Иэн Рэнкин - Музыка под занавес

— Мы услышали, как та девчонка кричала, и решили узнать, что стряслось. Сначала мы думали — это на нее напали.

— Ваша машина оставалась… — Шивон сделала вид, будто никак не может найти в записях нужное место.

— На Грассмаркет, — подсказал Роджер Андерсон.

— Почему именно там, сэр? — уточнил Ребус.

— А почему нет?

— Просто мне показалось, что это довольно далеко от церкви. Ведь вы слушали рождественские хоралы?

— Верно.

— Не рановато ли? Ведь Рождество еще не скоро.

— На будущей неделе по всему городу уже включат рождественские гирлянды.

— Служба закончилась поздно?

— После службы мы зашли в ресторан, чтобы поесть. — В голосе мистера Андерсона прозвучало искреннее негодование: он как будто не понимал, зачем его заставляют повторять то, что он уже говорил.

— Вам не пришло в голову воспользоваться парковкой на Кинг-стейблз-роуд?

— Она закрывается в одиннадцать, а я не был уверен, что мы к этому времени освободимся.

Ребус кивнул.

— Значит, вы знаете этот район? Знаете, как работает парковка?

— Раньше я часто ею пользовался, но… После шести тридцати стоянка на Грассмаркет бесплатная.

— Да, если можно, всегда лучше сэкономить, — согласился Ребус, разглядывая просторную, хорошо обставленную гостиную. — В ваших показаниях говорится, что вы работаете…

— В Первом шотландском банке.

Ребус снова кивнул, стараясь скрыть свое удивление. На самом деле Дайсон и не подумал спросить, где работает свидетель.

— Вам повезло, что вы меня застали, — добавил Андерсон. — Обычно я прихожу домой гораздо позднее. В последнее время у нас чертовски много работы.

— Вы, случайно, не знаете мистера Стюарта Джени?

— Конечно, знаю. Я много раз с ним встречался… Но послушайте, какое отношение все это имеет к тому бедняге, которого убили?

— Возможно, никакого, — признал Ребус. — Просто мы стараемся выяснить все обстоятельства, нарисовать сколь возможно полную картину…

— Мы оставляем машину на Грассмаркет еще и потому, что эта улица хорошо освещена и там всегда много людей, — чуть слышно подсказала Элизабет Андерсон. — Мы стараемся соблюдать осторожность.

— Тогда почему, чтобы попасть туда, вы выбрали столь рискованный маршрут? — удивилась Шивон. — Поздно вечером Кинг-стейблз-роуд почти безлюдна.

Ребус, остановившись перед сервантом, разглядывал выставленные за стеклом фотографии в рамочках.

— Это ваша свадьба? — проговорил он.

— Да, — подтвердил мистер Андерсон. — Мы поженились двадцать семь лет назад.

— А это — ваша дочь? — снова спросил Ребус, хотя заранее знал ответ: несколько фотографий, сделанных в разное время, отражали различные события в жизни девочки.

— Ее зовут Дебора. Она учится в колледже. На будущей неделе она приедет домой на каникулы.

Ребус задумчиво кивнул. Он заметил, что фотографии, относящиеся к детскому и школьному периоду, стоят спереди, заслоняя самые последние снимки Деборы.

— Я вижу, ваша дочь прошла через увлечение готами — красила волосы в черный цвет, сурьмила глаза…

— Я все-таки не понимаю, инспектор, какое отношение?.. — снова начал Роджер Андерсон, но Ребус только отмахнулся.

Шивон подняла глаза от протоколов, которые якобы читала.

— Я понимаю, это глупый вопрос, — сказала она с улыбкой, — но вчера у вас было достаточно времени, чтобы все обдумать, обсудить… Можете ли вы добавить что-то к тому, что вы сообщили нашим сотрудникам в первый раз?

— Ничего, — коротко сказал мистер Андерсон.

— Ничего, — эхом повторила его жена. — Скажите, — добавила она через секунду, — он действительно был известным поэтом? Понимаете, нам постоянно звонят репортеры и…

— Лучше ничего им не говорите, — посоветовал Ребус.

— Хотелось бы мне знать, как они пронюхали, — проворчал мистер Андерсон. — Надеюсь, это все?..

— Что вы имеете в виду?

— Вы так и будете к нам ходить? Мы, кажется, рассказали все, что знали…

— Только если возникнут новые вопросы. Пока же я попрошу вас в самое ближайшее время зайти в участок на Гейфилд-сквер и подписать официальные показания, — деловито сказала Шивон, доставая из бумажника еще одну служебную визитку. — Только сначала позвоните вот по этому телефону и спросите детектива Тиббета или детектива Хейс.

— Не понимаю, какой в этом смысл? — раздраженно поинтересовался Роджер Андерсон.

— Мы расследуем убийство, сэр, — сухо ответил Ребус. — Ни в чем не повинного человека избили так, что он умер, и убийца пока гуляет на свободе. Мне очень жаль, что мы доставляем вам неудобства, но такова наша работа.

