Призраки прошлого - Анастасия Сидорчук

мой племянник, мы не трезвоним на каждом углу.

Юля посмотрела на Мишу, который все так же смотрел в ноутбук.

– А ты? – спросила она.

Миша, не отрываясь от экрана, смущенно ответил:

– Есть семьи, в которых бывает хуже, чем в детдоме.

***

Лиза пришла домой около двенадцати.   Осторожно заглянула в гостиную.

– Привет всем! А вы что делаете? – она села на диван рядом с Сергеем Васильевичем.

– Время    сколько? – хоть и полушепотом, поскольку в соседней комнате уже спала Вика, но он рявкнул так, что все, кроме Лизы, вздрогнули.

Лиза села выше  – на спинку дивана – и, поцеловав Сергея Васильевича в щеку, стала  полугладить – полумассировать его плечи.

– Ну, Сереженька, не ругайся, – ласково сказала она. –   Ну, задержалась я чуть – чуть, меня проводили – как ты и сказал. Ты же не сердишься?– Лиза обняла  его сзади и поцеловала во вторую щеку.

– Не сержусь, – ответил Сергей Васильевич. Удивительно, как у нее это получается! – Ладно, давайте, наверно, спать.

Антон заглянул в комнату. На кровати Сергея Васильевича, близко лежа друг к другу, словно Инь и Ян, спали две его любимые женщины… Белые волосы одной из них переплелись с черными волосами другой. И вновь он вспомнил их – стоящих перед зеркалом в свадебных платьях. И вновь он не мог оторвать от них взгляд…

Сергей Васильевич тоже заглянул в комнату.

– Пусть спят, не буди.

***

– Тамара Генриховна, расскажите, каким человеком был покойный Валентин Валентинович? – попросил Антон.

Сидя за своим столом на кафедре философии, пожилая преподавательница – Тамара Генриховна, печально вздохнула.

«На самом деле переживает, – тут же отметил внимательный Антон. – А почему? Как человек он ей нравился? Или – как мужчина?»

– Он был хорошим, – сказала Тамара Генриховна. – Интеллигентным, начитанным. Литературу очень любил! С нашими студентами книги часто обсуждал. Студенты его любили! Студенты мало кого из преподавателей любят по-настоящему. Но его любили! Ох, у кого же рука поднялась?  Да не было причин ни у кого его убивать…. Наверняка же – это ошибка, какая – нибудь! Или эти… блогеры, может…. Знаете, сейчас же чего только не сделают, чтобы в интернет выложить. Как думаете – такое возможно?

Антон пожал плечами.

– Кроме литературы он еще чем – то увлекался? На охоту, может, с кем – нибудь ездил? Или – на рыбалку?

– Нет. Он, насколько я знаю, и к охоте, и к рыбалке равнодушен был.  Он, знаете, немного замкнутым был… Чудаковатым, можно сказать…. Не пил. Не курил. Он во всем идеален, можно сказать. И при этом – не женат.

– Почему?

– Мы тоже всегда гадаем – почему? Ведь какой хороший мужчина! Говорят – была у него женщина раньше. Потом она умерла – а он после ее смерти ни на кого больше не смотрел. Да, об увлечениях…. Помимо литературы он астрологией еще увлекался. Знаете – в интернете сейчас всяких курсов много. И – удобно очень. Можно все уроки в записи посмотреть, и никуда ездить не надо. А ему что еще делать в свободное время, если он не женат?

– А враги? Может, обижен на него кто – то был?

Тамара Генриховна, грустно засмеявшись, замахала руками:

– Да вы что? Он мухи бы не обидел! А врагов – и подавно не было…

– А друзья?

– Насчет друзей – не знаю. Говорю же – чудаковат немного! Может, и вовсе друзей не было у него…

В это же время Макс, сидя в аудитории, предоставленной ему администрацией института, беседовал со студентами.

– И что – неужели все его любили?

Перед ним сидели две молодые девушки – студентки, Елена и Виктория.

– Ну, а что его не любить? – ответила Елена, кокетливо ловя его взгляд. – Смешной дяденька! Зачеты у него все всегда получают.  Учить ничего особо не надо. Просто  – говори что угодно, и он оценки ставит, за участие в уроке!

Виктория подтвердила ее слова:

– Да он и сам поболтать любил с нами. Мы ему тему зададим в начале занятия – про политику или про знаменитостей, каких – нибудь.  Он и рассказывает нам свое мнение все занятие. А мы в это время в телефонах сидим.  А зачеты он всем ставит, главное – ходить на занятия.

– И врагов у него не было? – серьезно спросил Макс, не обращая внимания на взгляды Елены.

– Да откуда мы знаем? Среди студентов – вроде не было.

– А друзья? Возможно, он встречался с кем- нибудь? Из студенток, или из преподавательниц?

– Про друзей не знаю, – ответила Елена. – А из студенток точно ни с кем не встречался…

– Почему вы так уверены?

Елена и Виктория одновременно прыснули от смеха.

– Он же старый! – объяснила  Виктория очевидную ей вещь. – Милый, конечно, но все-таки – старичок. Ходит… Ой, то есть – ходил всегда в одном и том же костюме, который купил лет двадцать назад. Со студентками точно не встречался. А насчет преподавательниц…. На их кафедре – они почти все разведенные. Или – вдовы.  И все на него смотрят – как на трофей! Только, вроде бы, он ни с кем не встречался. Хотя, откуда нам знать?

– Может, увлекался чем-нибудь? Не рассказывал вам?

– Литературу очень любил. Это одна из его любимых тем была. Еще – астрологией вроде. Да они все там – на их кафедре – с прибабахом!  Кто – на поэтические вечера ходит, кто – куклам барби домики строит – в несколько этажей, и мебель потом туда шьет…

– Понятно. Спасибо вам, вопросов больше нет…

– А вам вопрос можно задать? – спросила Елена.

– Да, спрашивайте, – добродушно, смеясь в душе, поскольку знал, какой вопрос ему задаст Елена, ответил Макс.

– А вы женаты?

***

Несмотря на то, что было еще совсем не поздно, коридоры института как – то быстро опустели. "И что – у всех занятия что – ли закончились?", – подумал Макс. Он прошел по длинному пустому коридору, сам не зная – зачем.

На одном из подоконников, глядя в окно, плакала девушка. Макс подошел к ней и тоже сел на край подоконника.

– Здравствуйте. У вас что – то случилось? – спросил он.

Девушка повернулась к нему. Сказала сквозь слезы:

– Нет. Все нормально. Не обращайте внимания.

– И все же?

Сильной стороной Антона была внимательность. Сильной стороной Макса было то, что он, сам не зная, как так получается, у большинства людей вызывал доверие и симпатию. Поэтому то, о чем Антону приходилось догадываться, Максу порой выбалтывали сами люди.

Еще  Макс считался счастливчиком. Во всем, кроме личной жизни. Хотя… Если подумать – то, что