Чернила и огонь - Бенито Олмо

ее просьбу, то у него будут проблемы. На случай, если он что-то не понял, стюардесса указала на сумку, лежавшую у него на коленях. Обычный тканевый шоппер с изображением репортера Тинтина и его спутника Милу[1].

Олег достал книгу. Стюардесса с ужасом взглянула на квадратный сверток в пузырчатой пленке, опасаясь, что речь может идти о взрывном устройстве, которое способно поднять на воздух все вокруг. Крайне медленно, чтобы дать понять, что он не представляет никакой опасности, Олег положил сумку с Тинтином под кресло и зажал сверток между ног.

Он даже не думал его отпускать. Об этом и речи быть не могло. Если бы в этом возникла необходимость, то он был готов сойти с самолета.

Ему показалось, что стюардесса сейчас спросит, что же это, черт возьми, за сверток, но в последний момент ей удалось сдержать любопытство. Видимо, она приняла как само собой разумеющееся, что этот парень с тупым лицом абсолютно не опасен ни для полета, ни для сохранности экипажа, так что, поблагодарив его, отправилась на поиски других пассажиров, у которых можно было бы постоять над душой.

Олег был рад, что ему не пришлось ничего объяснять. Не все поймут, насколько важной была эта книга и что она собой представляла. Именно из-за этого тома он направлялся в Мадрид на борту бюджетного рейса авиакомпании, стремившейся запихнуть в самолет больше пассажиров, чем он на самом деле вмещал. Впрочем, у него и не было других вариантов: Центральная и Земельная библиотека Берлина не могла позволить себе билета получше.

Эта книга проделала долгий путь, чтобы оказаться на борту самолета, и до пункта назначения ей оставалось еще почти две тысячи километров.

В момент взлета Олег закрыл глаза и прижал сверток к груди. Когда он снова решился взглянуть в иллюминатор, то Берлин остался лишь у него в воспоминаниях.

I. Мадрид

Тот, кто украдет эту книгу, закончит свои дни на виселице в Париже.

Если его не повесят, он утонет. А не утонет – сгорит.

А если не сгорит, то его ждет худший конец.

Отрывок из манускрипта из коллекции Жана Орлеанского, герцога Ангулемского

3

Настоящее время

Всегда приятно видеть книжный магазин, полный людей. Когда наблюдаешь, как читатели бродят среди стеллажей, рассматривая выставленные на них экземпляры и демонстрируя их друг другу со словами вроде «посмотрим, что за книжка», то на какое-то время ощущаешь прилив оптимизма и чувствуешь, что, в принципе, не все еще потеряно.

К сожалению, сегодня был не тот случай. Да, книжный магазин был переполнен, но слишком много что не позволяло воспринимать это зрелище всерьез.

Полагаю, что, не стой я за прилавком, обслуживая всю эту деревенщину, требовавшую внимания с учтивостью, которой может похвастаться разве что стая гиен на охоте, то восприятие мое было бы иным. Продавец книг – профессия, окруженная ореолом фантазии и оптимизма и мало что общего имеющая с реальностью. И речь не только о нестабильности книжного рынка, который все уже много лет считают мертвым, но еще и об удручающей обстановке в стране, где рейтинги чтения падают с ужасающей скоростью из года в год, и ни одно правительство, какого бы цвета оно ни было[2], не начинает ломать голову над тем, какие реальные меры можно было бы предпринять, чтобы положить конец этому коллапсу, угрожающему превратить нас в стадо дебилов.

Многие книжные магазины остаются на плаву лишь благодаря энтузиазму своих сотрудников, у которых больше общего не с торговцами мечтами, коими они должны являться, а с оркестром на борту «Титаника».

Всякий раз, как меня одолевали подобные сомнения, я повторяла себе, что эта работа – временная. Просто попытка упорядочить мою полную хаоса жизнь, которую я скоро оставлю позади. Очередной способ заработать наличные, чтобы погасить долги, накопившиеся у меня на счету.

Как я уже сказала, в тот день книжный магазин был переполнен. Тех, кто не читает книги, легко узнать: достаточно лишь понаблюдать за тем, как они к ним прикасаются. Они небрежно хватают книгу, перелистывают несколько страниц, не совсем понимая, что ищут, и ставят ее обратно, на первое попавшееся место. Иногда они раскрывают их пошире, испытывая на прочность переплет и корешок, или пытаются втиснуть их в слишком узкое пространство, загибая уголки страниц и непоправимо портя обложки. А некоторые из них достают мобильные и бесстыдно фотографируют то или иное название, либо потому, что оно им понравилось, либо потому, что собираются скачать эту книгу с пиратского сайта по возвращении домой.

– Девочка, а эта сколько стоит?

Вопрос исходил от пожилой женщины, которая стояла в другом конце магазина и махала книгой в мою сторону. Занятая обслуживанием полудюжины человек, толпившихся у кассы, я на нее даже не взглянула. Но женщина не унималась и повторила вопрос чуть громче. Я снова ее проигнорировала, надеясь, что на этом все закончится.

Причиной подобного ажиотажа стал запуск первого романа, написанного популярным инстаграмером. Его подписчики провели ночь, разбив у дверей магазина лагерь, состоявший из пляжных шезлонгов, и запасшись провизией, чтобы не замерзнуть. Большинство из них составляли подростки с невообразимыми прическами и дети в сопровождении родителей, которые, кажется, были готовы на все, лишь бы заполучить титул «Родитель года», пусть даже для этого им приходилось толкаться локтями, угрожать другим и оскорблять их, будто от этого зависела их жизнь.

Роман раскупили за десять минут, что подтвердило расчеты издательства, которое уже напечатало дополнительный ограниченный тираж и планировало в тот же день объявить о запуске второго издания книги, уже полностью готового к продаже. Их идея заключалась в том, чтобы создать иллюзию «издательского феномена», который вызвал бы интерес читателей и увеличил бы количество спонтанных покупок. Впрочем, ничего нового.

Одному из таких претендентов на звание «Родителя года» удалось расчистить себе путь к прилавку, настолько грубо расталкивая других локтями, что никто даже не посмел ему возразить. Оказавшись у кассы, он смерил меня полным ярости взглядом, которым, как мне показалось, попытался дать мне понять, что произойдет, если я осмелюсь с ним спорить. Когда его намерения стали мне ясны, он показал мне экземпляр, который с неохотой держал в руке:

– Эта книга была на витрине. У тебя нет другой?

Это был роман того самого инстаграмера – последний оставшийся экземпляр. Книга объемом всего в сто двадцать страниц, в твердой обложке, украшенная претенциозной лентой неонового оттенка, покрытой хвалебными рецензиями кучки писателей и журналистов. Все они