Карамельные дюны - Алина Егорова

Камил

Рабочий день начинал тяготить своей бесконечностью еще до обеда. Первые два часа, занятые решением срочных вопросов, пролетели незаметно. Расправившись с делами, Яцкевич отвлекся на чаепитие и чтение новостей в Интернете. Помешивая в чашке кусок рафинада, он безразлично смотрел в монитор. Сайты, блоги, обзоры — ничего не интересовало. Сона в командировке, сеть ей недоступна, а это значит, что в уголке экрана не появится от нее сообщение — жди не жди. Электронные послания от Сонаты радовали и скрашивали рабочий день. Без ее, пусть даже виртуального, присутствия было одиноко и тоскливо. Еще целых две недели продолжится этот вакуум. Камил с трудом представлял, как он проживет так долго без нее. Ему даже показалось, что за окном темнее, чем обычно бывает в это время. На самом деле погода часто стояла пасмурная, и оттого улицы быстро погружались в темноту, только раньше Камил этого не замечал — Соната превращала любое ненастье в ясный день. Он хотел, чтобы скорее прошло это невыносимое время, когда нет Сонаты. Впервые стены офиса стали чужими и неуютными, и захотелось скорее их покинуть. Казалось, если уйти с работы раньше, день закончится быстрее. Только домой не тянуло совершенно. Он мысленно перебрал варианты, куда можно податься, и с грустью понял, что некуда. У друга Севы дела, а идти в бар в одиночку пить пиво не было никакого настроения. Помучившись, Камил решил отправиться домой и, во избежание общения с женой, сразу лечь спать.

Войдя в квартиру, он бросил печальный взгляд на тубус с бумагой, заготовленной для пейзажей. Шершавые листы так и остались девственно-чистыми. Их не коснулся карандашный грифель, не появились причудливые разводы акварельной краски, отображая красоту пейзажа. Они с Сонатой собирались приступить к живописи в воскресенье. Камил договорился с другом, и тот дал ключи от своей дачи в Отрадном. Лес, овраги, рядом Нева огибает поселок широким рукавом — красотища! Места, словно созданные служить искусству. Но эта внезапная командировка нарушила все планы. Камил мечтал свернуть шею начальнику Сонаты — это же надо с бухты-барахты сослать ее к черту на рога, в какую-то Вологду! Хотя бы предупредил за неделю, а не за два дня — можно было бы перенести выезд на пикник.

Из кухни вышла Ирина. Она посмотрела на мужа как на привидение — так рано он не приходил давно.

— Что-нибудь случилось? — поинтересовалась она, вытирая руки о вафельное полотенце.

— Нет, с чего ты взяла? Я что, не могу закончить работу вовремя?

Ира ничего не ответила на его раздраженный тон. Устало вздохнув, она отправилась жарить котлеты.

Ирина

Камил неожиданно явился с работы раньше обычного — полседьмого, а он уже дома. Ира озадаченно вглядывалась в лицо мужа: что бы это значило? С пассией поссорился, что ли?

На неделе она обнаружила в кармане его пиджака ключи от Севиной дачи. Как хорошо ей была знакома эта связка с металлическим брелоком в виде Эйфелевой башни. Камил привез брелок из Парижа и вручил своему другу.

«Открывалка для бутылок», — окрестила Ира про себя сувенир. Потом эта открывалка стала вестницей беды: она часто появлялась в разгар очередной любовной интрижки мужа. Обычно в такой период Камил приходил домой очень поздно, довольный, с озорным блеском в хмельных глазах. А это его раннее появление в совокупности со скорбью на физиономии выпадало из привычной схемы. «Точно, поссорились», — удовлетворенно отметила Ирина. Еще одна деталь не поддавалась логическому объяснению: зачем Камил притащил в дом акварельные краски и прочие принадлежности для рисования? Он решил переключиться на студенток Мухинского училища, прикинувшись начинающим художником-любителем? Вполне в его стиле. «Когда же ты угомонишься, ловелас престарелый?» — рассердилась Ирина. Она знала наверняка: горбатого могила исправит. Или паралич. Ира живо представила себе мужа, прикованного к постели. «Он такой никому не будет нужен, кроме меня. Слабо верится, что кто-нибудь из его подружек станет ухаживать за ним во время болезни. Эти вертихвостки зарятся только на нечто здоровое, материально обеспеченное и перспективное. Мой кобелина мнит себя мачо и думает, что девки от него без ума исключительно из-за его личных качеств. Если разобраться, то кто к нему липнет? Иногородние студенточки, которым нужен спонсор на первое время. Старые девы либо кандидатки в них — такие цепляются за любого более-менее приличного мужчину. Ни с одной стоящей женщиной романа у него не было и не будет. Камилу никогда не заинтересовать умную, красивую и самостоятельную — такие слишком горды и знают себе цену, чтобы опускаться до связи с женатыми. Ничего не вышло у него со Снегиревой. Отшила его звезда радиоэфира и правильно сделала!» Успокоив себя таким образом и порадовавшись фиаско на любовном фронте мужа. Ирина уселась пить ароматный чай с морошковым вареньем.

Алекс

Ему показалось, что Соната не рада звонку. Она согласилась встретиться, но в ее голосе Алекс уловил нотки сожаления. «А ведь была в меня безумно влюблена», — разочарованно подумал он. К подруге своей юности он давно не испытывал никаких романтических чувств, но сделанное открытие его огорчило: ему, как любому самонадеянному мужчине, было лестно являться предметом чьей-то страсти.

Соната осталась верна себе: она не смогла обойтись без ностальгии и устроила вечер памяти, притащив его в какую-то убогую забегаловку с пластиковыми столами, где продавалось мороженое «такое же, как и тогда». Алекс давился безвкусным пломбиром и старался смотреть на свою даму нежным взглядом. Ему было необходимо расположить к себе Сонату, чтобы она по своей дурацкой привычке не напустила тумана и сказала ему то, что он хотел знать: действительно ли по радио транслируют их историю и как она туда попала?

Алекс знал, как действуют на Сонату его зеленые глаза, и поэтому смотрел на нее, не отрываясь. Мороженое, одноразовая посуда, воспоминания… Соната совсем растаяла и сама заговорила о радиопередаче.

— Со Снегиревой мы учились на одном курсе университета. Майка на радио работает, и недавно ей поручили интересный проект — программу «Закрома души». По замыслу, в ней должны рассказываться подлинные истории обычных людей. Народ устал от подробностей из жизни знаменитостей, приятнее слушать про то, что с самим может произойти. Майе понравилась наша лав-стори, и теперь о ней узнает весь регион. Правда, здорово?

— Да, неплохо, — поперхнулся мороженым Алекс. — Ты ей рассказала все? Про зайца, про наше место, про то, что там произошло… — задал он