Фридрих Незнанский - Звонок другу

— Да ладно тебе, — отмахнулась Аня.

— И Зойку твою пристроим! — не унимался Скотников.

— Вопрос в одном: где ей взять три тысячи баксов?

— Анечка, у людей есть деньги! Уверяю тебя, они есть у всех, даже у бомжей. У бомжей их, наверное, по-боле будет, чем у нашей вшивой интеллигенции. Во всяком случае, даже в самой бедной семье что-нибудь припрятано на черный день. Соточка, триста — четыреста баксов. И у твоей Зойки они тоже есть, уверяю тебя! Наше славное государство научило людей рассчитывать только на себя. И они только на себя и рассчитывают. Знаешь, сколько денег хранится под матрасами? Хватит отдать долги и Парижскому клубу, и всем прочим МВФ! Но! Сто — триста баксов все равно не деньги! Разве что на похороны хватит. А если сложить свои триста с тремя тысячами и вложить их в наш бизнес — вот тебе совершенно другой уровень жизни!

— Но она должна для этого найти еще троих, которые согласятся вложиться в этот «клондайк».

— Найдет! И у нее наверняка есть знакомые, которых только пальцем помани. Уверяю тебя, все гораздо проще, чем кажется. Если хочешь знать, этот бизнес не только у нас работает. Он и в Питере существует, и в Петрозаводске…

— А завтра власти возьмут и прикроют вас.

— Дурочка! Властям выгодно иметь платежеспособное население. Мы покупаем квартиры, машины, мы не бастуем. Не ходим на демонстрации. Мы — основная поддержка властей!

— Предположим. А ты не боишься, что этот ваш президент Журавлев — чучело, кстати, совершенно непотребное… Что он завтра смоется, как Мавроди?

— Насчет Журавлева ты не права. Умнейший человек. Просто он играл сегодня определенную роль… ты этого пока не понимаешь… Президент у нас не он, а Дмитрий Коробов, ты его еще не видела. А сбежать?.. Кто же бежит с поля, где растет «капуста»? Знаешь, какие у нас люди работают? И актеры, ученые… — Посыпались фамилии актеров. — Эти люди не могут зарабатывать на жизнь своей основной профессией. И не хотят ее терять. А у нас могут совмещать то и другое. И что ты думаешь, все они глупее тебя? Одна ты у нас самая умная, проницательная…

Анна молчала.

— Давай спать, девочка! Завтра, то есть уже сегодня, началась твоя новая жизнь! Нужно набраться сил!

…Анна уснула только под утро. Скотниковы тоже почти не спали. Они чутко прислушивались к звукам из соседней комнаты. Слышали каждый шорох, вздох Анны. Они пасли свою овечку до самого последнего момента. До того мига, когда оставшаяся сумма была брошена в чрево «Триады».

Глава 19

ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ

Начальник Московского уголовного розыска генерал Грязное, прижимая к уху телефонную трубку, вытряхнул из пачки очередную сигарету, прикурил. На другом конце провода гудел басом питерский коллега и товарищ, Виктор Петрович Гоголев, руководитель одноименного ведомства в славном городе на Неве.

— Без тебя, Вячеслав Иванович, не обойтись!

— Ты мне напомни, друг дорогой, всю эту историю. Я две недели отсутствовал, запамятовал, о чем, бишь, ты мне рассказывал.

— Стареешь, Грязное!

— Ладно, ладно, без хамства, пожалуйста. Это я тебе нужен.

— Ну да, что верно, то верно. Рассказываю. В начале июня мы готовили операцию по захвату крупной партии наркотиков. По оперативным данным, груз должен был пройти через ивангородскую таможню и по дороге в Нарву перейти к другим сопровождающим — эстонцам. Работали вместе со спецназом. Так вот, омоновцы заняли позиции на шоссе, в предполагаемом месте передачи груза. Хотели взять сразу и наших барыг, и эстонских. Один из бойцов, номер пятый, залег метрах в пятидесяти от остальных, чтобы сообщить о продвижении машины с грузом. Должен был появиться джип «гранд-чероки». И что ты думаешь? Буквально минут за десять до времени «ч» через таможню проехал «сааб» с двумя пассажирами — молодые мужчина и женщина. Прошли досмотр, выехали на трассу и остановились возле лежки пятого номера. Девица выскочила из машины по малой нужде и пристроилась прямо над парнем. Тот возьми и подай голос. Мол, пересели бы, девушка. Это через рацию было слышно… А ему в ответ через ту же рацию в тот же момент передают, что искомый джип пересек границу.

— Вспомнил! И девица стреляет в вашего славного омоновца. Как бы ни с того ни с сего… Причем очень метко.

— Да, именно так. Бойцы несутся к месту лежки товарища — там труп. Рядом с ним пистолет-пулемет

ОЦ-22. Пока ребята крутились возле трупа, джип с наркотой пролетел мимо них птицей-тройкой.

— А «сааб» был брошен на дороге. И в багажнике — валюта, так?

— Да. Более четырехсот тысяч долларов. Бросились искать парочку — она как в воду канула. Причем фактически. Собака потеряла след возле реки. Другая группа кинулась за джипом — куда там. Итог операции… сам понимаешь.

