Елена Михалкова - Остров сбывшейся мечты

Ознакомительный фрагмент

– В каком смысле? – не понял Макар.

Липатов помолчал, а затем коротко объяснил: путевка, которую выиграла Вика, давала ей возможность две недели жить на необитаемом острове.

– Она шла в магазин, и в сквере ее остановили две девушки в таких… маскарадных костюмах. Предложили купить билет – якобы на него можно выиграть машину, посуду, еще какую-то ерунду, а главный приз – поездка на остров. Конечно, Вика согласилась! Отдала сто рублей, вытянула билетик, и ее обрадовали: мол, главный приз – ваш!

– Она сама вам это рассказала? – уточнил Сергей.

– Да, конечно. Кто же еще?

– И никаких подружек с ней не было? – спросил Макар. – Никто не может подтвердить ее рассказ?

– Нет, – покачал головой Антон. – Насколько мне известно – нет.

– Хорошо. Что было дальше?

Дальше к Стрежиной домой приехал представитель фирмы и привез путевку. Визу Вике предложили оформить либо самой, либо – за дополнительную оплату – через представителей фирмы. Стрежина выбрала второе и очень радовалась, когда визу оформили со сказочной быстротой.

– В какую страну она должна была ехать? – уточнил Илюшин.

– Я не знаю. – Антон не смотрел ни на него, ни на Бабкина. – Вика мне не сказала.

– Хорошо, а как назывался остров? – подключился Сергей.

– Да не знаю я! – повысил голос Липатов и провел рукой по лбу. – Простите, совсем нервы сдают. Вика ничего мне не рассказала. Точнее, она хотела вспомнить название острова, но не смогла. Рассмеялась и пошутила, что от счастья у нее совсем память отшибло.

– Может быть, хоть упомянула, в каком море будет купаться? – вежливо осведомился Илюшин. – Океане?

Липатов молча покачал головой. Сергей с Макаром переглянулись.

– Ладно, с этим – ясно, – мягко сказал Макар. – Вы не знаете, куда она уехала. А что случилось затем?

– Она не вернулась через две недели, – ответил Антон без выражения. – Я знал, что дата вылета – первое ноября, но Вика запретила провожать ее в аэропорт. Сказала, что я своим присутствием и брюзжанием испорчу ей сказку. Даже не призналась, из какого аэропорта вылетает. Я, в общем-то, привык к ее тяге к секретности, поэтому не особенно настаивал. Да если бы и настаивал… бесполезно. Она бы не сказала. Но я ждал, что через две недели она позвонит, а она не позвонила. И не прилетела.

– Что в связи с ее отсутствием предприняли на работе? – вслух подумал Бабкин.

– Ничего, – пожал плечами Липатов. – Она подписала отпуск на месяц. Обычно никого не отпускают на такой срок, но Вике повезло: во-первых, шеф был в подходящем настроении и хотел кого-нибудь осчастливить, во-вторых, секретарю взяли помощницу, и новую девочку сейчас нагружают работой Вики. Что они будут делать через неделю, я не знаю.

– Вы обращались в милицию?

– Не я. Обратился ее дядя – единственный человек из всей семьи, с кем она общается. Он любит Вику, беспокоится за нее. Может быть, вам знакома его фамилия – Каморкин: когда-то он был известным фотографом. Меня, честно говоря, очень удивило, что у него взяли заявление. Зная нашу милицию… Но ожидать от них каких-то действий, разумеется, бесполезно, потому я обратился к вам. Как мне рассказывали….

Макар перестал слушать Липатова. Он называл это «отстроиться», то есть перестать слышать собеседника, сосредоточиться на его мимике и жестах. Илюшин знал, что всю необходимую информацию запомнит Сергей, а ему важнее было другое – врет сидящий перед ним человек или нет.

Пару минут он размеренно кивал, думая о своем, внимательно наблюдая за лицом Антона. «Выключать звук» по собственному желанию он научился два года назад и с тех пор применял это постоянно, общаясь с новыми людьми. По истечении двух минут Макар кивнул, словно в ответ на слова Антона, а в действительности самому себе, и откинулся на спинку дивана. Антон Липатов говорил правду – с вероятностью девяносто процентов. Он действительно был очень озабочен судьбой девушки и, похоже, в самом деле не понимал, что происходит.

– Как ты думаешь, он подозревает, что его обманули? – спросил Бабкин, когда машина исчезла за домом.

– Нет, – покачал головой Макар. – Я за ним понаблюдал: по-моему, он совершенно искренен.

– Мне тоже так показалось. Ладно, где девица-то?

Сергей протопал на кухню и вернулся с новой порцией крепкого сладкого чая. С удовольствием отхлебывая из кружки, он покосился на Макара, черкавшего что-то на листочке бумаги.

