Б. Седов - Романс для вора

Стропилло и так молчал.

— Короче! Теперь Арбуз наладился собственное следствие производить — его Меньшиков попросил. А я из-за тебя с Арбузом воевать не собираюсь. И если квакнешь, что заказ через меня пришел, — конец тебе. Я скомандую, и тебя просто пристрелят. Так что выкручивайся, как хочешь. Ну а как перед большими людьми обставишься — это уж совсем твое дело. Мне не звони, надо будет, сам позвоню.

Стропилло как стоял — так и плюхнулся задом прямо на свой захламленный стол. На пол посыпались какие-то бумажки, фломастеры, кассеты…

Надо же так вляпаться!

Он принялся лихорадочно соображать, бегая взадвперед по кабинету. Ну нет, Стропилло голыми руками не возьмешь. Блин, как обидно! Придется не только делиться заработанным, но и наверняка тратить собственные кровные бабки.

Но постепенно в его пронырливой голове прояснилось.

Главное — оторваться от Арбуза, остальное потом. О неизбежной встрече с Сергеем Ивановичем он старался пока не думать.

О господи, и ведь без Батона не обойтись!

Блин! Блин!

И это после того, как Стропилло так изящно кинул его! Однако ради дела придется засунуть в жопу самолюбие и расстелиться половиком. Ничего, потом поквитаемся.

Стропилло порылся в сейфе, достал зеленую пачку толщиной в палец. С тоской посмотрел на нее.

Морщась и извиваясь от унижения, набрал номер.

— Ты что, Стропилло, трехголовый, что ли? — послышался удивленный голос Батона. — Забыл, как мы расстались?

— Ладно, ладно, Батон, — зашипел Стропилло, — ты был прав, а я ошибся. И готов свою ошибку исправить. Приезжай, получишь остальное и… И еще бонус, так сказать — за моральный ущерб.

— Во, другое дело, — обрадовался Батон, — сразу видно, что деловой человек. А то, что ошибся, так с кем не бывает!

— Давай, приезжай, да побыстрее, — нетерпеливо сказал Стропилло. — Тут для тебя еще дело есть. А деньги, чтобы ты не сомневался, получишь сразу.

— Лечу мухой! — и Батон отключился.

Стропилло взглянул на пачку долларов, лежавшую на столе, и его сердце сжалось, как если бы он увидел восьмилетнюю девочку с трогательными косичками, погибшую под колесами грузовика.

В этот вечер Роман решил сходить в кино. Почему бы не побаловать себя, не вспомнить детство золотое? А заодно и отдохнуть немного от людей. Иногда Роман уставал от общения, которое являлось неотъемлемой частью его профессии.

Задумано — сделано.

Он тормознул у первого попавшегося газетного киоска, купил журнальчик «Досуг». Так, что там у нас? Ага, «Звездные войны», часть третья, «Мираж-синема». Годится!

Фильм оказался как раз под настроение — без лишних умствований, прекрасно сделанный, как и все прочие творения неугомонного Джорджа Лукаса. Выйдя из кинотеатра, Роман бодро направился к своему серому «вольво». Пикнул сигнализацией и уже приоткрыл было дверцу, как вдруг взгляд его упал на переднее колесо.

Вот зараза!

Колесо было спущено.

Роман, конечно, слышал о барсеточниках, которые разными способами отвлекают водителя, для того чтобы пошарить в салоне его автомобиля. Но на этот счет он был спокоен — как говорится, все свое всегда носил с собой. Поэтому безбоязненно достал из багажника запаску, домкрат, ключ-баллонник и присел перед спущенным колесом.

— Братва, гляди — да это же сам Меньшиков! — донеслось сзади.

Роман оглянулся.

Трое типичных братков восторженно толкали друг друга локтями в полуметре от него. Молодые бритоголовые крепыши были похожи друг на друга, как однояйцевые близнецы. Это были Батон, Щербатый и Глюк.

Роман привык к таким сценам, поэтому ничуть не удивился.

— Здорово, ребята, — он приветливо подмигнул.

— Брат, ты чо — загораешь? Давай поможем, не проблема! — Радость братков была неподдельной. — А ты плакат подпишешь? Ща Глюк сгоняет в киоск, купит, а ты пока отдыхай, мы все сделаем.

Роман, улыбаясь, отошел в сторонку. Глюк припустил за плакатом, а Батон со Щербатым, пыхтя, склонились над колесом. Через пару минут Глюк вернулся. Плакат — именно тот, нелюбимый, с бриллиантовыми перстнями — разложили на капоте. Роман принялся его подписывать, окруженный братками, с придыханием сопящими друг другу в бритые затылки.

Ну вот и все.

Колесо заменено, плакат подписан. Довольные братки по очереди торжественно пожали Роману руку и удалились. Роман помахал им на прощание рукой, сел в машину.