— Хреновый итог.

— Вот именно. Я этого парня погибшего знал лично! Понимаешь? Он мог в операции не участвовать, он уже в отпуске был. Товарища подменил. И вот он теперь у меня из башки не идет, будто это я ему велел из травы с бабой разговаривать.

— Повтори, из чего она его бабахнула?

— ОЦ-22, пистолет-пулемет. Ковров их производит. Патроны «макаровские». Очень компактен, спокойно умещается в кармане. Но с серийного производства снят.

— Отпечатки есть?

— Она ствол протерла, но кое-что надыбали.

— Ас наркотой что?

— Будем ждать следующей передачи. Барыги даже не врубились, кого мы пасли на дороге. Решили, не по их душу пальба шла. Да так, собственно, и вышло. Эту тему мы будем дальше сами прорабатывать.

— Так чего ты от меня-то хочешь?

— Да бабу я эту найти хочу, вот что! У убитого двое детей.

— Не надо было болтать на боевом посту.

— Это все правильно. Только с чего бы это молодой, щуплой бабе палить из пулемета? Тем более что досмотр они уже прошли. Границу миновали. Ну и ехали бы…А она пулемет…

— На нем, кстати, номер заводской есть?

— Нет, спилен. Но есть на нем одна фиговина, вроде авторского знака. Вензель этакий. Оружие — это наша забота, пистолет у нас. В расследовании тоже заморочки есть. Дело об убийстве возбудили эстонцы. По территориальной принадлежности.

— Уж они там расстараются, — буркнул Грязное.

— Вот именно. Поэтому я и свое расследование веду. А ты мне нужен затем, что номера у «сааба» — московские. Я здесь без тебя маленько поднапряг твоих подчиненных, ты уж не взыщи. Убийцы-то ездили по доверенности.

— Ну и?..

— А хозяином машины числится некто Григорьянц. Так этого Григорьянца в Москве сейчас нет. Он, видишь ли, в Абхазии. Границу пересекал, это известно, а дальше — никаких концов. Вот я тебя, Вячеслав, и прошу, помоги мне найти эту женщину. Документы у них липовые были, это ясно, но живут они в Москве.

— Откуда знаешь?

— В бардачке нашли карту Москвы. И телефоны автомобильных сервисных служб. Тоже московские. И другие мелочи — я уж не буду тебя нагружать… Все это свидетельствует о том, что они москвичи. Фотороботы, описание преступников пограничниками и таможней, фамилии, по которым они границу пересекли, — все это у Колобова твоего уже есть. Но… Баба уж больно невзрачная. Никакая. Мужик, правда, поколоритнее. Все это Колобов имеет, — повторил Гоголев. — Поможешь — спасибо скажу. Большое.

— И все? — как бы обиделся Грязное.

— Ресторан за мной, это само собой.

— Хорошие задачки ты задаешь! Найти в Москве щуплую невзрачную женщину без фамилии, адреса, круга знакомств. Единственная ниточка — Григорьянц — и та обрывается в поселке Веселое.

— Ну да, на границе с Абхазией. А что тебе легкие-то задачи задавать? Форму потеряешь. И потом, мне нужно найти преступницу. Так куда же мне обращаться? В министерство культуры?

— В прачечную, — рассмеявшись, обыграл известный анекдот Грязное. — Еще пожелания есть?

— Привет передай Александру Борисовичу Турецкому, если таковой еще не сменил место работы.

— С чего бы ему менять? Это генеральные прокуроры у нас меняются. А «важняки» — товар штучный. А уж наш Сан Борисыч — вообще золотой запас Генпрокуратуры… Куда же им друг без друга? Где родился, там и пригодился. Лады, привет передам.

— Ну, пока! Заранее спасибо!

— Бывай, Виктор! Позвоню.

Виктор Нережко появился в понедельник утром на рабочем месте явно не в самом хорошем расположении духа. В ушах все еще стояли слова Паши Шарова, сказанные им вчера за кружкой пива, когда Нережко все-таки рассказал приятелю всю подноготную. А Паша ответил следующее:

— Это самая обычная пирамида. Хоть маркетингом ее назови, хоть пирогом с капустой. И, судя по тому, что контора эта существует уже год* они вот-вот лопнут. Это если на них еще дела уголовного не завели. Ты у нас мужик блаженный, газет почти не читаешь, все проблемы семейные решаешь. А я из прессы знаю, что по таким пирамидам заведено несколько уголовных дел. Может, и по той, куда тебя втянули. Так что тебя, Ви-тюша, посадили на деньги. А я в такие игры не играю. Кореша мои, если узнают, куда я их втягиваю, они меня на куски порежут. Как говядину разделают и с лотка продадут. Потому что этот бизнес кончается очень быстро, и кончиться он может на любом из нас. На тебе, на мне, на моем сменщике. И как я ему буду в глаза смотреть? Я, знаешь ли, покупателя могу рубля на три-че-тыре обвесить, но корешей на три тыщи баксов не подставляю. Это уже за пределами добра и зла…