Корабль мертвецов - Юлия Жаркова

ограды, едва дыша. Ох, чудом не ухнули в сам котёл: он занимал почти всю площадь узкого пространства. Солнце парило, отражаясь от стёкол ближайшей теплицы, и в закутке стоял непереносимый зной.

— Ох, — застонал Макс едва слышно. — Ничего себе котелок, его с места-то сдвинуть возможно? Такое ощущение, что он врос в землю.

— Ты тоже не был посвящён в тайну его наличия во дворе академии в дальнем углу за теплицами? — спросила я.

Макс отрицательно помотал головой. На его лоб упали влажные тёмные волосы, он смахнул их рукой. Я и помыслить не могла, что котёл окажется настолько огромным, да нас туда всех можно было запихать вместе с мелким, и припорошить найденными в сундуке записями лекаря! Духота давила на плечи могильной плитой, глаза слезились от ослепляющих солнечных лучей, в голове поплыло. Академические боги, где мне взять сил и магии на обратный путь? В отчаянии огляделась по сторонам, чуть не уткнувшись носом в запотевшее стекло теплицы, двигаться здесь было сложно. Кусок двора между стеной академии, оградой и теплицей — примерно метр на полтора, казалось, что котёл стоял на этом месте с доисторических времён, а академию и ограду выстроили вокруг него. Толстые стенки заросли снаружи мхом, внутри сплел паутину паук, но, так и не дождавшись жертв, от скуки давно её забросил: тонкую сеть засыпало жёлтыми сухими листьями и ветками. Край котла был мне практически по пояс.

В теплице что-то зашуршало, до нас донёсся шум шагов, плеск воды и мелодичный свист. Мы с Максом в панике переглянулись и замерли, не смея шевельнуться. Мотивчик был мне очень знаком, любимая морская мелодия преподавателя по лекарственным травам. Когда я на третий день обучения в академии впервые отправлялась на занятие в теплицу, представляла преподавателя совершенно иначе (милой, несколько рассеянной дамой средних лет). С изумлением узрела сквозь стекло здоровенного мужика с повязкой на глазу, окладистой чёрной бородищей, кустистыми бровями и серыми глазами, вдобавок ко всему сильно прихрамывающего на левую ногу. Весь урок вместо того, чтобы слушать его рассказ о Болотной огнице (у него ко всему прочему был низкий раскатистый бас), размышляла, кем же он был до поступления преподавателем в академию: пиратом, разбойником, воякой, стражем, дознавателем из особого отдела?

Выяснить хоть толику информации о его прошлом никому не удалось, хотя попыток было не сосчитать, но он оставался для адептов неразрешимой загадкой (даже в его личном деле, которое выкрали в деканате предприимчивые адепты-старшекурсники, нашлась только скромная записка о зачислении пирата в штат академии, и на этом всё). Проработал он в академии магии на момент моего в ней появления лет десять, растения любил бескрайне и самозабвенно, рассказывал о них на лекциях увлекательно (и, кстати, не только по теме предмета, часто баловал нас историями о морских приключениях, но понять, произошли они с ним самим или нет, было невозможно), не забывая подкидывать нам бесконечные проекты по проращиванию и уходу за дико капризными травками, большую часть из которых поначалу все адепты проваливали. Пока некоторая часть адептов-первогодок (прямо скажем, небольшая, и я в том числе), строго сверяясь с учебниками по «Ботанике и лекарственным травам», постепенно настропалились их растить, то другая часть нашла иной выход, они отважились на хитрость — закупали в лавках горшки с уже пророщенными растениями. Об этом каким-то образом проведал на втором курсе наш академический пират. Поступил он весьма умно, находчиво и коварно: упросил декана выделить одно из пустующих помещений в подвале, и все проекты мы с тех пор — с посадки семечка до взращивания полноценного растения — проводили под неусыпным присмотром преподавателя в этом самом каземате. Выносить горшки с растениями за дверь, как, собственно, и вносить, строго запрещалось.

Шаги зазвучали совсем близко, звякнуло стекло. Сверху, на крыше теплицы, распахнулось окно, на нас посыпалась пыль. Я затаила дыхание и прижалась к каменной ограде, дёрнув за рукав Макса, который стоял в полный рост возле стены академии, и его из теплицы было бы прекрасно видно. Он, пригнувшись, спрятался за котёл. Свист стал гораздо громче, пират выдал особенно заковыристую руладу, но постепенно начал удаляться, к моему несказанному облегчению.

— Я помогу, — шепнул Макс, косясь на раскрытое окно теплицы. Он тоже обучался у академического пирата и знал его трепетное отношение как к растениям, так и к академическому имуществу. — Давай!

Одновременно мы обхватили руками холодный камень. Пальцы скользнули по шершавому краю котла, внутри, в районе солнечного сплетения, я ощутила невесть откуда взявшийся прилив сил. Котёл, несмотря на громоздкий вид, подозрительно легко поддался действию чар, и спустя секунду, со стонами и причитаниями, достойными самого старательного призрака, вместе с Максом мы переместили его на пол кухни. Ох, я едва не свалилась рядышком с дурацким котлом пластом от напряжения, по спине градом катился пот. Перемещение в пространстве прошло на удивление просто, но честно заработанная ранее наша с Максом усталость никуда не делась. Лёшка уже маячил неподалёку с переносным котелком в одной руке, из которого торчала деревянная ложка, и с исписанными бумажками в другой. Алина в обнимку с драконом стояла рядом, на сгибе её локтя висели длинные непромокаемые плащи. Хм, интересно, где она их нашла… Они оба ошарашенно таращились на каменную посудину.

— Мне почему-то раньше казалось, что он немного поменьше, — протянул друг.

— Ну, какой есть, ложечку прихвати с ручкой подлиннее, — с сарказмом посоветовал ему Макс, едва переводя дыхание.

Лёшка, ещё разок оценив размер посудины, внял доброму совету, заметался по кухне и, покопавшись в шкафу, выудил впечатляющих размеров половник, который длинной ручкой идеально подходил к стыренному котлу.

— Натягиваем плащи, друзья, так, на всякий случай. Я над ними немного поворожил, поставил защиту, нашёл старинное заклинание «От ворогов» в сундуке! Поможет ли оно от чёрных туманов, не знаю, ну а вдруг, чем академические боги не шутят.

— Когда только успел! Нас, кстати, чуть пират не заловил на месте кражи, он в теплице цветочки поливал! — пожаловалась я.

— Он же на летних каникулах в замке живёт, не может бросить растения, — запоздало припомнил Лёшка и, покраснев, промямлил: — Присматривает за ними.

— Спасибо, что ты вовремя нам об этом сказал! Ладно, мы не попались, отлично, отправляемся в лес, — простонала я, натягивая плащ.

Подняв брови, я посмотрела на друга.

— Алине я рассказал о записи в дневнике лекаря, много времени на это не ушло, как видите, — покаянно признался Лёшка.

— Ребят, не переживайте, вы и так сделали больше чем кто-либо, понимаю, — вымученно улыбнулась девушка, она была бледна, но бодрилась.