Тень от козырного туза - Марина Владимировна Болдова

ни горшка с геранью, ни посудного полотенца. Только через ручку духовки перекинута тряпка. С первого взгляда Денису стало понятно, что на этой кухне никогда не хозяйничала женщина.

Рита осторожно вынула руку из его ладони. Денис встал и отошел к окну. Во дворе по-прежнему не было ни души, только автомобили. «Ау, где народ? Вечер, убийство в доме, а любопытствующих никого. Странно», – подумал он и повернулся к Стрельцовой.

Он очень хотел задать вопрос: кто ей этот Корсаков? И очень хотел услышать в ответ, что это просто знакомый. Или друг, которому нельзя не помочь, потому что… что? В детсаду рядом на горшках сидели? Мамки дружили? Примчалась сюда, когда тот на звонок не ответил? Так беспокоилась, что бросила все, забыла об убитой подруге и рванула за город? Нет, к просто другу так не рванешь. Значит, было что-то между ними такое, после чего становятся близкими. Настолько, чтобы вот так переживать.

– Рита, что вы успели рассказать капитану? – вновь перешел он на «вы».

– Практически ничего. Он спросил, когда я приехала. Я посмотрела в мобильном, когда звонила Павлу, стоя под дверью… А до этого я набирала его номер много-много раз! А он все время сбрасывал! – воскликнула она в отчаянии.

– Ключа у вас нет? Зашли бы…

– Нет! Запасной ключ Паша держал у соседки! Потому что мы с ним не такие уж близкие друзья, чтобы… Это же логично!

– Вы правильно сделали, что пришли сюда не одна, Рита, – успокаивающе произнес Денис, удивившись, с каким волнением она оправдывается.

Больше они не успели обмолвиться ни словом: к ним присоединился капитан Дюмин.

– Давайте, Маргарита… как по батюшке?

– Николаевна, – ответил за женщину Арбатов.

– Маргарита Николаевна Стрельцова, так? Число, месяц, год рождения?

– Семнадцатое октября тысяча девятьсот девяносто восьмого года…

Пока Дюмин занимался формальностями, Денис, стоя у него за спиной, открыто рассматривал сидевшую напротив следователя Риту. Внешне она была полной противоположностью Дины Скрипак и его бывшей невесты. Те были яркими красотками: брюнетки с крупными чертами лица и смуглой кожей. На бледных щеках Стрельцовой не было и намека на румянец. Даже, подкрасив брови и ресницы, она выглядела милой, хорошенькой и только. И тем не менее, Арбатов не мог отвести от нее взгляда.

И еще он очень боялся, что она может наговорить Дюмину лишнего.

– Это допрос? – Рита бросила испуганный взгляд на Дениса. Он отрицательно качнул головой.

– Опрос главного свидетеля в рамках доследственных мероприятий, – пояснил Дюмин. – Но советую рассказать все, что знаете. Без сокрытия каких-либо деталей.

– Хорошо.

– Итак, кем вам приходится Павел Алексеевич Корсаков?

– Друг. Просто друг. Случайное знакомство на дороге месяц назад. Я подрезала его автомобиль… нечаянно… торопилась.

«Месяц?!» – Арбатов бросил удивленный взгляд на женщину, но та теперь смотрела только на Дюмина.

– Поясните, как и когда вы обнаружили тело.

– Я уже говорила, что в течение нескольких часов пыталась дозвониться на мобильный Павла. Но сначала шли длинные гудки, возможно, он отключил звук на время заседания суда и забыл включить.

– На какое время было назначено заседание суда?

– На два часа дня.

– Продолжайте.

– После суда он должен был позвонить сам, конечно, я была удивлена его молчанием. И поэтому решила ехать. Приблизительно в семь я въехала во двор дома, увидела машину Корсакова и тут же поднялась на этаж. Дверь он не открыл, я еще несколько раз звонила на мобильный, потом спустилась к соседке. Павел говорил мне, что у нее есть запасной ключ. Вот, что странно: я не слышала звонков в квартире. Где его мобильный? Звук отключен?

– Телефон пока не обнаружен. Продолжайте.

– Мы с Раисой Сергеевной поднялись на этаж, она открыла дверь. Павел лежал в прихожей. Он был мертв.

– Как вы это поняли?

– Я увидела кровь, и у него был неподвижный взгляд. Раиса Сергеевна не могла со своего места этого заметить. Я проверила пульс.

– Есть познания в медицине?

– Да, небольшие, один курс медицинского. Пульса не было, я сказала соседке, чтобы вызывала полицию. Она ушла вас встречать, а я сидела на кухне. Можно спросить: как убит Павел?

– Ножевое ранение. Не знаете, у потерпевшего был стилет?

– Стилет? Не думаю… Все ножи вон в той подставке.

– Ясно. В комнаты сегодня не заходили?

– Конечно, заходила. Я здесь ночевала, – спокойно ответила Рита. – После звонка следователя Арбатова, примерно около двух часов, я выехала в город.

– Как закрыли дверь?

– Захлопнула, – пожала плечами Рита. – А после того, как соседка спустилась во двор, чтобы встретить полицию, я просто сидела на вашем месте.

– У Корсакова были какие-то проблемы? Конфликты?

– Да. Во-первых, сегодня состоялся суд, где решалось, с кем будет жить его дочь Злата. Как сообщила мне Раиса Сергеевна, девочку оставили матери. Павел был уверен, что Злата будет жить с ним. Он даже не нанял адвоката!

– Откуда у него была такая уверенность?

– Его бывшая жена совсем не занималась дочерью. Злата и жила с отцом в этой квартире. Поэтому я не могу понять: зачем ей ребенок?

– Имя жены вам известно?

– Элеонора Эфрон. Отчества не знаю.

– Эфрон Софье Давидовне она кем приходится, не в курсе? – спросил Дюмин, обернулся и бросил удивленный взгляд на Дениса. Фамилия Эфрон была известна в области каждому юристу.

– Внучкой, которую та воспитала, – уверенно произнесла Стрельцова. – А еще я знаю от Корсакова, что его мать работала в адвокатской конторе Эфрон. И умерли отец Павла и бабушка Норы друг за другом – от ковида. Внучка после ее смерти какое-то время играла роль примерной матери, но недолго: вновь пустилась во все тяжкие. Но убивать бывшего мужа ей незачем было: Павел не претендовал на ее имущество, ему нужна была только Злата. А Нора ее получила, уж не знаю, какими путями…

– Это все проблемы Корсакова?

– Нет, не все. Главная – долг в полмиллиона рублей какому-то человеку. Павел отдал эти деньги Норе, чтобы не забирала дочь у него до суда. Потому что та вдруг решила, что он не справляется с ребенком… В общем, возвращать долг было нечем. Хотя сегодня утром он сообщил мне, что почти все решил. Так и сказал: почти все. Я подумала, что договорился с женой насчет дочери миром, то есть до заседания суда. Но теперь знаю, что речь шла не об этом. Возможно, нашел деньги? Но где, не представляю.

– Имени человека, у которого брал в долг, не называл?

– Нет. Я знаю только, что офис у того в центре, недалеко от Хлебной площади. Павел как-то назначил мне рядом в сквере встречу и упомянул, что попробует переговорить с кредитором… Стоп!