Владимир Константинов - Право на месть (Страх - 2)

- Все будет нормально, - попробовал я вселить в него оптимизм. - Он из тех мужиков, что в огне не горит и в воде не тонет.

- Дай-то Бог! - вздохнул Колесов. - Послушай, Андрюша, а где же твоя знаменитая латынь? Что-то в последнее время я от тебя её не слышал?

- Я из неё вырос.

- Как это? - не понял он.

- А так это. Как вырастают из пеленок, коротких штанишек, юношеского максимализма и наивной веры в то, что мир специально создан для нас. Пижонство все это. Сергей Петрович. Считайте, что я вырос и из пижонства.

- Зачем врать! - вновь напомнил о своем существовании Рома. - Вырос он. Ха! А только-что?... Это как? Это не пижонство?

- Твое "красноречие", Рома, утомляет. Оно способно на лету убить любую живую мысль. Так что, лучше помалкивай. Только в этом состоянии ты способен произвести впечатление.

- Смотри, довыступаешься. Намылю шею, - пообещал он с явной угрозой в голосе.

- Вот это ты только и можешь. Сила есть, а все остальное тебя мало интересует. И с этим-то багажом, Рома, ты вступаешь в новое тысячелетие. И ты думал, как это может отразиться на нравственном здоровье будущих поколений?

- Хватит вам, - на правах старшего вмешался в наш диалог Колесов. Лучше давайте думать, что делать дальше. В гостиницу для нас слишком дорого.

- Это точно, - согласился с ним Шилов. - Так у нас ни на что другое... Гостиница исключена.

- А на что другое ты, Рома, собираешься потратить командировочные? На развлечения, девочек? А Тамара в курсе твоих настроений?... Ты почему, Рома, молчишь?

- Да пошел ты! - огрызнулся он.

- Может быть в общежитие нашей академии обратиться? - предложил Колесов. - Если объяснить, то, думаю, разрешат.

- Вы забыли, Сергей Петрович, что мы здесь инкогнито. О нашем прибытии и месте дислокации должно знать как можно меньше людей. А вы хотите о нашей секретной миссии рассказать едва ли ни всей России. Поймет ли нас после этого Иванов и ваш шеф Рокотов?

- И что ты предлагаешь? - хмуро спросил Колесов.

- Я предлагаю двинуть на Нахимоский проспект. Там в Институте повышения квалификации руководящих работников прокуратуры работает заместителем диревтора давний мой знакомый Дима Остроухов. Поскольку сейчас, с учетом летних отпусков, учебный процесс сокращен до минимума, думаю, он нам не только поможет, но и сохранит инкогнито.

- А откуда ты знаешь, что он работает в этом институте? - спросил Шилов. Он также хорошо знал Остроухова, так как мы учились с ним на одном факультете.

- Нет ничего тайного, чтобы не стало явным. Особенно для меня, скромно ответил.

Через полтора часа мы были уже в институте. На наше счастье, Остроухов не только был на месте, но и исполнял обязанности находящегося в отпуске директора.

При моем появлении Остроухов вскочил из-за стола и полез обниматься.

- Андрюха, какими судьбами! - орал он, хлопая меня по спине длинными руками и придавив к стене солидным животом. Когда-то он был хилым и тощим, без памяти влюбленным в нашу студентку, красивую и ветреную Людмилу Величко и имел самые серьезные намерения на ней жениться. Людмилу я у него отбил, открыв тем самым Диме глаза на несостоятельность, даже пагубность его намерений, и спас, можно сказать, от опрометчивого поступка и возможных моральных издержек в будущем. На этом мы сошлись и стали большими приятелями. Он до сих пор считает, что многим мне обязан. И правильно делает. Он и сейчас пишет мне очень проникновенные письма. Его папа был прежде большим партийным бонзой, стал одним из первых и громких рупоров перестройки, за что и был переведен в Москву на высокую должность. Сейчас является одним из апологетов пещерного капитализма. Таковы метаморфозы нашего жуткого времени, такой вот сюреализм. Потому-то Диме, выряжаясь современным языком, так покатило по службе.

- Здравствуй, Дима! - сказал я с трудом высвобождаясь из его объятий. - А ты, я смотрю, совсем заматерел, обзавелся животиком. Не женился?

- Женился. Я ж тебе писал.

- Ах, да. Извини, запамятовал.

- С женой мне повезло. Это не то, что профура Людка.

- Что за лексикон, метр?! Ему обучают в вашем институте? Нет?

Самохвалов громко рассмеялся.

- А ты все такой же юморист? Каким судьбами залетел в столицу? По делу или как?

- В командировку. Хотели поселиться в гостиницу, но там такие цены. А у нас "фининсы поют романсы". Ты ведь знаешь, - мы финансируемся по остаточному принципу. Вот, решил обратиться к тебе.

- В смысле?

- Не можем ли мы какое-то время пожить у вас в общежитии?

- Нет проблем. Сколько вас?

- Трое. Кстати, со мной Рома Шилов.

