свинцом. До сих пор не пойму, почему они в меня не попали! Обстрел продолжался около пяти минут. Видя, что я не отвечаю, сатанисты постепенно успокоились.

— Вроде попали? — спросил женский голос.

— Ясное дело! — уверенно ответил мужской. — Там на каждый сантиметр не меньше пяти пуль пришлось!

— Вадим, дай для страховки очередь! — попросила женщина. На этот раз стрельба оказалась более точной. Пули прошли впритирку, и одна из них оторвала мне мочку уха.

В течение нескольких минут сатанисты напряженно вслушивались в тишину, а я кусал до крови губы, с трудом сдерживая стоны.

— Убит или ушел! — резюмировала наконец девица, поднимаясь во весь рост и держа в руках обрез.

— Осторожнее, Люба! — предупредил ее Вадим, благоразумно лежавший в траве.

«Уж не та ли это Люба, о которой писал в дневнике бедняга Сергей?» подумал я, нащупывая за поясом кинжал.

— Погляжу, что с Федей, — бормотнула ведьма, направляясь к раненому сатанисту. Немного помедлив, напарник двинулся следом. Некоторое время они разглядывали потерявшего сознание товарища.

— Плохо дело, — равнодушно сказал Вадим, выуживая из кармана пачку сигарет. — Вряд ли выживет!

Чертопоклонники многозначительно переглянулись.

— Тащить такую тушу на себе… — начал парень.

— Не имеет смысла! — закончила девица.

Громыхнул выстрел. Заряд картечи из ведьминого обреза разнес Федину голову на куски.

— Раненых лошадей пристреливают, не правда ли? — усмехнулась Люба.

Вадим одобрительно кивнул.

— Учителю скажем…

«Хрр-эр-х»… — брошенный мной кинжал пробил ее горло.

По телу прошла длинная судорога. Некоторое время она стояла раскачиваясь, затем мягко осела на землю.

Ошеломленный сатанист по-свинячьи взвизгнул, выронил автомат и неожиданно стал на колени, подняв безоружные руки над головой.

— Не убивай меня, Палач! Пощади! — истерично закричал он.

— Ты посмел сражаться с бессмертным, жалкий червь! — загробным голосом изрек я, выходя из кустов.

Еще в начале перестрелки кто-то из чертопоклонников высказал предположение, будто Палач «не человек». Теперь я с удовольствием вводил в игру этот очень кстати подвернувшийся козырь. Вадим затрясся, охваченный мистическим ужасом.

— Положи руки за голову, опусти глаза к земле, — торжественно вещал я, быстро собирая валяющееся на поляне оружие.

Взошедшая луна освещала бледное лицо пленника, по которому обильно струился пот.

Убедившись, что в радиусе десяти метров не осталось ничего стреляющего, я решил заняться сатанистом. Правда, он походил сейчас на раздавленную мокрицу, но кто знает? Может, очухается? Может, Учитель, почуяв, что дело пахнет керосином, пошлет в зазомбированные мозги этого придурка какой-нибудь приказ? В любом случае предосторожность не помешает. Приведя его в бессознательное состояние ударом приклада по затылку, я принялся обыскивать убитых, среди которых оказалось трое женщин. Поскольку взять меня живым чертопоклонники больше не надеялись, ни у кого в карманах не оказалось ни наручников, ни веревки, ни чего бы то ни было похожего. Помимо прочего, все они были одеты в спортивные костюмы, поэтому даже на ремни рассчитывать не приходилось. Тут взгляд мой упал на мертвую девицу, и в голову пришла некая мысль. Такой обтягивающий черный костюмчик имелся у одной моей знакомой, сквозь его воротник был пропущен тонкий, но крепкий шнурок, выходящий концами наружу. Снабженный декоративными пластмассовыми шариками, он служил то ли украшением, то ли завязкой…

Так и есть, вот он, родимый!..

