Каменный мешок - Арнальдур Индридасон

странный предмет и бросила его на пол. Девочка заверещала снова. Гость наклонился и поднял брошенный предмет.

— Может быть, об этом стоит спросить ее братишку… — намекнул гость, заглянув хозяйке в глаза.

Та в недоумении посмотрела сначала на студента, затем на вопящую что есть сил малышку, затем на кость, затем в окно, на полупустые дома вокруг, снова на кость, снова на студента и, наконец, на сына, который как нельзя вовремя появился в гостиной, направляясь бегом из одной детской в другую.

— Тоти![1]

Тот и бровью не повел, пришлось зайти в детскую и вытащить его оттуда, едва не за уши. Студент-медик протянул недовольному мальчику кость.

— Это твое? — спросила хозяйка дома.

— Да, это я нашел, — ответил Тоти.

По тону ясно, ему не терпится снова бежать играть.

— Где ты это нашел? — продолжила мать, усадив малышку на пол; та вопросительно посмотрела на маму, как бы размышляя, начинать вопить заново или покамест воздержаться.

— Там. — Мальчик показал на улицу. — А что, прикольный камешек. Я его вымыл.

Дышит, как будто пробежал марафон, по щекам ручьями течет пот.

— Где «там»? Когда это было? Что ты там делал?

Мальчик уставился на маму — вроде ничего плохого не делал, а по маминому лицу получается, что чего-то натворил. Загадка.

— Ну вчера. Там, в конце улицы, в подвале. А что такое?

Мама и незнакомец переглянулись.

— Можешь показать мне, где ты нашел эту штуку? — спросила мать.

— Мам, ну у меня же день рождения!

— Давай-давай, идем-ка, — был решительный ответ. — Покажи нам, где ты ее нашел.

Хозяйка дома взяла дочь на руки и легонько подтолкнула сына в спину — мол, марш на улицу, и без разговоров. Друзья Тоти, заметив, что тот закрыл рот, переглянулись и последовали его примеру. Женщина тем временем положила ему руку на плечо, и тот выбежал вон, за ним вышли незнакомец и мама с малышкой на руках. Дети еще раз переглянулись и потянулись за Тоти и взрослыми.

Дело происходило в новом квартале близ шоссе, ведущего из столицы к Рябиновому озеру[2]. Далеко не тысячелетний квартал гордо именовался «Миллениум». Возвели его на склоне холма, к югу от Ямного пригорка[3], в тени гигантских цистерн с горячей водой — собственности компании «Рейкьявикская энергетика». Выкрашенные в коричневую краску чудовища возвышались над новостройками как замок какого-нибудь средневекового сеньора над бедными крестьянскими хижинами. Справа и слева от цистерн пробили дороги и вдоль них возвели дома — так что пороги следующих оказывались вровень с крышами предыдущих. Перед некоторыми хозяева успели разбить садики — тут и там виднелись новые лужайки и крошечные деревца, которым еще только предстояло вырасти и укрыть дворики от солнца.

Юные гости, выйдя из дому, припустили за виновником торжества на восток, по самой верхней улице, совсем рядом с цистернами. Вдоль улицы, как и в других местах, стояли новые дома, но дальше, к северу и востоку, начинались ряды домиков постарше — видавшие виды летние «дачи», какие были в почете у рейкьявикцев в былые года. Как и везде, мальчишки обожали недостроенные дома, лазали по лесам и играли в прятки, особенно в свежевырытых котлованах — на дне собиралась вода, и там можно было отлично плескаться.

Вот к такому котловану и подвел Тоти свою мать и незнакомца-медика, а с ними и остальную шайку-лейку. Он спустился по лестнице вниз и показал место, где нашел «прикольный белый камешек», такой легонький и такой гладкий. Ну как можно было не подобрать такое сокровище и не положить его к себе в карман? А вот, собственно, и тот самый угол, где он нашел камешек. Мать приказала сыну отойти в сторону и сама спустилась в котлован; ей помогал студент-медик. Тоти взял у мамы «камешек» и положил его на землю.

— Вот, вот так он тут лежал, — сказал он. — Правда, прикольно?

Был вечер пятницы, рабочие давно ушли домой. Прямоугольный котлован оставался недоделан — бетонные стены возвели только с двух сторон, а с двух других была только голая земля. Студент-медик подошел к земляной стене, у которой Тоти нашел «камешек», хорошенько пригляделся и ковырнул пару раз пальцем. Грунт немного осыпался, и стало хорошо видно плечевую кость человека.

Мать посмотрела на незнакомца и подошла поближе. Тот указал рукой на стену — в самом деле, плечевая кость, а чуть правее, кажется, из грунта выдается челюсть с парой зубов. Целый скелет, как будто лежит на боку.

Ее передернуло, она круглыми глазами посмотрела на юношу, затем на дочь и принялась нервно вытирать ей рот.

* * *

В первый миг она даже не поняла, что происходит, — просто почувствовала боль в виске. А оказалось, он ударил ее. Без предупреждения, кулаком по голове. Быстро управился, она даже не успела заметить, как он замахивается. А может быть, просто не могла поверить, что он ее ударил. Все последующие годы она то и дело задумывалась — укажи она ему в ту же секунду на дверь, выйди в нее сама, кто знает, не стал бы тот первый удар последним?

Это при том, конечно, условии, что он позволил бы ей выйти в эту самую дверь.

Она ошеломленно уставилась на него, не в силах понять, почему он ударил ее. Никогда прежде он не поднимал на нее руку. За три месяца, что прошли с их женитьбы, — ни разу.

— Ты чего? За что ты ударил меня? — сказала она, хватаясь рукой за висок.

— Думаешь, я не видел, как ты пялилась на него? — прошипел он.

— На него? На кого?.. Ты про Снорри, что ли? Пялилась на Снорри?

— Думаешь, я ничего не заметил? У тебя вся рожа опухла от похоти, думаешь, я не заметил?!

Впервые она видела его таким. Никогда прежде не слышала от него этого слова — похоть. О чем он вообще? Да, они немного поболтали со Снорри в прихожей. Она просто хотела сказать Снорри «спасибо» за то, что он забежал к ним занести пару вещей, которые она забыла у хозяина, — а приглашать зайти не стала, муж весь день в плохом настроении, ни к чему. Снорри рассказал ей смешной случай из жизни хозяина, они посмеялись, а там Снорри и ушел.

— Я просто болтала со Снорри, ты ж его знаешь, — сказала она. — Что с тобой? Ты весь день не в себе, что такое?

— Ты что, сдурела? Ты что, перечить мне намерена?! — спросил он и подошел почти вплотную. — Я все видел в окно, ты плясала вокруг него, как