- Да ты что! - вновь взревел Остроухов. - А чего ж он не зашел?

- Постеснялся. Ты ж его знаешь.

- Вот чудак! Какие ж тут могут быть стеснения. Мы ж однокашники, верно? Так вы, значит, вместе работаете?

- Нет. Я - в прокуратуре, а он - в милиции. Сейчас вместе расследуем одно дело. Так как насчет комнаты?

- У нас двухместные номера. А вам, как я понял. надо, чтобы всем вместе?

- Можно поставить третью кровать.

- Нет, будет слишком тесно. Впрочем, есть выход. У нас имеется свободный полулюкс для наиболее почетных слушателей. Там и кровать, как футбольное поле и диван. Поселитесь туда.

- Спасибо, Дима! А как насчет оплаты?

- Да ну, какая ещё оплата. В крайнем случае, оформим вас слушателями. Лады?

- Лады.

- Да, а что же Рома?! Вот чудак, право! - Дима выбежал из кабинета. Затем я услышал его голос:

- Рома, ну что ты как бедный родственник?! Как тебе не стыдно! Заходи! И вы тоже заходите. Отметим ваше прибытие в столицу.

Хороший он парень - Дима Остроухов. Не успел ещё приобрести столичный опломб, остался таким же простым и прямодушным, каким я его знал в Сибири.

Остроухов вошел в сопровождении Колесова и Шилова. Он был одного с Ромой роста и почти одной комплекции с той лишь разницей, что Дмитрий состоял в основном из жира, слякоти и требухи, а мой друг из сплошных мускулов.

Дима достал из сейфа початую бутылку коньяка, и мы выпили за удачное десантирование в столицу. Затем Остроухов лично проводил нас до номера. Тот превзошел все наши ожидания. Кухня с электроплитой и полным набором всевозможной посуды, ванная, туалет. В зале стоял цветной телевизор и полный набор импортной мягкой мебели. Но более всего впечатляла спальня, выполненная в лучших традициях барокко с широченной кроватью, покрытой нежно-розовым атласным покрывалом. Словом, устроились мы великолепно. Теперь пора подумать и о работе. Факт.

Глава пятая: Дронов. Удача.

Говоря Иванову, что почти не знаю Карпинского, я, откровенно говоря, лукавил. Знал я его достаточно хорошо и он мне не нравился, Есть люди, которые вызывают у меня антипатию с первого знакомства. К ним относился и майор. Говорит вроде искренне, а глаза насквозь лживые. Такое впечатление, что постоянно держит фигу в кармане. Когда наш отдел ещё возглавлял полковник Стаценко, то Карпинский, тогда ещё капитан, постоянно около него крутился. Что их тогда связывало я не знал. Но сейчас, в свете новой информации, можно предположить, - что именно. Сейчас мне предстояло узнать о нем все.

С разрешения Иванова решил начать с изучения материалов уголовных дел по убийству журналиста Вахрушева и главного технолога Электродного завода Устинова. И вот, в одной из жалоб жены Устинова я вдруг прочел: "Ко мне на квартиру приходил работник ФСБ, распрашивал о гибели мужа, обещал помочь установить истинную причину его смерти. Но это обещание так и осталось всего лишь обещанием". Здесь что-то явно не то. Какое отношение к смерти Устинова имеет ФСБ? Но было бы ещё какое-нибудь сверх секретное военное предприятие. Тогда ещё куда не шло. А тут сугубо гражданский завод. Или Устинова что-то путает, или... Или мне сразу улыбнулась удача. Следователи не придали значения этим её словам, вероятно посчитав, что бедная женщина добросовестно заблуждалась.

Я решил, не откладывая в долгий ящик, встретиться с Устиновой. Ксению Петровну я нашел на работе в Институте "Новосибгражданпроект". Она оказалась высокой, стройной и довольно миловидной шатенкой лет тридцати. После того как я назвался, её большие серые глаза глянули на меня с надеждой.

- Вы нашли убийцу Гены?

- Пока нет, но думаю, что это дело ближайшего времени. Ксения Петровна, у меня к вам есть ряд вопросов. Где бы мы с вами могли побеседовать?

- Здесь на этаже есть довольно просторный холл с диваном. Может быть, там?

Мы прошли в холл, сели на диван.

- Я вас слушаю, Юрий... Простите, запамятовал отчество.

- Валентинович.

- Я вас слушаю, Юрий Валентинович.

- Ксения Петровна, в одной из жалоб в прокуратуру вы написали, что по поводу смерти вашего мужа с вами беседовал сотрудник ФСБ. Так?

- Да, - кивнула Устинова.

- Вы ничего не путаете?

Лицо её мгновенно напряглось, покраснело.

- А почему я обязательно должна что-то путать?! - с вызовом, не скрывая раздражения, проговорила она.

Да, нелегко ей дались хождения по милициям и прокуратурам, чтобы добиться своего, изрядно поистрепала нервы. Теперь правоохранительным органам трудно будет завоевать её доверие.