Дальний билет - Михаил Сидорович Прудников

их может разрешить Дитрих Киршке. Вы заставили меня назвать эту фамилию, хотя я не хотел этого делать. Очень боюсь, что меня начнут подозревать в тесных отношениях с ним. На самом деле все просто — работа моей конторы должна быть на виду у гестапо. Могу я ждать вас завтра в полдень?

— Хорошо, — пообещал Карл, — я приду.

Он долго не мог заснуть, обдумывая ночную встречу. Он усмехался, признавшись себе в том, что едва ли не ожидал узнать в Антикваре человека с паролем, после того как тот вдруг заговорил с ним в бильярдной. Потом он пытался уяснить, что настораживает его в этом уверенном в себе щеголе. И не мог дать определенного ответа. Карл понимал, что Антиквар — человек гестапо, ко истинный вес его в этой организации был ему неясен. Поэтому он не мог оценить своего согласия на контакт с Антикваром — с одной стороны, он мог оказаться полезным, с другой — чрезвычайно и ненужно опасным.

И все-таки в эту ночь он вдруг пришел в отличное расположение духа. Вновь появилось ощущение борьбы.

На другой день он без труда разыскал контору Антиквара и застал его в маленьком, неряшливом, никак не вязавшемся с щегольской внешностью хозяина кабинете.

«Этот кабинет не нужен ему, — подумал Карл. — И может быть, ему не нужна вся эта деятельность». В последней мысли он убедился еще более, обнаружив, что Антиквар не опытен в подобных делах, похоже, он был полным дилетантом в них, и решение любых вопросов мгновенно перепоручал своим помощникам.

Однако за Карлом, просматривающим документы, Антиквар следил с острым вниманием, с еще большим вниманием он стал слушать Карла.

— Если я правильно вас понял, — сказал Карл, — то эти документы при необходимости может оспорить любой истец и любой суд, по крайней мере, примет дело к рассмотрению.

По-прежнему остро заинтересованный Антиквар никак не отозвался на эти слова. У Карла появилось желание подразнить его — бросить пробный камень, показать, что он понимает Антиквара более, чем тот думает.

— Скажем, — продолжал Карл тоном заправского буквоеда, — с такими документами достаточно ценную вещь но примет на хранение ни один, в том числе и швейцарский, банк.

Он увидел, как напрягся Антиквар и как он не хотел выдать своего напряжения.

— Итак, если я правильно понял вас, — говорил Карл, — все эти документы должны быть составлены по иной, принятой в международной юриспруденции форме.

— Вы могли бы сделать это? — быстро спросил Антиквар.

Карла с самого начала их общения удивляло одно небольшое обстоятельство — Антиквар до сих пор не представился ему. Карл решил, что сейчас самое время свести разговор на это.

— Мы до сих пор знакомы лишь односторонне, — с улыбкой сказал Карл.

Он увидел, что эта мелочь на мгновение сбила Антиквара с толку, но тот сразу нашелся, заулыбался в ответ:

— Простите, я считал, что нас представили в кафе. Я чертовски рассеян. Генрих Клюгге. — Он поклонился, — Очень рад. Но… Так вы смогли бы выполнить эту работу?

— Такая работа выходит за рамки консультаций, — сказал Карл.

— Она будет оплачена отдельно, — пообещал Антиквар.

— Это требует времени…

— Работать вам придется здесь, — быстро сказал Антиквар. — Как вы понимаете, это — не военные секреты, но все же существо дел не должно быть известно никому. Хочу предупредить вас, что вместе с высоким гонораром вы берете на себя определенные обязательства о неразглашении. Но это лишь повышает гонорар, — заверил он. — С вашим начальством мы обо всем договоримся, не беспокойтесь. — Антиквар помолчал, чему-то улыбнулся и продолжил: — Мне все более кажется, что с вами лучше всего говорить начистоту. И сейчас я хочу упредить два ваших вопроса, тем более что ответ на них общий. С од? ной стороны, вы удивлены моими полномочиями, с другой стороны, вам непонятно, почему ими облечен человек, мягко говоря, мало знакомый с делом. Ведь так вы подумали обо мне? Все очень просто. Я осуществляю лишь общее руководство. И являюсь, так сказать, доверенным лицом рейха. Вы удовлетворены?

— Спасибо, — сказал Карл. — Признаться, вы успокоили меня.

В один из неожиданных визитов Розена Карл, к удивлению гауптмана, отставил бутылку в сторону и попросил отложить выпивку до окончания разговора, который он хотел завести.

— Конечно, — нехотя согласился Розен. — Только коньяк никогда не мешал мне трезво мыслить.

— Это очень серьезный разговор, Отто, — возразил Карл. — Скорее всего я не имею права его вести. Я даже давал некоторые обязательства на этот счет. Но слишком уж меня беспокоит происходящее. И… кроме тебя, мне не с кем посоветоваться.

— Считай, что все в порядке, — сказал Розен. — Разговор останется между нами.

Смущаясь и останавливаясь, Карл изложил Розену всю историю своих взаимоотношений с Антикваром. Ровен слушал с откровенной усмешкой и наконец сказал:

— Ты наивный мальчик, Карл. Контора — вне всяких сомнений, ширма. Такие люди, как Клюгге, занимаются несколькими делами сразу. И не думай, что он посвятил тебя в главное из них. Я не стану обсуждать это, но не потому, что не доверяю тебе, а потому, что скажу сейчас гораздо, более важные вещи. Однако я предпочел бы сначала немножко выпить. — Он подождал, пока Карл наполнит рюмку, выпил и продолжил: — Контора — ширма, но не липовая. И вот это-то очень плохо, Карл. Не торопись, сейчас я скажу почему. Ты даже представить себе не можешь почему. Но сначала я еще выпью. Только идиот может говорить в трезвом виде то, что я хочу тебе сейчас сказать. — Он выпил. — Зачем победителям соблюдать законность? А? Карл? Молчишь? А я скажу тебе, что о законности всегда орут побежденные! Ты не понял меня? Они страхуются на случай поражения, Карл! Запомни, я сказал тебе это первый! Запомни, об этом ты через год-другой будешь слышать от многих! Но я первый сказал тебе это! Мы проиграем войну, Карл! И мы станем — дрянь, мразь, скот! Скоту нужны юридические права. Вот чем занимается твой Клюгге в свободное от основных обязанностей время.

— Признаться, — подумав, отвечал Карл, — я обеспокоен сейчас совсем другим. Я хочу знать, насколько лично мне опасно сотрудничество с Клюгге. Я всегда боялся неясных дел.

— Ты хороший парень, Карл, — усмехнулся Розен. — Но ты не даешь себе труда раскинуть мозгами дальше своей собственной головы. Может быть, ты прав. Ты спрашиваешь, сколь опасен тебе контакт с Клюгге… Давай рассудим. Одно могу сказать тебе сразу. Ты должен мгновенно забывать все исходящие номера. Исходящие номера — главная забота наших органов безопасности. На любой непредвиденный случай они должны уничтожаться первыми. Так везде — начиная с концлагерей, кончая