Страницы любви Мани Поливановой - Татьяна Витальевна Устинова

– Все, – повторил Береговой и крепко сжал ее пальцы.

Когда они вошли в комнату, Дэн Столетов в наушниках сидел за компьютером и откусывал от огромного бутерброда с колбасой. На мониторе что-то мелькало, вспыхивало и крутилось.

– Здорово, ребята! – бодро сказал Дэн и сорвал наушники с лохматой головы. – Стрелялка – класс! Мы с Хоботовым оценили.

И он кивнул на пса, который лежал у стены и занимал очень много места. Завидев Берегового, пес забил хвостом и стал подниматься. Ему трудно было встать, но он старался.

– Лежал бы, – сказала псу Митрофанова.

– Где ты его взял, Володька? – спросил Дэн.

– Во дворе издательства.

– Круто! И чего ты с ним теперь будешь делать?

Береговой пожал плечами и погладил подсунувшуюся псиную морду.

– Жить.

– И жили они долго и счастливо! – объявил Дэн. – Я там пакеты все разобрал и из одного поел малость! А Елена Васильна знает?..

Еленой Васильевной звали мать Берегового. И она ничего не знала. Совсем ничего еще не знала она.

– Узнает, – сказал Береговой.

– Может, правда, поесть? – торопливо предложила Митрофанова, у которой от одной мысли о том, что Елена Васильевна «узнает», похолодело в позвоночнике.

– И выпить! – подхватил Столетов. – Вы не того, не переживайте, я не буду отравлять вашу счастливую жизнь своим присутствием!

Он выбрался из-за стола и заявил:

– Я деликатен, как тайская домработница!

Митрофанова засмеялась, и все вдруг стало легко и просто.

Что может быть проще и легче?!.

Среди ночи приехал друг, и они принимают его у себя. Они вдвоем принимают друга, что тут такого?!

И еще у нее есть ведро роз и игрушечная собачка. Ни разу в жизни она не получала таких… богатых подарков!

Букет – это просто. Букет – это букет, и он бывает время от времени у всех. А вот розы в цинковом ведре достаются далеко не каждой, а ей достались. И собачка тоже. Просто так игрушечных зверушек получают тоже все, а вот собачку, вытащенную с торопливым смущением из переднего кармана джинсов и пристроенную на палец, потому что больше некуда пристроить, – нет, не все.

А она получила.

– А где ты розы такие взял, мичуринец? – Дэн нагнулся и подтащил ведро к центру комнаты. – Ограбил Ботанический сад?

– Иди ты на фиг.

– Нет, ну правда, ну где? Вдруг мне завтра понадобится поразить воображение дамы, а я не знаю, где берут по ночам такие розы!

– В ларьке, – буркнул Береговой. Он стеснялся роз. – Их только привезли и выгружали. И я купил.

– Целую фуру? Говорят, их фурами возят!

– Эти на «Москвиче» приехали.

Митрофанова вдруг быстро поцеловала Берегового в губы и сбежала на кухню.

Дэн подбородком показал в ту сторону и сделал вопросительные брови. Береговой сунул ему под нос кулак и ушел следом за Катей.

Дэн завидовал и ревновал, и уже ясно было, что все всерьез, а это значит, жизнь изменится.

Может, даже лучше станет, шут ее знает, но прежней больше не будет, а та, прежняя, подходила Дэну!..

Они с Володькой были на равных с семи лет и по сей день, и Дэну казалось, что по-другому и быть не может. И не должно!..

Володькин отец рано умер от сердечной болезни, а своего Дэн вообще не знал, зато их очень любили мамы и тетя Оля. Тетя Оля так вообще!.. Когда у нее появлялись деньги – нечасто, но все же появлялись, – она всегда покупала два одинаковых подарка, племяннику и его другу, чтоб никто не был в обиде. А Елена Васильевна, Володькина мама, таскала их маленьких в Завидово, хотя нелегко было с двумя мальчишками мыкаться по автобусам и электричкам, зато там они жили полной жизнью – лето, раздолье, велосипеды, речка Лама с темной торфяной водой, крыжовник, удочки, лес под боком!.. Правда, грибы чистить они ненавидели и из-за этого то и дело ссорились. Мать говорила, что все должно быть по-честному, втроем собирали, значит, и чистить надо втроем, а они все норовили увильнуть.

В школьные компании их до поры до времени не брали вовсе. Со спортом дело не заладилось, в волейбол они играли плохо, и одноклассники, распределяясь на команды, все мечтали сбагрить их противнику и из-за этого ругались и дрались. На турнике они висели, как длинные бледные макаронины, отжиматься тоже не умели как следует. Береговой, правда, хорошо катался на лыжах, Столетов поигрывал в теннис, но для школы это никак не годилось. А Дэн еще носил очки, вообще ужас!..

Они оба хорошо учились, потому что мамы расстраивались, если они начинали учиться плохо. Мам они любили, а хорошо учиться ничего не стоило. Но хорошо учиться считалось как-то… не по-мужски. Мальчик должен сбегать с уроков, курить за школой, пить в соседнем подъезде пиво, обсуждать девчонок и поносить училок и предков, иначе что это за мальчик?..

Потом они подросли, и у красавиц, постепенно обзаводившихся бюстами и длинными ногами, появился спрос на кавалеров, которых решительно не хватало. На пятнадцать красавиц приходилось всего девять потенциальных обожателей, включая недотеп и ботаников Берегового и Столетова.

Их стали приглашать на дни рождения и в гости – а куда деваться-то? – но тут Береговой перешел в физмат-интернат, а Дэн, оставшись один, потерял последнюю уверенность в себе.

В университете первые годы оба только и делали, что занимались во все лопатки – боялись, что выгонят. На поступление – репетиторов, подготовительные курсы и все прочее – были угроханы большие деньги, мамы старались изо всех сил.

Мам они любили и не могли их подвести.

Когда стало можно перевести дух и оглянуться, выяснилось, что девушкам с ними неинтересно, а им неинтересно с девушками. У них не было ни машин, ни богатых родителей, ни дач, ни заграниц, то есть ничего из того, что требовалось, чтобы произвести впечатление на слабый пол. Правда, Береговой был очень умный, а Столетов талантливо писал – ну и что с того?..

Романы у обоих получались какие-то мимолетные, куцые и скучные до ужаса.

Береговой говорил, что во всем виноваты «социальные протоколы».

– Мы просто делаем то, что положено, понимаешь?! – объяснял он Дэну, когда его бросала очередная девушка. – Положено приглашать девушку в кино, ну, я ее приглашаю. Положено цветы дарить, я дарю. Положено на день этого… как его…

– Святого Валентина, – подсказывал Дэн.

– На этого, блин, кретина положено рисовать веселые картинки в виде красных сердец. Ну, я рисую! А мне, понимаешь, положить на Валентина, и красные сердца я ненавижу! Но ведь положено – по протоколу! А я не