Весло Харона - Дмитрий Александрович Алейников

что-то сказала, улыбаясь. Толя, парализованный ужасом, ничего не слышал. В какой-то момент ему показалось, что тоннель двинулся навстречу, потянулся к нему, подобно огромному хоботу или шлангу гигантского пылесоса. Толя попятился, споткнулся и упал, не в силах оторвать взгляда от этого монстра.

— Толя-а!!!

Из ступора его вывел крик Инги. Она провалилась в какой-то колодец возле самого входа и теперь висела над пустотой, цепляясь за каменный край и чудом удерживая потерявшее опору тело от падения. Толя видел только ее пальцы, скребущие камень в отчаянной попытке найти щель или выступ. Чудовище и впрямь было готово поглотить свою добычу.

Инга снова закричала. Толя заметался у входа в тоннель, схватил какую-то палку и протянул ее девочке. Палка оказалась короткой — до скребущих холодный камень пальцев все равно оставалось около метра.

Толя сделал шаг вперед, вплотную подойдя ко входу в тоннель. Оставалось еще полметра. Инга продолжала кричать, уже на родном, непонятном для Толика языке, но никакие слова, даже если бы Толя их понимал, никакие заклинания не заставили бы его добровольно шагнуть в эту пасть. Он присел, стараясь протянуть палку как можно дальше.

Инга попыталась ухватиться за нее, но, едва подняв руку, лишилась опоры и исчезла во тьме колодца. Чавкающий звук — отрыжка каменного людоеда — означал, что борьба за жизнь окончена…

Анатолий Игоревич вышел в приемную и, кивнув секретарше, направился к лифту.

Что же значат эти открытки? Ингу тогда так и не нашли. Никто не знал, что они отправились гулять с Толиком, а допрашивать русского никому не пришло в голову. Сам он не горел желанием рассказывать. Так почему же всплыла эта история? Окажись тогда в крепости свидетель, он непременно сообщил бы о происшествии и все стало бы известно еще тогда. Может, кто-то подозревает его или о чем-то догадывается? Но тогда почему этот догадливый тип молчал столько лет?

Двери лифта разошлись в стороны, приглашая Анатолия Игоревича войти в кабину. Лифт был для него самым тяжким, самым страшным испытанием, но что поделаешь — кабинет находился на восемнадцатом этаже.

Сейчас Быкову потребовалось неимоверное усилие, чтобы шагнуть в дюралевый саркофаг. Он даже ощутил слабость в коленях. С чего бы? Наверное, его вывела из себя эта дурацкая открытка. Но ничего, он справится.

Быков зашел в кабину, нажал кнопку и встал в середине, прикрыв глаза. Скоростной лифт рухнул вниз и замер, словно упав в кучу осенних листьев.

Нет, это еще не первый этаж. Слишком быстро. Просто сейчас двери откроются и кто-нибудь войдет в кабину.

Лифт оставался неподвижным, двери тоже.

Анатолий Игоревич открыл глаза и обнаружил, что освещение в кабине стало тусклым. Он застрял! Он заперт в этой каморке, висящей на ниточках!

Быков почувствовал, как на лбу у него выступила испарина. Он яростно обрушился на панель с кнопками, то лихорадочно вдавливая все подряд, то накрывая ладонью сразу десяток. Он был заживо замурован в этой консервной банке. Здравый смысл убеждал, что ничего страшного не происходит, но с каждым мгновением заточения недуг все уверенней брал ситуацию в свои лапы.

Быков заметался по кабине, хлопая по дверям и стенам.

— Эй, кто-нибудь!

Снаружи доносились голоса, но они обращались не к нему, пойманному в страшную ловушку. Никто не поддержал его, не предложил помощь.

Неожиданно ожил динамик связи с диспетчером. Недовольный женский голос произнес несколько слов, но из-за помех разобрать ничего было нельзя.

— Эй, я здесь! Диспетчер! Эй! — Быков приник к дюралевой решетке.

Снова диспетчер ответила, не оставив шанса разобрать хоть слово.

— Что?.. Диспетчер!

Что она кричит? Ни слова не поймешь!

— Толя!!!

Быкова отбросило к противоположной стенке.

— Толя! — кричала из динамика маленькая напуганная девочка. — Толя!!! — Голос захлебывался отчаянием. Потом было что-то неразборчивое, очевидно по-латышски.

Быков зашарил по стене в поисках выхода. Наконец вспомнил, где находится, и шагнул к дверям.

— Толя!!!

Ломая ногти, он просунул пальцы между дверями и с силой рванул их в стороны. Со второй попытки это ему удалось.

Лифт стоял между этажами. Несколько секунд ушло на то, чтобы открыть дверь верхнего этажа. В это время свет в кабине вновь стал ярким. Из динамика опять раздался голос.

Быков ухватился за какую-то железку, подпрыгнул, встал на одно колено и уже наполовину вылез из шахты, но едва приподнял вторую ногу, как кабина дрогнула и ринулась вниз.

Последнее, что он увидел, были глаза девушки, которая стояла напротив лифта и, прижимая к груди большую кожаную папку, испуганно смотрела на выбирающегося из шахты мужчину. Когда кабина поехала, верхняя половина мужчины выпала к ее ногам, заливая темной кровью вытертый ковролин. Голова и руки его задергались в конвульсиях, словно в кошмарном танце. Девушка выронила папку и молча упала рядом.

Бестолковый неврастеник в лифте начал раздражать женщину-диспетчера. Что он орет, как будто его режут? «Диспетчер! Диспетчер!»

— Я диспетчер!

— Что?.. Диспетчер!

Она повысила голос:

— Это я! Сейчас лифт включат. Слышите? Эй, это я, диспетчер! Эй, алло!

Не получив ответа, она пожала плечами и, опустив глаза, вернулась к недочитанной газете. Судя по звуку из динамика, лифт поехал. Ну и слава богу!

ГЛАВА 1

Далекая Теплая Страна, сентябрь 1998

Алексей Владимирович Кирьянов отдыхал.

Можно было бы написать этот глагол с большой буквы или даже вывести заглавными все слово, ибо оно отражало не просто состояние, в котором когда-нибудь да пребывает каждый смертный.

Алексей Владимирович вообще отдыхал. Ушел на своеобразную пенсию, на покой.

В недавнем прошлом он был, как говорится, на слуху и на виду, вершил судьбы, ворочал миллионами. Он мелькал на телеэкране, его имя появлялось в заголовках газет, на него рисовали карикатуры и подавали в суд. Одни клеймили, другие выдвигали и поддерживали. Потом в него стреляли. Дважды. Один раз четко сработала служба безопасности. Во второй убийца оказался ловчее и вогнал в широкую бочкообразную грудь жертвы шесть пуль. К счастью, бочкообразность кирьяновской груди объяснялась отчасти наличием бронежилета, который он носил от греха подальше после первого покушения. Но одна пуля все же добралась до него: пройдя чуть выше брони, она впилась в плечо и раздробила ключицу.

После этого случая Кирьянов решил исчезнуть. И исчез. Исчезновение его было организовано столь же профессионально, как и все, что он делал. Для начала инсценировали похищение. В течение полугода некие кавказские террористы требовали за Кирьянова выкуп. Возмущалась общественность, велись переговоры, посредники брали деньги и исчезали. Потом было объявлено, что заложник погиб. Аул, где его якобы держали, подвергся жестокому артобстрелу. То,