Сергей Высоцкий - Не загоняйте в угол прокурора. Сборник

— Да. Ужас,— согласился Фризе и спросил: — Другие карточки вы уже вынули, а в книге, наверное, записаны все? — Фризе не был уверен, что такая книга существует, никто ведь не предписывает, каким способом учитывать свою рабсилу. Но он надеялся — а вдруг?

— Есть у нас амбарная книга,— не очень уверенно, с опаской сказала инспектрисса.— Я туда каждого заношу при выдаче удостоверения.

— Вот и славненько,— обрадовался Фризе.— Давайте сюда вашу амбарную. Я тут, при вас, ее полистаю и дальше отправлюсь.

— Жуликов ловить? — позволила себе разок улыбнуться бабаусик. В другой обстановке она, похоже, посмеяться любила.

— И жуликов тоже,— согласился Фризе.

Лидия Васильевна встала, и тут обнаружилось, что не такая уж она толстая. Грудь и плечи — да, могучие, а ниже — все в полном ажуре. И двигалась она легко и соблазнительно.

За инкрустированной деревянной дверцей пузатого шкафа и впрямь оказался сейф. Достав из кармашка красивой куртки ключи, кадровичка открыла сейф и вынула папку на «молнии». Расстегнув «молнию», достала из папки обыкновенную тетрадь и подала Фризе.

— Садитесь на мое место,— сказала она,— а я на минутку выйду.— Она закрыла сейф и окинула комнату быстрым взглядом, определяя, не оставила ли чего-нибудь такое, что настырный следователь решит присвоить! Наверное, ничего подходящего не было, и Лидия Васильевна, пробормотав: «Я сейчас», вышла из комнаты, защелкнув замок.

Фризе с любопытством раскрыл тетрадь и вынул свой блокнот.

Через минуту-другую звякнул телефонный аппарат — такой же, кнопочный, как в приемной прокурора, только японский. На спаренном с ним телефоне набирали номер. Не колеблясь ни секунды, Владимир снял трубку. Сначала были длинные гудки, потом ленивый женский голос сказал:

— Приемная господина Грачева.

— Раиса, это я, Лида. Шеф у себя?

— Укатил к мэру.

— А Гриша?

— Гриша и все остальные в бизнесцентре. Какого-то поляка принимают.— Потом перешла на шепот: — В бане.

— Ну да? — так же шепотом удивилась Лидия Васильевна.— И Маринка с ними?

— И сестры Федоровы,— женщины понимающе захихикали. А Фризе подумал о том, что неизвестные ему Маринка и сестры Федоровы наверняка не посрамили бы российскую марку у Кардена, коль удостоились званого банкета в сауне Центра международной торговли в честь польского гостя.

Лидия Васильевна пожаловалась Раисе на внезапный налет следователя и повесила трубку.

Перед тем, как углубиться в изучение записей в тетради, Фризе бегло просмотрел анкету, которую заполняла инспектрисса перед его приходом. Он узнал, что она еще не замужем и собирается ехать в командировку в Голландию.

Кроме звонка председателю у Лидии Васильевны были еще какие-то неотложные дела, так что к ее возвращению Фризе успел найти в амбарной книге все, что его интересовало, и в потертом блокноте появились три фамилии бывших сотрудников предприятия «Харон». Один из них, с редкой фамилией Дюкарев, уволился по собственному желанию. Похоже, что с ним Фризе уже доводилось встречаться. А двое других — Лопатин и Жданов — «выбыли по случаю смерти». Кроме фамилий, в следовательском блокноте появились и адреса. Что-что, а книгу выдачи удостоверений Зеленкова вела с прилежанием.

Когда Лидия Васильевна вошла в свой кабинетик, Фризе со скучающим видом листал обнаруженный на ее столе журнал «Он».

— Вы уже управились? — удивилась Лидия Васильевна.

— Давно. Минут двадцать вас ожидаю,— Фризе поднялся.

— Да вы шутник. Я и вышла-то на минуту. Сегодня у нас фруктовый заказ привезли,— она взяла книгу, и вдруг улыбка сошла у нее с лица.— Вы листы отсюда не вырывали?

— У вас доброе лицо. Откуда же такая подозрительность?

— Я шучу,— сказала Зеленкова скучным голосом, но лицо у нее было расстроенное. Улыбка появилась только после того, как она пересчитала все страницы, смешно слюнявя указательный палец. Полного душевного равновесия она так и не обрела, потому что тут же высказала предположение, что Фризе все перефотографировал.

— Теперь продам пленку конкурирующей фирме,— засмеялся Фризе.

— У нас нет достойных конкурентов.

— Вас ждут серьезные неприятности,— пообещал Владимир. Инспектриса сделала удивленные глаза, но вопрос застрял у нее на губах, потому что Фризе быстро спросил: — Куда ушел водитель Дюкарев?

