Душа компании и смерть - Георгий Юрский

тепло, люди спали «штабелями», ну то бишь, один ряд на другом. И если ночью забывали поменяться, то крайние замерзали.

После этих слов уже никто не сдерживал своих эмоций. Мужчины высказали все, что они думают о Сталине и пяти миллионах доносчиков, женщины плакали, не скрывая своих чувств. Парухин, заранее знавший, что им придется услышать, кусал губы, думая о том, как развлекательная поездка сначала стала криминальной из-за пропажи туриста, а теперь еще и трагической из-за увиденного. Выйдя из церкви, они попали под внезапно начавшийся дождик, принесенный одинокой тучей. Экскурсовод всех повел на «лестницу мучеников», ведущую к подножью горы. Она спускалась в сторону побережья, и с нее открывался красивый вид на Белое море.

— Итак. Тут триста шестьдесят пять ступеней. Она называется «лестницей мучеников», потому что с нее сбрасывали трупы умерших. Внизу хоронили. Спускаемся аккуратнее, лестница крутая, ступеньки скользкие, — с этими словами он шагнул на деревянную ступеньку, ведущую вниз, к подножью Секирной горы.

За ним потянулись остальные, последними к лестнице подошли Анастасия и Артур. Мужчина любезно попытался пропустить женщину вперед, но та замахала головой, одновременно пытаясь поймать кадр в телефон. Артур сделал несколько шагов вниз, аккуратно ставя ноги на скользкие ступеньки, когда сзади послышался вскрик и стук человеческого тела о дерево лестницы. Он развернулся и увидел кубарем летящую на него Анастасию. Она не выпускала телефон из правой руки, левой пытаясь схватиться за перила. Инстинкт Артура подсказывал ему отпрыгнуть в сторону, но следующей мыслью стало поймать падающую женщину. Схватившись левой рукой за стойку перил, он сгруппировался и, выставив правую руку в сторону, принял летящую Анастасию на плечо. Ноги его чуть было не подвели, но левая рука удержала его на месте, не дав скатиться с лестницы. Когда Артур уже было выдохнул, в левую бровь ему прилетел телефон, цепко удерживаемый женщиной.

От боли он чуть не выпустил ее, но сжав зубы, перетерпел и поставил Анастасию на ноги.

15.

Время: 25 июня вечер; Большой Соловецкий остров

Оглушенная падением Анастасия встала на ноги и посмотрела на спасителя:

— Ой! У тебя же кровь идет! Прости меня, дуру!

— Да ладно, — отмахнулся Артур, но кровь из рассеченной брови заливала глаз так, что он не мог его открыть.

Анастасия, продолжая по-бабьи причитать, достала ворох салфеток, которым Артур остановил кровотечение, крепко прижав бумагу к брови. Оставшиеся триста пятьдесят ступенек они преодолели без приключений. Внизу группа остановилась у поклонного креста, и внезапно вызвавшийся Эдуард осмотрел Артура.

— Так то я фельдшером на Скорой работал. Рассечение глубокое. Надо швы наложить. Есть тут у вас травмпункт? — обратился он к экскурсоводу.

Тот кивнул:

— Участковая больница есть, — и вызвал микроавтобус, привезший их к Секирной горе.

Анастасия продолжала охать и вертеться вокруг покалеченного Артура. Реакция остальных туристов резко различалась. Марина тут же нашла у себя гомеопатическое средство на основе арники и настаивала на немедленном употреблении Артуром пяти горошин. Игнат то включал, то выключал камеру, пытаясь понять, стоит или нет делать ролик из случившегося. Соображения добра и зла его не интересовали, он думал лишь над потенциальной хайповостью этого сюжета. Дай ему волю, он бы попросил Анастасию свалиться с лестницы на бис. Во взгляде Анны читался триумф, она-то была как всегда на высоких каблуках, но на ногах стояла крепко. Ольга, чтобы утешить Анастасию, рассказала историю про свое падение с мексиканской пирамиды.

Парухин вновь расстроился, травма туриста ему не добавляла оптимизма. Он вообще не любил сюрпризов и неожиданностей, а это путешествие сплошь ими изобиловало. К тому же в программе была еще аллея Юнг, но, учитывая сложившиеся обстоятельства, Парухин решил ее пропустить. О чем он тут же и сообщил туристам. Спорить никто не стал, всем хватило эмоций на Секирной горе.

У Артура слегка звенело в ушах от удара, но в глазах не двоилось, так что сотрясение мозга было несильным. Вокруг него суетился Эдуард, за недолгую поездку успевший ему рассказать несколько чернушных историй про скорую помощь, а также сообщить о своей стоматологической клинике, которую он открыл в Москве.

Микроавтобус довез их до участковой больницы, двухэтажного каменного здания унылого серого цвета, где Артур вышел, отправив остальных на корабль ужинать.

— Не маленький. Сам доберусь. Чего вам тут всем торчать.

Несмотря на его возражения, с ним осталась Анастасия. Его довольно быстро осмотрела дежурная медсестра и вызвала хирурга.

— Он уже домой уехал, но через час будет. Зашивать надо обязательно, а то шрам на всю жизнь останется. Вы мне пока паспорт свой дайте, я все бумаги заполню. Вот тут палата свободная, в ней пока полежите, — смешно тарахтела женщина.

С этими словами медсестра замотала ему голову бинтом так, что Артур стал похож на раненного красноармейца.

— Прости меня, Артур, — в палате, куда их определили, вновь начала извиняться Анастасия. — Хотела проверить, как у меня снимок получился, и под ноги не посмотрела.

— Да ладно. Любовь требует жертв, — ляпнул он.

Увидев удивленный взгляд Анастасии, Артур хотел было свести все в шутку, но неожиданно сам для себя начал рассказывать женщине про свои чувства к ней. В какой-то момент ему показалось, что она поднимет его на смех, вспомнив ее мнение о сетевых поклонниках, но легкое сотрясение мозга не давало ему мыслить критически, и он до конца изложил весь свой рассказ.

— Ничего себе, — ошарашенно ответила Анастасия. — Мне пятнадцать лет в любви никто не признавался. Пойми меня правильно, ты приятный парень, но, — начала было она, затем осеклась и посмотрела на Артура, сидевшего на больничной койке со сложенными руками.

Что-то поменялось в ее лице, она резко встала со стула, и схватив его за спинку, приперла им дверь палаты. Затем Анастасия таким же резким движением замотала волосы в хвостик и подошла к Артуру.

— Но, — продолжила она прерванную фразу, — у меня три месяца не было нормального мужика, — с этими словами женщина уложила его на койку и начала стаскивать с него брюки.

Артур полностью потерял дар речи. С одной стороны, он мечтал об этом моменте последний год своей жизни, но деловитый подход Анастасии напоминал