Перевернув бесчувственного сатаниста лицом вниз и заломив ему руки за спину, я крепко связал их простым, но надежным способом: сперва мизинцы, потом большие пальцы, потом запястья совмещенных ладоней. Попробуй освободись, козел!

Затем я произвел ревизию своего имущества. Изрешеченная пулями палатка превратилась в подобие половой тряпки, но лежавший несколько в отдалении рюкзак остался цел.

Милая, заботливая Анечка! Твоя аптечка оказалась сейчас очень кстати. Я тщательно продезинфицировал и залепил пластырем поврежденное ухо, умылся в ручье, застирал пятна крови на одежде, которых, по счастью, было не так много. Пленник по-прежнему не подавал признаков жизни. Усевшись поблизости и покуривая сигарету, я залюбовался на свою добычу. Бесценный экземпляр! Труслив, как шакал Табакки, штаны насквозь промочил, к тому же уверовал в мое бессмертие, сверхъестественные возможности. Благодарю тебя, о Господи, за такой подарок! Подонок выложит все, что знает, даже немного больше! Сатанист зашевелился, попытался привстать, но мешали связанные за спиной руки. Подойдя вплотную, я рывком поставил его на ноги.

— Па-па-лач! — пролепетал он и в очередной раз взвизгнул: — Не убивай!

Я сделал вид, будто задумался, наморщил лоб, пожевал губами. Пленник с ужасом следил за метаморфозами моего лица.

— Борькин адрес! — свирепо рявкнул я.

— Вы хотите сказать — Бо-ри-риса Федоро-ви-вича?

— Да!

— У-улица Косты-ле-ва, д-дом два!

— Адрес Учителя!

— Не-е знаю! Но я слышал, что он уехал н-на время в Москву.

— Где капище?

— Во-восемь ки-километров отсюда! Я п-пкажу! П-прямо с-сейчас!

— Предлагаешь идти пешком? Жалкий раб!

— Нет, в ки-лометре отсюда джип, на котором мы приехали! — видя, что угроза смерти отодвигается, Вадим стал заикаться гораздо меньше.

Джип — интересно! Секта прекрасно оснащена, масса оружия, глушители, иномарки — это требует значительных средств. Интересно, кто их финансирует?!

— Откуда у вас деньги? — прорычал я в лицо перетрусившему дьяволопоклоннику.

— Борис Федорович говорил — друзья из-за границы помогают!

— Кто именно?!

— Не знаю!

— Жалкий червь, Борька дома? — на всякий случай спросил я.

— Нет, в лесном храме Благого Божества, то есть я хотел сказать идола!

— Что-о?

По моим расчетам, «празднество» должно было состояться примерно через неделю. Значит, предыдущий пленник врал перед смертью?! Не похоже, тогда в чем дело?

— Чем он там занимается?

— Молится о ниспослании гибели э-э-э…

— Мне, что ли?!

— Да-да-да! Не убивайте! — снова заскулил сатанист.

— Кто с ним?

— Несколько старших братьев.

«Ого, это удача! — обрадованно подумал я. — Можно разом накрыть верхушку секты, а если получится — взять хоть одного живым, слегка потрясти, узнать, где прячется Учитель…»

— Веди к машине! — приказал я, подтолкнув пленника в спину стволом автомата. Когда джип запетлял по ухабистым проселкам и лесным просекам, я продолжал допрос сатаниста, невольно морщась от отвращения. Его одежда издавала резкий запах мочи и пота. Он рассказывал охотно, хотя и заикаясь от страха.

Вот что я услышал.

Народу в секте, за вычетом убитых только что семерых человек, осталось считанные единицы. Только «старшие братья». Остальные подались в бега. Поэтому «празднество» вряд ли могло состояться. «Предателей» оставшиеся верными дьяволу чертопоклонники изловили и зверски убили. Тут я мысленно расхохотался: «Друг друга бьете, сволочи, — это хорошо! Активнее, ребята, облегчайте мою работу».