— Жора Дюкарев? — она с трудом переключилась с одной темы на другую.— Ах, Дюкарев! В двенадцатый таксопарк.

Юрия Дюкарева Фризе нашел быстро. Он подъехал к таксомоторному парку и, притормозив, высматривал место, где бы поставить машину — территория перед воротами парка была плотно заставлена личными автомобилями таксистов. И тут он увидел живописную картину. У стены, за баррикадой из ящиков с водкой и шампанским, стоял Дюк. Веселый, в распахнутом на груди чистеньком ватнике, в белой шерстяной шапочке, Дюк разговаривал с двумя молодыми мужиками. Судя по тому, с каким довольным видом они потягивали пиво прямо из бутылки, мужики были таксистами, освободившимися после смены.

Пока Фризе припарковывал свою машину, к Дюкареву несколько раз подъезжали таксисты и покупали — кто водку, кто шампанское. И все по несколько бутылок.

Два года назад Дюкарев, известный среди московского преступного мира под кличкой Дюк, был арестован по подозрению в убийстве французского бизнесмена. Фризе вел это дело и очень скоро убедился в том, что Дюк к убийству не имеет никакого отношения. А загребли его, по выражению самого Дюкарева, «по злобе». За то, что во время предыдущих арестов — и полученных сроков — «не раскололся», не выдал сообщников. На самом же деле фамилию Дюка назвал один из действительных участников преступления, надеясь отвести подозрение от себя. Фризе отпустил Дюкарева и извинился перед ним. Тот удивился и сказал:

— Хорошо бы, гражданин начальник, ты свои красивые слова не тет на тет мне проворковал, а в таксопарке перед мужиками. И громко.

— Нет проблем,— согласился Фризе.— Поедем хоть сейчас.

Дюкарев несколько секунд молчал, соображал, нет ли в словах следователя подвоха. Жизненный опыт подсказывал ему, что, когда следователь мягко стелет, подследственному жестко спать.

— Да ладно! — наконец буркнул он.— Не ты меня брал, не тебе и грехи замаливать.— И, усмехнувшись, добавил: — Папа Фризе. Это вас, Владимир Петрович, так в следственном изоляторе прозвали. За рост, наверное.

Два года Фризе не слышал о Дюкареве. До того момента, пока не обнаружил его фамилию в «амбарной» книге «Харона».

Фризе был уверен, что Дюк увидел его боковым зрением, но вида не подал, не повернул головы. Продолжал веселую болтовню с приятелями. Когда Владимир остановился перед его «торговой точкой», он повернулся в его сторону и, чуть перехлестывая в изображении полноты чувств, воскликнул, протягивая руку:

— Какие покупатели у нас сегодня! Здравствуйте, Владимир Петрович!

Фризе пожал протянутую руку.

— Шампанское, водочка? — Дюк был навеселе и добродушно улыбался.— Не стесняйтесь. Торгую по закону, президент разрешил.

— И подешевле, чем у комков,— сказал один из любителей пива.

— Точно! — обрадовался поддержке Дюк.— У меня покупатель свой — таксист-кирюха.

— Нам бы словом перекинуться.

— Перекинемся! Почему бы и не поговорить с хорошим человеком.

В это время возле ящиков остановился пожилой хмурый мужчина в модной пуховой куртке.

— Вы — Юра? — спросил он Дюка.

— Мы — Юра,— засмеялся тот.— А вы?

— А мы за помощью. Залезли вчера ночью в машину,— он показал на стоявшую недалеко «Волгу»,— разбили боковое стекло… Все станции техобслуживания объехал, все магазины — пусто. Приятель сказал, что сможете помочь.— Мужчина покосился на Фризе.

— Свои люди,— успокоил Дюк, по-своему поняв взгляд.— Ленчик,— обратился он к одному из таксистов,— сходи на разборку, попроси мужиков.— Заметив на лице похожего на борца-средневеса Ленчика недовольную гримасу, Дюк добавил: — Сходи, мужику, видишь, сунуться больше некуда.— Обернулся к мужчине.— Сколько заплатишь?

— Сколько спросят, столько и заплачу,— обреченно ответил тот.— Не ночевать же в машине? А гаража у меня нет.

— Видишь, Ленчик, припекло хозяину,— засмеялся Дюк.— Да ты не бойся, мужик, не ограбим.

— Нет вопросов! Попрошу ребят с разборки,— согласился таксист и пошел к проходной.

— А ты поторгуй пять минут,— попросил Дюк другого водителя.— Я парой слов с папой Фризе перекинусь.

Они медленно пошли вдоль стены таксопарка. Снег здесь сильно подтаял, смешался с грязью, превратившись в черно-белое месиво.

— Какие дела, гражданин прокурор? — теперь голос Дюка звучал настороженно и все его напускное радушие исчезло.

— Ты в конторе «Харон» работал? — Фризе искоса взглянул на Дюка.