– Так где девица? – повторил он. – И что ты будешь клиенту сообщать?

– Что он не клиент, – отозвался Илюшин, складывая листочек пополам. – Я, конечно, проверю кое-что на всякий случай, но обсуждать здесь нечего.

Бабкин согласно кивнул. Обоим было понятно, что история с выигрышем путевки на необитаемый остров была придумана специально для влюбленного финансиста. «Вот только зачем? – размышлял Сергей. – Неужели просто так нельзя было парню отказать?»

– Макар, а почему она просто так ему не отказала? – вслух спросил он. – Обязательно нужно было выдумывать красивую историю? А потом, не могла же девочка не понимать, что рано или поздно ее начнут искать.

– Серега, ты мыслишь логично, – снисходительно объяснил Илюшин. – Точнее, пытаешься. А молодые двадцатишестилетние женщины совершенно не обременяют свои белокурые головки такими понятиями, как логика. Девочке хотелось развлечений, хотелось бросить надоевшую фирму. Может быть, она состоятельного иностранца нашла на просторах Интернета! Вот и сочинила сказочную историю, не задумываясь о последствиях. А может, мечтала оставить после себя красивую легенду: улетела на необитаемый остров и не вернулась.

– Как ты объяснишь Липатову свой отказ работать с ним?

– Пока не знаю, – пожал плечами Макар. – Он завтра позвонит, тогда и придумаю что-нибудь.

Бабкин одним глотком допил обжигающий сладкий чай и поставил кружку на подоконник.

– А ты не допускаешь, что история и в самом деле правдивая? Девочка действительно что-то выиграла, куда-то улетела, по природной скрытности никому ничего не сказала и в конце концов пропала. К примеру, попала в темном переулке в лапы сицилийской мафии – и поминай как звали Викторию Стрежину.

Илюшин отрицательно покачал головой:

– Во-первых, ситуация с розыгрышем счастливого билетика на улице – выдумка чистой воды. Подобные акции проводятся не так уж часто, и в них обычно разыгрывают не счастливый билетик за сто рублей, а телевизор или пылесос. В крайнем случае – бутылку минералки, но тогда уж и реклама будет везде, где только можно. Во-вторых, никакой агент не привезет путевку тебе домой – придется ехать за ней в офис. В-третьих, необъяснима скрытность девушки: зачем запрещать влюбленному коллеге провожать ее в аэропорт под надуманным предлогом? Липатов не урод – наоборот, хорош собой – и вряд ли настолько достал девицу, чтобы она отказалась от бесплатного носильщика в его лице. В принципе, мы с тобой можем поговорить с коллегами Стрежиной. Я уверен, что в результате всплывет какой-нибудь давний роман. Вероятнее всего, она уехала, скажем, в Петербург к любимому и радуется там жизни, потому и отпуск взяла на целый месяц.

– И, как обычно, все коллеги в курсе, кроме героя романа, – хмыкнул Бабкин.

– Примерно так, – согласился Макар. – Только Липатов, получается, второстепенный герой. Но раскрывать ему глаза за его же деньги я считаю неправильным. Согласен?

– Согласен.

Сергей с сожалением посмотрел на дно чашки, где поблескивал растаявший сахар, и отправился на кухню – за ложечкой.

Песок, на котором она стояла, был не желтым, а молочно-белым. Мелким и твердым, как манная крупа. Она присела на корточки, захватила горсть песка и смотрела, как он медленными теплыми струйками сыплется между пальцев. Ветер тут же подхватывал и уносил их.

По песку пробежало насекомое, похожее на комара, разучившегося летать, – длинноногое, с зачатками тонких крыльев на спинке. Девушка отдернула ногу и долго не сводила глаз с существа, проворно переваливающегося через миниатюрные рельефные барханы, оставленные набежавшими волнами. В конце концов оно исчезло за очередным барханом.

Девушка отряхнула руки от песка и перевела взгляд на волны.

Бесконечность. Синяя, зеленая, золотая бесконечность – вот что было перед ней. Волны шумели, набегали на песок и покорно откатывались обратно. Поверхность воды искрилась, так что глазам было больно смотреть на нее, но девушка не отводила взгляд, пока не потекли слезы. Вытерев их тыльной стороной ладони, она поднялась и сделала несколько шагов навстречу бесконечности.

Ветер радостно ударил ей в лицо солеными брызгами, на босые ноги с тихим шуршанием накатила очередная волна, принеся с собой крошечные белые обломки ракушек. Вокруг ее ног образовались пузырьки воздуха, и вода закружилась в прозрачном водовороте.

Прищурившись, девушка вгляделась в линию горизонта. Линия дрожала, ломалась и казалась живой – как и все вокруг нее.