Современный зарубежный детектив-7 (Крутой детектив). Компиляция. Книги 1-27 - Сара Парецки

– Не так уж много людей в городе с такими инициалами.

– Значит, рабочая версия такова: мы с ней были любовниками и поссорились. Она уже три года жила с Филлис Лординг, а я с кем только не встречалась, с тех пор как мы закончили университет, не говоря уже о замужестве. О да, понимаю, я развелась с Диком, чтобы вернуться к Агнес. Несмотря на это, мы устроили грандиозный скандал на любовной почве, а поскольку я закончила курсы самообороны и иногда ношу оружие, то одержала верх, пустив ей две пули в голову. Ты сказал, тебя чуть не стошнило от того, что ты услышал от миссис Пасиорек обо мне. Но, честно говоря, Бобби, когда я слышу, что приходит в голову полицейским, то чувствую, что попала в низкопробный порномагазин. Есть от чего стошнить... Ты еще что-то хочешь узнать? – Я снова поднялась.

– Ну, скажи мне, зачем она хотела тебя видеть? И была ли ты там вчера вечером?

Я все еще стояла.

– С этого и следовало начинать. Вчера я была в Мелроуз-парке с настоятелем Бонифацием Кэрроллом, с половины пятого до десяти. И я не знаю, о чем Агнес собиралась говорить со мной, если предположить, что она именно меня хотела увидеть. Спроси у Винсента Игнатиуса Вильямса.

– Кто он? – удивленно спросил Бобби.

– Не знаю. Но его инициалы В. И. В.

Я развернулась и вышла, не обращая внимания на голос Бобби, гремевший мне вслед. Я была в ярости, руки у меня тряслись. Я стояла около «омеги», глубоко вдыхая и медленно выдыхая холодный воздух, и старалась успокоиться.

Наконец я села в машину. Часы показывали одиннадцать. Я направила «омегу» на север и припарковалась на общественной стоянке недалеко от Палтиней-Билдинг. Оттуда прошла пешком три квартала до фирмы «Аякс».

Их офисы занимают шестьдесят отвратительных этажей в чикагском небоскребе из стекла и металла. Расположенный на северо-западном углу улиц Мичиган и Адаме, он стоит напротив Института искусств. Я часто задавала себе вопрос, как Блейарсы и Мак-Кормики позволили этому монстру приблизиться к их любимой резиденции.

Охранники в форме патрулируют вестибюль в серых тонах. Их работа заключается в том, чтобы не давать таким злодеям, – как я, досаждать служащим вроде Роджера Ферранта. Даже после того как они справились у Роджера и удостоверились, что он хочет меня видеть, мне все равно пришлось заполнить анкету для посетителей. К тому времени мои нервы так расшатались, что я под своей подписью нацарапала обещание не нападать на служащих.

Офис. Ферранта с видом на озеро Мичиган расположен на пятьдесят восьмом этаже, что говорит о важности занимаемого им положения.

Чопорная секретарша в приемной сказала мне, что Феррант сейчас занят, но вскоре меня примет. Стол, обращенный к открывающейея двери, не позволял ей видеть озеро. Я размышляла, ее ли это идея, или директора «Аякса» считали, что секретарям нельзя отвлекаться на внешний мир.

Я села в большое зеленое кресло, обитое плюшем, и стала ждать, листая утренний «Уолл-стрит джорнэл». Мое внимание привлек заголовок «Слухи». «Джорнэл» подхватил слухи о скачке акций «Аякса». Были опрошены братья Тиш и другие владельцы страховых компаний, но все они выразили полное непонимание. Председатель «Аякса» Гордон Ферт сказал следующее: «Естественно, мы с интересом следим за ценой акций, но пока никто не предлагал нашим держателям акций продать их».

И, пожалуй, это все, что знали об этом деле в Нью-Йорке.

В четверть двенадцатого дверь офиса отворилась. Оттуда вышла группа мужчин средних лет, в основном – с превышением веса, которые переговаривались приглушенными голосами. За ними следовал Феррант, одной рукой поправляя галстук и откидывая волосы другой. Он улыбался, но его тонкое лицо казалось обеспокоенным.

– Ты ела? Хорошо. Пойдем в служебный ресторан на шестидесятом.

Я согласилась и подождала, пока он наденет пиджак. Мы молча доехали на лифте до самого верхнего этажа.

Ресторан и конференц-залы «Аякса» компенсировали недостаток дружелюбия вестибюля. Парчовые портьеры на окнах прикрывали тюлевые занавески. Стены были отделаны красным деревом, а приглушенный свет искусно выделял места, где висели картины и стояли скульптуры.

У Ферранта был свой собственный столик около окна, отделенный большим пространством от любопытствующих соседей. Как только мы сели, появился одетый в черное официант, чтобы предложить нам обеденное меню и принять заказ.

К последствиям вчерашнего виски прибавилось утреннее свидание с Мэллори, что не улучшило моего состояния. Я заказала апельсиновый сок и стала рассеянно просматривать меню. Когда официант вернулся с напитками, я обнаружила, что у меня пропал аппетит.

– Мне ничего, – бросила я.

Феррант взглянул на часы и сказал извиняющимся тоном, что у него мало времени и он должен поесть.

Когда официант ушел, я коротко сообщила ему:

– Я провела утро в полиции. Они думают, что Агнес вчера кого-то ждала. Ты говорил то же самое. Она сказала тебе что-нибудь ибудь, что помогло бы установить, кого она ждала?

– Бэррет прислал список брокеров, которые продавали акции «Аякса». Сюда, в Чикаго, бумага пришла в понедельник с утренней почтой, во вторник за ленчем я передал список Агнес вместе с перечнем тех, на кого были зарегистрированы акции. Она сказала, что знает довольно хорошо управляющего одной из фирм и позвонит ему. Но его имени не назвала.

– Ты сделал копию списка?

Он покачал головой.

– Нет, и уже сто раз проклял себя за это. Но у меня нет американской привычки со всего делать копии. Мне всегда казалось, что это глупо – собирать горы бесполезной бумаги. Теперь-то у меня другое мнение. Попрошу Бэррета прислать еще одну копию, но сегодня я уже не смогу получить ее.

Я забарабанила пальцами по столу, хотя понимала: бесполезно нервничать из-за этого.

– Может, ее секретарша найдет для меня этот список... Когда вы вчера разговаривали, она упоминала мое имя?

Он покачал головой:

– А что, должна была?

– У нее в еженедельнике записаны мои инициалы. Для Агнес это означает... означало... напоминание самой себе. Она не записывала свои встречи, надеясь на секретаря. Так что мои инициалы означали, что она хотела со мной поговорить.

Я была слишком зла на Мэллори, чтобы объяснять ему это, и по той же причине ничего не сказала о Ферранте и «Аяксе».

– Полиция додумалась до того, что мы с Агнес были лесбиянками и я застрелила ее из ревности или чего-то в этом роде. Плевать на них, это меня не волнует. Но не могу не задаться вопросом... Ты видел статью в утреннем «Джорнэл»?

Он кивнул.

– Никто из заинтересованных лиц – если такие есть – не раскрывает