В это время Стропилло лихорадочно тыкал мокрым от пота пальцем в кнопки мобильника, набирая номер знакомого прикормленного мента. Сейчас главное — не проколоться по времени.

— Але, Петрович, — с облегчением выдохнул он, услышав наконец знакомый голос, — тут такое дело…

Отзвонившись ментам и натравив их на Романа, торжествующий Стропилло с размаху откинулся на спинку кресла и чуть было не кувыркнулся навзничь. Старенькое кресло на колесиках не выдержало толчка его массивного туловища — спинка с жалобным хрустом надломилась.

С трудом удержав равновесие, Стропилло пообещал самому себе: даст бог, пронесет, не буду больше побираться по помойкам. Заведу приличную мебель.

Нет, пока он молодец.

Все идет по плану. Менты сейчас уже наверняка нашли подброшенный винчестер и прессуют Романа по полной. Им-то хорошо — и галочку за закрытое дело получат, и денежки. И братки довольны — тоже приподнялись на непыльной работенке.

Один Стропилло отдувайся за всех, выкладывай свои кровные.

И все из-за этого говнюка!

Стропилло со злобой подумал о Романе: везунчик, гад, на халяву тысячи гребет! Надо бы приложить его покрепче, поставить жирную точку в изящной комбинации. Как там любит повторять к месту и не к месту романовский дружок Шапиро: пиар превыше всего? Будет вам пиар, такой, что мало не покажется.

Стропилло достал пухлую записную книжку, перетянутую аптечной резинкой. Долго рылся в засаленных страницах, по-паучьи перебирая пальцами.

Так, вот он, Аркадий Паршута, ежедневная газета «Независимый питерский наблюдатель». Даром что выпускающий редактор, а на халяву пьет, как лошадь, — Стропилло бухал как-то с ним за кулисами БКЗ «Октябрьский», еле отвязался.

За копейку удавится, сто процентов. Он-то мне и нужен, голубчик.

Стропилло посмотрел на часы — начало двенадцатого. Есть шанс успеть.

Через пару минут он уже катил по Обводному на своей дребезжащей «девятке».

Редакция популярной желтой газеты помещалась в расселенной коммуналке с окнами во двор-колодец. Паршута обнаружился в дальней, насквозь прокуренной комнате. Выпускающий редактор сидел, уронив голову на руки, за заваленным бумагами столом и мутными глазами таращился на только что распечатанную верстку свежего номера — явно маялся после вчерашнего. Догадливый Стропилло тут же поставил перед ним запотевшую бутылку «Старопрамена».

— О, Андрюха! — оживился Паршута. — Молодец! А то горбачусь тут с раннего утра, как папа Карло, — даже поправиться некогда!

Стропилло деликатно подождал, пока пиво отправится по назначению, и перешел к делу.

— Аркаша, есть сенсационный материал. Только для тебя!

— Оставь, посмотрю как-нибудь.

— Ты не понял. Это реальная бомба, и ее нужно ставить на завтра — иначе перепреет.

— Тебе-то что за резон? — Паршута пристально посмотрел на Стропилло.

В его отчасти просветлевших мозгах явно началась какая-то деятельность.

— Резон не мне, а тебе. Ты же хочешь, чтобы твою газетку рвали из рук, как горячие пирожки?

— Э-э, не знаешь ты нашей темы, Андрюха! — печально протянул Паршута. — Мне-то за тираж не приплачивают, на окладе сижу. Все главный с учредителями пилят.

Стропилло в который уже раз за сегодняшний день тяжело вздохнул. Проклятые усики опять полезли в ноздри.

— Аркаша, — проникновенно начал он, — ты меня знаешь. Сочтемся.

— То-то и оно, что знаю, — буркнул Паршута. — Три. Зеленью.

— Ты что?… — задохнулся Стропилло. — Да за такие бабки…

— Тише ты! — Паршута оглянулся на дверь.

Встал, поплотнее прикрыл ее.

— Не нравится — пожалуйста, милости просим в отдел рекламы. Можешь выкупить площадь, хоть целую полосу. По двадцать баксов за квадратный сантиметр. Оформляй по договору, глядишь, через недельку и напечатаем. Теперь смотри…

Он принялся загибать пальцы.

— Во-первых, я рискую. Отдел рекламы вовсю сечет левые заказные материалы и если что — стучит учредителям. А оттуда уж отвешивают по полной, можешь поверить. Во-вторых, номер сверстан, значит, надо отстегнуть верстальщику за дополнительную работу. В-третьих, номер должен быть отправлен в типографию через полчаса. Пойду тебе навстречу — опоздаю, значит, на меня штраф, ползарплаты как не бывало. Вот такие пироги.