Секреты Примроуз-сквер 1 - Татьяна Лаас

До пяти лет дети-маги растут как все нелюди — магические потоки текут сквозь них, не задерживаясь, и лишь в пять лет переходят изменения — начинает формироваться резерв. Именно в этот период и проводят проверку на магию. Мальчиков начинают обучать управляться с резервом, а девочек… А девочкам магию запечатывают, потому что никто в мире не знает, что делать с магинями, а вдруг они мужские права себе потребуют? Да и зачем женщинами магия… Мир создан под мужчин, удел женщин сидеть дома и создавать уют.

Все маги знали — любой ребенок от них, рожденный в браке или нет, должен пройти проверку в пять лет на магию, до манифеста и первого слива. Шейл оказался в трудной ситуации — он знал, что ребенок возможно от него, но не мог ни провести проверку на родство, ни провести проверку на магию, а тем временем малышке Хейг было четыре с половиной года, и времени до формирования резерва и слива, если ей не повезло родиться магом, почти не оставалось. При сливе, который бы не удалось утаить, вся правда о происхождении лары Хейг всплыла бы наружу, и скандал бы двойной — и из-за измены, и из-за утаивания сведений о магии. Да и… Тогда бы выплыла многолетняя ложь магов о том, что магинь не бывает. Это взорвало бы привычный устоявшийся мир ко всем дохлым эльфам и феям.

Шейл это знал. Он жил и ждал, когда же его предполагаемой дочери исполнится пять лет. Жил и боялся? Жил и готовился к скандалу? Или… готовился к её убийству? Был ли слив спонтанным при виде раздражавшей и угрожавшей его существованию малышки или слив был тщательно продуман? И убивал ли Шейл потом не в силах контролировать сливы или ему понравилась безнаказанность, понравилось убивать после слива?

Кто он — безумец, не удержавший магию, или хладнокровный убийца, который после первой жертвы вошел во вкус?

Глава 7 Полет с крыльца

До Университета магии Йен решил добираться на метро — так гораздо быстрее, чем трястись в кэбе через весь город. Университет в целях безопасности находился на окраине города, впрочем, ненасытная столица, разраставшаяся, как на дрожжах, уже вплотную подобралась к оплоту магии. Та же университетская ветка метро, планировавшаяся как тупиковая, уже готовилась вырваться дальше Университета в Зеленые холмы — новый престижный район.

Йен быстро спустился в метро, купил билет и направился на платформу, по которой важно прогуливались беременные лэсы — последнее время столичные доктора прописывали своим подопечным лечение сернистыми газами в метро, якобы это помогало общему оздоровлению и развитию плода. Йена удивляло только одно — как при этом доктора игнорировали многочисленные смерти машинистов, которые по работе постоянно дышали сернистыми газами и по идее должны были быть самыми здоровыми людьми на свете, но ведь умирали на долгих перегонах, видимо, докторам на зло.

Раздался грохот прибывающего поезда, Йена обдало паром, и, медленно затихая, как огромный огнедышащий дракон, поезд из трех вагонов остановился. Йен поспешил в средний вагон — он почти всегда был пуст, из него было дольше всего добираться до выхода с платформы. Раздался свист, лэсы и пассажиры поспешили на эскалаторы — паровоз тронулся в путь, обдавая всех не успевших покинуть платформу жирным черным дымом и жаром.

В вагоне, как и во всей подземке, было ужасающе жарко, даже несмотря на вентиляцию. Жар от работы паровозов накапливался в туннелях, поднимая температуру окружающих земель, и маги уже предсказывали появление новых разновидностей нелюдей, а то и чудовищ, порожденных этим чудом техники. Многие ратовали за перевод поездов на магию, но пока это было экономически невыгодно — магов, способных создавать кристаллы-накопители, источник энергии для магомобилей и маговозов, было мало.

Мимо окна, словно в насмешку подтверждая пророчества магов о чудовищах, пронеслась какая-то тварь, сияющая для магического зрения Йена вспышками синего и алого. Вуд даже как следует тварь рассмотреть не смог, лишь замечая, что она чем-то напоминает распластавшегося по стене паука. Кажется, жаль, что метро отказалось от вагонов без окон — пассажирам было бы спокойнее, хотя… Люди могли и не замечать этих тварей. А ездят ли маги на метро, Йен не знал.

Мерный перестук поезда, вышедшего на большой перегон под отчаянно широкой в устье Даркери, укачивал Йена, и тот почти заснул — все же надо было воспользоваться предоставленным после больницы отпуском, но сидеть дома в четырех стенах было невыносимо.

На конечной его разбудил помощник машиниста с парой синяков на лице — кабины паровозов были без переднего стекла, и рабочей бригаде частенько прилетали в лицо мелкие камешки:

— Эй, нир… Вставай! Приехали!

Йен сонно зевнул и не стал поправлять, что он не представитель низшего сословия — глупо придираться к обращению. Он кивком поблагодарил парня и вышел на платформу, тревожно оглядываясь в темный туннель, словно ожидая, что та странная тварь с паучьими лапами может выползти на платформу.

Он вышел на поверхность, тут же ежась от холода после жары метро. На площади перед университетом было шумно — спешащие на лекции профессора, уличные продавцы еды, мальчишки-рассыльные и оккупировавшие бортик фонтана многочисленные студенты, спешно доучивавшие заклинания… И множество-множество-множество воздушников — их отсюда не гоняли. Шум, суета и знания, недоступные Йену — он отчаянно любил Университет магии и столь же отчаянно понимал — ему сюда ходу нет. Все знания мира о магии для него недоступны. Он может войти в университет только как полицейский, не более того. Ему никогда не сидеть на бортике фонтана и не дочитывать недоученное, ему никогда не оседлать на день мага статую Маржина Величественного, стоящую прямо перед Университетом на высоком постаменте, ему никогда не напялить на мраморную голову Маржина бонет, как принято у выпускников, ему никогда…

— …и нечего об этом жалеть, — оборвался сам себя Йен, привычно бормоча себе под нос.

Он направился в сторону правого крыла университета — именно там была расположена кафедра истории магии. С профессором Галлахером ему помогли встретиться магия, везение и в большей части все же документы инспектора.

Его приняли почти сразу же, запуская в полный книг и тайн, и непонятных механизмов на многочисленных столах кабинет мага-историка.

Профессор Галлахер, склонившийся над каким-то манускриптом, лежавшим на высокой конторке, махнул рукой, подзывая Йена к себе.

— Идите сюда, молодой человек! — он не стал при этом стаскивать с себя гогглы, машинально обернулся на Йена и тут же поправился: — о, простите! Эльф, конечно же! Идите сюда, молодой эльф.

Йен в который раз за день выругался себе под нос, но подошел и