— А по-моему, вам ни капельки не жаль, — буркнул Андерсон.

— На самом деле мое сердце буквально истекает кровью от жалости, — едко парировал Ребус. — К вам. Только это не всегда заметно. — Он повернулся, словно собираясь уходить, но снова остановился. — Кстати, что у вас за машина такая, что вы предпочитаете парковать ее в людных местах?

— «Бентли». Модель «континенталь ГТ».

— Ого!.. — присвистнул Ребус. — Похоже, в Первом шотландском вы работаете не в отделе писем.

— Это не означает, что мне не пришлось начинать с самого низа. А теперь прошу прощения, инспектор, — мне кажется, я слышу, как подгорает наш ужин.

Миссис Андерсон всплеснула руками и бросилась в кухню.

— Если ужин немного подгорит, — сказал Ребус, — вы всегда можете заменить его еще парой бокалов джина.

Андерсон предпочел не отвечать. Вместо этого он поднялся в надежде, что полицейские поймут намек и уберутся восвояси.

— Кстати об ужине, — небрежно сказала Шивон, укладывая бумаги обратно в папку. — Вы хорошо поужинали после посещения церкви?

— Очень хорошо, спасибо.

— А где, не подскажете? Я всегда стараюсь узнать, где есть неплохой ресторан.

— О, я уверен, вы сможете позволить себе там побывать, — сказал мистер Андерсон с издевательской улыбкой. — Ресторан называется «Помпадур».

— Я постараюсь устроить так, чтобы за ужин платил он. — Шивон кивнула в сторону Ребуса.

— Уж постарайтесь, — со смехом сказал мистер Андерсон. Закрывая за ними дверь, он все еще хихикал.

— Ничего удивительного, что его жена предпочитает возиться в саду, — заметил Ребус. — Что угодно, лишь бы быть подальше от этого надутого идиота. — И он зашагал по дорожке к улице, на ходу нащупывая в кармане сигареты.

— Если я расскажу тебе кое-что интересное, ты пригласишь меня поужинать в «Помпадур»? — поддразнила Шивон.

Ребус достал зажигалку и кивнул.

— Я заметила экземпляр ресторанного меню на столике швейцара в отеле.

Ребус прикурил и выпустил в ночное небо тонкую струйку дыма.

— Действительно, любопытно. И как ты думаешь, почему оно там оказалась?

— Да просто потому, что ресторан «Помпадур» находится в отеле «Каледониан».

Несколько мгновений Ребус молча смотрел на нее, потом в два прыжка подскочил к двери и несколько раз ударил в нее кулаком. Мистер Андерсон, открывший на стук, выглядел крайне недовольным, но Ребус не дал ему возможности выразить свои чувства вслух.

— Перед тем, как на него напали, — сказал он, — Александр Федоров пил в баре «Каледониан».

— Ну и что?

— А вы были в ресторане отеля примерно в это же время. Вы, случайно, его не видели?

— Мы с Элизабет даже не приближались к бару. «Каледониан» — довольно большой отель, инспектор… — Он стал закрывать дверь, и Ребусу на мгновение захотелось выставить ногу, чтобы ему помешать. Ничего подобного ему не случалось проделывать уже очень давно.

Увы, он не мог придумать ни одного дельного вопроса и только пристально смотрел на Роджера Андерсона, пока тяжелая дубовая дверь не захлопнулась перед самым его носом. Даже после этого Ребус некоторое время стоял неподвижно, надеясь, что хозяин передумает и откроет, но Андерсон, по-видимому, ушел есть свой подгоревший ужин или подкрепляться джином.

Повернувшись, Ребус снова пошел по дорожке.

— Ну, есть какие-нибудь идеи? — спросила Шивон.

— Давай сначала побеседуем со второй свидетельницей, — ответил Ребус. — А потом я расскажу тебе, что я думаю.

Нэнси Зиверайт жила на четвертом этаже многоквартирного дома на Блэр-стрит. Окаймленное пыльными лампочками объявление в доме напротив извещало о наличии в полуподвальном помещении сауны. Чуть дальше по улице кучковались у дверей бара курильщики, а со стороны Хантер-сквер доносились вопли и пьяные выкрики: там вопреки всем усилиям полиции часто собирались городские бездомные.

Подъезд дома был почти не освещен, и Ребус поднес к домофону зажигалку, чтобы Шивон смогла прочесть список жильцов. Большая часть квартир в доме сдавалась; люди приезжали и уезжали, поэтому возле каждой кнопки было налеплено сразу по нескольку желтых или розовых офисных стикеров с именами обитателей. С трудом разобрав на одной такой бумажке фамилию Зиверайт, Шивон нажала кнопку вызова, и замок почти сразу щелкнул, открываясь. О том, кто и к кому идет, никто так и не спросил.