Последний ряд, место 16 - Давид Кон

– Почему же Голованов вас не подождал? – Эльдад не сводил пристального взгляда с лица Марины. – Ведь вы же договаривались.

– Не знаю. – Марина дернула плечами. – Меня это тоже удивило. Но я решила, что он куда-то торопился и потому вызвал такси. Я начала ему звонить, но он не ответил. Его мобильный телефон был отключен.

Словно желая отвлечь внимание лейтенанта, она двинулась в кресле, отчего ее грудь колыхнулась, и вновь красиво скрестила лодыжки. Эльдад невольно взглянул на ее ноги, но тут же отвел глаза. Пусть эта девица не думает, что лейтенанту Канцу важны ее обтянутые юбкой бедра и высокая грудь. Он здесь только для того, чтобы выяснить истину.

Под строгим взглядом Канца Марина смутилась.

– Это все, – пробормотала она. – Больше я Антона не видела.

Эльдад Канц захлопнул блокнот.

– Естественно, вы больше его не видели. В половине первого Антон Голованов вышел из офиса Михайлова, а через два часа его застрелили в зале кинотеатра.

Лейтенант перевел строгий взгляд с Марины на Сорокина. Пусть не думают, что они так легко отделаются от проницательного инспектора полиции.

– Почему же все-таки его убили? Почему именно в зале кинотеатра?

Сорокин опять тяжело запыхтел и развел в стороны пухлые ладони.

– Даже представить себе не могу.

Канц повернулся к Марине. Под его тяжелым взглядом девушка села ровно и одернула юбку.

– Я думаю, из-за расследования, которое он вел против Михайлова? – тихо проговорила она.

«Конечно, из-за расследования», – мысленно согласился с ней Эльдад. Вот он и выяснил важный факт, который позволит им вычислить убийцу. А этот бюрократ Битон хотел задушить его инициативу.

– Вы говорили о документах, которые были у Голованова, – начал Эльдад, глядя на Марину, и та часто закивала, готовая подтвердить каждое свое слово.

– Да-да, он взял и копии, и оригиналы документов. Копии были в папке, а оригиналы…

Это Эльдад уже слышал.

– Когда Голованов был убит в зале кинотеатра, – перебил он, – никаких документов у него при себе не было. Ни копий, ни оригиналов. Ни в кармане, ни в папке.

– Я не знаю, – испуганно сказала Марина. – Когда он вышел из машины, он забрал с собой документы.

– Может быть, он должен был их кому-то передать. В зале кинотеатра, – вслух размышлял Эльдад. Марина пожала плечами, а лицо Сорокина явно оживилось.

– Может быть, – сказал он, потирая пухлые руки и демонстрируя всем своим видом радость от того, что они помогли офицеру полиции продвинуться в его расследовании.

– Что ж, – Канц поднялся с дивана. – У меня пока больше нет вопросов.

Он сделал ударение на слове «пока» и достал из кармана две визитные карточки.

– Это на всякий случай. Если вдруг вспомните что-нибудь интересное. Звоните прямо мне.

Сорокин и Марина взяли по карточке. Марина заглянула в карточку, и по ее губам опять пробежала загадочная улыбка. Эльдад нахмурился. Эта девица наверняка решила, что он дал ей свою карточку в надежде на ее звонок и на последующее свидание. Что за чушь у нее в голове?

– Надеюсь, вы никуда не собираетесь уезжать в ближайшие дни? – сердито сказал он. – Может быть, мое начальство примет решение побеседовать с вами еще раз.

Он специально выделил слова «мое начальство». Пусть она знает, что встречаться с ней он более не намерен. Сорокин и Марина переглянулись.

– Мы никуда не собираемся, – отдуваясь, пропыхтел толстяк. – И всегда к услугам нашей полиции.

Мужчины обменялись рукопожатием. Эльдад кивнул Марине.

– Всего доброго, моя госпожа! И большое спасибо.

– Не за что, – пролепетала она. – Всего хорошего.

Эльдаду опять показалось, что в ее глазах затрепетал страх.

Глава 5

Встречу с Сабиной Дана назначила в кафе «Аладдин» в Старом городе. Выбирая это место для встречи, Дана исходила из того, что ей все равно надо ехать в контору докладывать Даммеру результаты судебного процесса. Конечно, он уже все знает. Наверняка Эмиль Фишер, а скорее всего его мамаша, связались с родственником и поблагодарили за чудесное спасение. В принципе, доклад Даммеру мог подождать до завтра, а сегодня Дана могла с чистой совестью отдохнуть, но пыл, с которым Сабина просила о немедленной встрече, произвел на нее сильное впечатление. Неужели старая подруга не преувеличивает и над ее Пинхасом действительно нависла какая-то реальная опасность?

Дана, как и обещала маме, позвонила Сабине сразу, как добралась до дома. Но разговор сложился совершенно не так, как ожидала Дана. Не было в нем ни сердечности людей, хорошо относящихся друг к другу, но долго не встречавшихся, ни интереса добрых подруг к событиям жизни друг друга. Услышав в трубке голос Даны, Сабина громко всхлипнула и засопела.

– Сабина, ты плачешь? – испугалась Дана. – Что случилось? Сабина, дорогая, не плачь. Ну, пожалуйста. Мы все сумеем исправить.

Сабина затихла, тяжело перевела дыхание и срывающимся голосом сказала:

– Даночка, у меня ужасная беда.

Тут Дана испугалась по-настоящему. Неужели произошло нечто такое, чего никому не удастся исправить?

– Что случилось? – еле слышно спросила она.

– Пинхас, – сказала Сабина и вновь залилась слезами.

– Что с Пинхасом? – Дана повысила голос, подозревая самое страшное.

– Его подозревают в убийстве! – Сабина заплакала. – Ты понимаешь, его… В убийстве-е-е! Следователь сказал, что мы должны взять адвоката. Дана, я умоляю тебя, возьми это дело. Спаси его, Дана, пожалуйста!

– Хорошо, хорошо, – бормотала обескураженная Дана. Уж очень образ профессора Пинхаса Пастера не вязался с обвинением в убийстве.

…Будущий профессор Пастер уже с первого курса факультета биологических технологий Израильского технологического института «Технион» в Хайфе «подавал большие надежды». Заведующие всеми кафедрами старались привлечь этого строгого молодого человека с серьезным взглядом карих глаз и непокорным черным чубом к своим семинарам, надеясь, что он выберет в качестве основной специализации именно их предмет. Выбор был богат, от разработки искусственного интеллекта до генетических практик, но Пинхас остановился на медицинской кибернетике. Ему это казалось очень благородным – направить свой научный дар на оказание реальной помощи людям, страдающим от тяжких заболеваний. Когда Пинхас учился на третьем курсе, его статья о новом направлении в вычислительной диагностике была опубликована в американском New England Journal of Medicine, перепечатана немецким Scopus, а затем научными журналами Швейцарии, Испании, Великобритании, Италии и Франции. На шестом курсе Пинхас занялся конструированием хитрого прибора, способного измерять энергетическую наполненность органов человеческого тела. По замыслу молодого ученого его детище должно было в корне перевернуть медицину, дав возможность врачам бороться не с болезнью отдельного органа, а устранять сбои во всем организме. Весь седьмой курс Пинхас готовился к защите диплома, который должен был представить научному сообществу его разработку и стать новым словом в