Убийство в лунном свете - Фредерик Браун

Джеб О’Хара догадался, о чём я думаю, смущённо хмыкнул и принялся объяснять.

— Мать хочет сказать, что она уж устала просить меня завести сторожевого пса. Если бы у нас этой ночью был здесь сторожевой пёс, то этот бродяга, возможно, и не залез бы в наш сарай.

— «Возможно», скажешь тоже! — вскипятилась женщина. — И наш сарай стоял бы сейчас целёхонек.

— Когда всё сгорело, — продолжал О’Хара, — я отправился досыпать под эту песню и под эту же песню позавтракал. Я уже обещал, что раздобуду тебе сторожевую собаку.

— Да-да — теперь, когда у нас нет больше сарая.

— Зато у нас будет собака!

Я, пока атмосфера не накалилась, поспешил сменить тему.

— Сарай был застрахован?

— Сарай-то был. Но был ещё полный чердак сена, да корму на пару сотен долларов. Да инструментов примерно на столько же.

— Нам ещё повезло, — добавила женщина, — что мы одолжили вчера трактор Гарри Эллису, а то было бы совсем худо.

— А какова будет страховая сумма?

— Полторы тысячи. По нынешним ценам новый сарай обойдётся мне, по меньшей мере, тысячи в две. Так что тут на тысячу убытку. — О’Хара взглянул на жену. — И всё оттого, что я не послушал её и не завёл собаку. Пусть Каролина Бемисс не забудет про это упомянуть в своей статье.

Перепалка готова была разыграться вновь, и я поспешил встрять.

— Не возражаете, если я немного тут осмотрюсь, покопаюсь в золе?

— Да пожалуйста. Только на что вам?

— Есть, знаете ли, разные дикие мысли, — ответил я. — Даже говорить неловко, если только мне кое-чего не попадётся.

И пока они не придумали, что мне возразить, я быстренько прошёл к самому краю пожарища. Работка предстояла пыльная, и я пожалел, что не озаботился запастись рабочей парой, чтобы натянуть её поверх моей приличной одежды. Что ж — работая оперативником, на гардеробчик не разгонишься.

Я обогнул один из углов чёткого прямоугольника из золы и углей, внимательно вглядываясь и не видя того, что надеялся найти. Но у следующего угла, на бурой земле, я заметил грабли, и зола в одном месте поблизости от них была разворошена, как будто бы Джеб разыскивал тут нечто ведомое ему одному. Возможно, какой-нибудь металлический инструмент, чьё местоположение он хорошо себе представлял и которому не желал дать пропасть.

Я подобрал грабли и принялся ворошить золу, начиная с того места, где ранее остановился Джеб. Ворошил угли я попеременно от правой и от левой кромок угла, а вот до его центральной, внутренней, части дотянуться так и не смог. И поскольку мне не удалось найти то, что я искал, в зоне достижимости с чистой земли, пришлось лезть в самую золу, ступить в неё по колено.

Работая так, я обшарил уже весь этот, первый выбранный мною, угол, и тут женщине, очевидно, это надоело; она решила подойти да взглянуть, чем я занимаюсь. Стоило ей приблизиться ко мне, как я, не переставая легонько ворошить граблями угли, поспешил первым раскрыт рот:

— А что пожарные — приезжали из города?

— Разумеется, — ответила женщина. — Как раз, когда догорело последнее бревно. Сарай-то сгорел моментально. Я позвонила им тотчас, как Джеб выскочил спасать коров — хотя они и так уже были снаружи, — и пожарные прибыли через двадцать или тридцать минут; только всё было кончено.

— Хорошо, что не было ветра, — сказал я.

Женщина кивнула.

— Да, если бы разнесло искры… А так они летели прямо вверх, к тому же в самый разгар немного накрапывало — вняло небо моим молитвам; сарая это не спасло — тут бы и ливень не помог, — но больше ничего не загорелось, а могло бы.

Я продолжал шарить в золе.

— Так вы полагаете, дождь стал накрапывать в ответ на ваши молитвы?

Я постарался, чтобы в моём голосе не звучало ни скепсиса, ни иронии; мне в самом деле было любопытно — точно ли она так думает. Кроме того, нужно было отвлекать её беседой на другие темы, чтобы самому не пришлось отвечать на её расспросы о том, чего я всё шарю в золе.

Мне и впрямь было любопытно получить ответ на свой вопрос, но услышать его так и не довелось. Потому что сразу вслед за тем, как я задал свой вопрос, мои грабли выволокли из золы человеческий череп. Затылок у черепа был разбит, и хотя сам череп был виден, поскольку макушка торчала вровень с верхним слоем золы, с тылу очень трудно было догадаться, что это именно череп. Но грабли развернули его, и на том месте, где только что находился затылок, вдруг предстали взору пустые глазницы, отверстие от ноздрей и два ряда потемнелых зубов.

Миссис О’Хара слегка вскрикнула и позвала:

— Джеб!

Я очень осторожно приподнял грабли, чтобы не повредить хрупкий череп ещё больше и не сдвинуть его с места. Джеб О’Хара в эту минуту вновь занимался своими поросятами. После окрика супруги он направился к нам.

— Джеб, это был бродяга! — запричитала миссис О’Хара. — Я была права. Только он сгорел в огне. Взгляни!

Джеб не отозвался до тех пор, пока не подошёл к нам вплотную. Тут он ступил прямо в золу и присел на корточки. Я поспешил вмешаться:

— Череп лучше не трогать. Полиция за это не похвалит, а ведь я и так уже развернул его граблями.

Джеб отдёрнул протянутую было руку и, подавшись назад, уставился на меня.

— А что, разве нужно вызвать…

— Чтобы провести опознание, если удастся.

— Этого бродяги? Как же можно провести опознание бродяги?

— А может, это не бродяга, — ответил я, и, услышав такое, Джеб вытаращил глаза. Но миссис О’Хара, казалось, не прислушивалась к нашему разговору.

— Видишь, Джеб, — я была права. Это был бродяга, и будь у нас пёс…

— Боже мой, да заткнись ты со своим псом! Просто замолчи, и я куплю тебе пса.

— Добро, Джеб. Этот, должно быть, был пьян: он запалил огонь и сам того не знал. Конечно, пьян: он ввалился в сарай и даже дверей за собой не закрыл; а мы-то полагали, что он открыл их, когда бежал вон от пожара. Знаешь, Джеб, я хочу колли. Настоящую, добрую колли, и мне не важно, во сколько она обойдётся. Я всегда мечтала иметь колли, и теперь, раз мы всё равно собираемся приобрести собаку, то можно и…

— Да заткнись же! — Джеб всё не спускал с меня глаз. — Мистер, что вы имели в виду, утверждая, будто это не бродяга? Вы кто такой и чего решили