Летний детектив для отличного отдыха - Татьяна Витальевна Устинова

свекра поскорее открыть дверь и впустить ее. Но Базиль на стук не среагировал. Более того, он отошел от кровати и двинулся в обратном направлении: то есть не к двери, а к лестнице, ведущей наверх.

Ничего не понимая, Марго запрокинула голову и посмотрела на балкон. Как она и думала, Базиль был уже там. Крепко держась за перила, он перебрасывал ноги через бортик.

– Тебе что, через дверь не выходилось? – напустилась на него Марго, которой казалось, что спускаться даже опаснее, чем подниматься.

– Эх ты, ментовская жена, – откликнулся Базиль, спрыгнув на козырек. – Разве не знаешь, что на месте преступления лучше ничего не трогать?

– Знаю… – И тут же испуганно спросила: – А что, Инессу убили?

– Все может быть… – Он спрыгнул на землю. – Хотя на первый взгляд это очередное самоубийство.

– Еще одно?

– Вот-вот, просто эпидемия какая-то… – Базиль выудил свой допотопный телефон, который пора было выбросить еще лет пять назад, но он питал к этому древнему аппарату необъяснимую слабость и не расстался с ним даже после того, как Марго подарила ему на день рождения новый. – Мите позвоню, – сообщил он ей и стал набирать номер сына. Когда тот откликнулся, Базиль сообщил: – У нас тут еще один покойничек…

Марго услышала, как Митрофан застонал, после чего спросил:

– Кто на этот раз?

– Гошина соседка.

– Инесса! – крикнула Марго.

– Что с ней? – спросил Митрофан. – Хотя дайте угадаю… Покончила жизнь самоубийством?

– Типа того, – мрачно буркнул Базиль. – И записочку оставила, как положено…

– Что она с собой сотворила?

– Снотворным отравилась, – ответил сыну отец.

– Чем отравилась? – прервала его Марго, цепко схватив за рукав.

– Снотворным, – повторил Базиль. – Ее сумка стоит возле кровати. Из нее вынута аптечка (вернее, лекарства хранились в старой косметичке), а чуть поодаль валяется пустая банка из-под снотворного… Я даже название его прочел. «Нитразепам» называется! Приняла, наверное, лошадиную дозу и…

– Не могла Инесса отравиться снотворным! – вскричала Марго. – По крайней мере, самолично!

– Почему?

– Да потому, что у нее на него была аллергия! И в ее аптечке его никак не могло быть!

– Слышал? – спросил у Митрофана Базиль.

– Слышал, – выдохнул тот. – А теперь дай моей жене трубочку.

Базиль послушно протянул телефон Марго.

– Я точно уверена, Митя, – затараторила та в трубку. – Она сама мне говорила, что не принимает снотворного…

– Отлично! – оборвал ее Митрофан, употребив совершенно неуместное слово. Услышав его, Марго растерялась и переспросила:

– Отлично? А что тут хорошего?

– Теперь ты веришь, что в доме отдыха творится что-то нехорошее? И я имею в виду не череду самоубийств, а ряд инсценированных под них тяжких преступлений, карающихся по статье сто пятой?..

– Да, да, да, – быстро согласилась с ним Марго, на которую цитирование Уголовного кодекса нагоняло страшную тоску.

– Вот я и говорю – отлично! Значит, ты больше не будешь упираться и поедешь домой.

– Ах вот ты о чем! – Марго тяжко вздохнула. – Ну хорошо, Митя, я уеду…

– Аллилуйя! – возопил он. – Тогда иди собирать вещи…

– Хорошо, – покорно выдохнула Марго и, передав трубку Базилю, побрела к своему бунгало.

Габриель

Он все видел. И то, как Магдалина подходила к бунгало соседки, и как стучала в дверь, и как, не дождавшись ответа, звонила по телефону, а потом ждала отца мужа, и как тот забирался через балкон в дом…

«Прыткий старикан, – усмехнулся про себя Габриель. – Совершать подобное «восхождение» не всякий молодой рискнул бы, а этому все нипочем…»

Следить за развитием событий Габриель не стал, и так знал, что будет дальше. Вместо этого поспешил в столовую, чтобы успеть позавтракать до того, как поднимется буча. Пока шел, по привычке вспоминал былое, и делал это с удовольствием…

Вернувшись из Крыма, восстанавливаться в институте Габриель не стал. Желание учиться исчезло безвозвратно. Он забрал документы в деканате, выписался из общежития и… всерьез призадумался.

Габриель не знал, как жить дальше. Где – тоже не знал. Не на море, это точно. Там все будет напоминать об Оксане, и этих мук его исстрадавшаяся душа не выдержит. Домой возвращаться нельзя (заберут в армию), да и незачем – «проклятое место» никаких эмоций, кроме отвращения, не вызывало.

Решил в итоге поехать в Подмосковье. Где есть милые деревеньки с гостеприимными жителями, не требующими за постой много денег. Вообще-то у Габриеля денег не было совсем. Нисколечко. Так что он сел в вагон зайцем.

Это была последняя вечерняя электричка, и народу в ней было очень мало. В вагоне, где ехал Габриель, сидела всего одна пассажирка, женщина лет сорока пяти, дородная, очень добротно одетая. На ней была шуба из кусочков норки, красивая песцовая шапка, замшевые сапоги. Но главное, в сумке, которую она держала на коленях, похоже, были деньги. Естественно, Габриель не был уверен в этом стопроцентно – через дерматин он видеть не мог, но судя по ее поведению… Женщина так трепетно прижимала к себе свой ридикюль, так вздрагивала от каждого хлопка двери, так нетерпеливо поглядывала за окно…

Когда она приготовилась выходить, Габриель тоже встал. Он направился в тамбур вслед за ней, и стоило ей шагнуть туда, как Габриель налетел на нее сзади, схватил за шею и стал душить. Женщина пыталась вырваться… Или закричать… Но пальцы Габриеля смыкались на ее горле все сильнее и сильнее…

Женщина обмякла. Габриель опустил ее на грязный пол тамбура, а сумочку (ее она выронила) поднял. Сунув ридикюль за пазуху, он перешел в другой вагон и, когда электричка остановилась, шагнул на платформу. Кроме него, на этом полустанке больше никто не выходил. Зато один встречающий имелся. Стоял в начале платформы, курил. Габриель сразу понял, кого именно он ожидает, и занервничал. Однако в руки себя взял за секунду. А еще через одну спрыгнул с платформы и, быстро пробежав под поездом, нырнул за станционный домишко. Мужчина, встречающий его жертву, маневра Габриеля не заметил. Ему было не до того – сначала он высматривал жену, затем бежал по платформе, заглядывая в тамбуры. До нужного вагона он не добежал. Машинист не стал ждать, когда какой-то ненормальный достигнет конца состава, и закрыл двери. Электричка тронулась, набрала скорость и скрылась из виду.

Труп женщины нашли только утром. Вообще-то на конечных остановках было принято осматривать состав, но в этот раз кто-то наплевал на свои обязанности, и электричку загнали в депо без проверки. Так что тело пролежало в тамбуре всю ночь, и обнаружили его вошедшие на первой остановке пассажиры. Обо всем этом Габриель узнал из районной газеты и не испытал никаких эмоций: ни сожаления, ни страха. Убийство оказалось делом легким и не оставило